— Следственный комитет устроил истерику? — хмыкнул Стас.

— Даже не представляешь, какую, — вздохнул Аспирин. — Они… кхм… очень убедительно попросили, чтобы ты не лез, куда не просят.

Стас промолчал. Он знал, какую реакцию вызовет его беседа с Сильвестром в СКР. Но, не знал, что так быстро и такую резкую.

— Короче, — продолжил генерал Савельев, — пока тебе лучше заняться делом по убийству адвокатов Гольшанского.

— Так я этим и занимаюсь, товарищ генерал, — ухмыльнулся Стас.

— Стас, я серьёзно! — с нажимом проговорил генерал. — Не лезь на рожон. Не забывай о полковнике Датском… которого, кстати медалькой наградили за поимку Монохромного человека и твое спасение.

Стас пренебрежительно хмыкнул.

— Жаль, что ему генерала не дали.

— Сплюнь ты, а! — выкрикнул Савельев. — Соображаешь, что говоришь?!

Аспирин поправил ворот рубашки и продолжил.

— Я понимаю твои устремления и мотивы, Стас, я тебе не запрещаю дальше работать… но не официально, и без шумихи, — генерал Савельев оценивающе взглянул на Корнилова. — Но сейчас, когда за тобой пристально наблюдают раздраженные СКР и любимое тобой ГУСБ, с близнецами во главе Датскими, занимайся только расследованием по делу об убийстве адвокатов Гольшанского. Кстати, что у тебя по нему?

Стас коротко, но с необходимыми подробностями пересказал последние события по делу убитых адвокатов и поиска таинственного поклонника исчезнувшей Людмилы Елизаровой.

— Всё это время, — проговорил генерал Савельев, — вплоть до её исчезновения в ту ночь… он следил за ней?

— Полагаю, что так, — ответил Стас.

— Скажи честно, — подумав, сказал генерал, — ты веришь, что она жива?

Корнилов встретился взглядом с льдистыми глазами Савельева.

— Я могу только надеяться, — ответил Стас.

— Понятно, — кивнул генерал, — что намерен делать дальше? По этому делу?

Стас чуть улыбнулся, отлично услышав, как выразительно генерал выделил «это» дело. Савельев не сомневался, что Стас всё равно продолжит поиск настоящего убийцы маленьких девочек. Не потому что Аспирин был снисходителен к нему или симпатизировал Стасу. Просто генерал Савельев слишком хорошо знал, как чертовски редко ошибается Станислав Корнилов в своих подозрениях.

— Нужно съездить в Муром, — вздохнул Стас.

— Хочешь поискать там новые ниточки? — усмехнулся генерал.

— Хочу покопаться в прошлом Елизаровой.

— Не благодарная это работа, копаться в чужом прошлом, — покачал головой генерал.

— Зато эффективная и часто дает плоды, — парировал Стас.

— На какие плоды ты надеешься в этот раз?

— Почитатель Людмилы и главный подозреваемый в убийстве адвокатов, из её прошлого, значит тоже из Мурома. Скорее всего он учился с ней в одной школе или в одном классе. Может быть они жили в одном дворе, может быть ходили в одну музыкальную школу, или ещё что-то… мне пока трудно предполагать.

— Ясно, — кивнул генерал. — Когда собираешься ехать? Сегодня?

— Сейчас, — пожал плечами Стас. — Как только выйду отсюда.

— Ага… А не хочешь ли ты взять с собой Коршунова?

— Нет, — чуть скривился Стас. — Он будет мне мешать.

— Они с Домбровским не очень ладят.

— Уверен, Коля найдет с ним общий язык.

— Думаешь?

— Из нас всех нас он самый обходительный, — привел аргумент Стас.

— Не потому ли, что из вас всех у него два высших образования? — усмехнулся Аспирин.

— Или потому что до УГРО он работал в главном управлении экономической безопасности, — хмыкнув, ответил Стас.

— Как там твои девчонки, кстати? — спросил генерал. — Связывался с ними?

— Всё в порядке, товарищ генерал, — заверил его Стас. — Осваивают природу Словакии.

— Было бы что там осваивать, — засмеялся генерал, — страна размером с один московский район.

Стас лишь неопределенно пожал плечами.

Когда он вышел из кабинета Аспирина, и спустился вниз на парковку, возле своей машины он увидел двоих. Мужчину и женщину. Мужчина был в чёрной стеганой куртке с капюшоном, в спортивных штанах и кроссовках. Женщина носила белое двубортное пальто с капюшоном и оловянного цвета шапку крупной вязки, из-под которой торчали рыжеватые локоны.

Они о чем-то беседовали и постоянно оглядывались на внедорожник Стаса.

— Добрый день, — Корнилов подошел к ним, — я могу вам чем-то помочь?

Мужчина и женщина прервали разговор, посмотрели на Стаса.

— Вы подполковник Корнилов? — спросил мужчина.

У него было слегка удлиненное лицо с прямым носом, очень тонкими губами и светло-карими глазами. Из-под шапки виднелись седые бакенбарды.

— Да, я, — ответил Корнилов.

— Слава Богу! — воскликнула женщина, прижимая руки к груди.

Только сейчас Стас заметил, что у неё заплаканное, покрасневшее лицо, а во взгляде старательно сдерживаемая горькая боль. Она справлялась с болезненными чувствами куда хуже своего мужа. Но того выдавал голос. Пустой, флегматичный, он звучал как будто через силу.

— Мы родители Кати Ореховой.

При звуки имени дочери женщина отвернулась, снова спрятав лицо в ладонях. Стас увидел, как затряслись её плечи.

— Вера, — муж сочувственно положил руку ей на плечо, — пожалуйста… Мы не для этого здесь ждали…

Он снова посмотрел на Стаса. Тот пытался вспомнить кто такая Катя Орехова.

— Сожалею, но я не имею честь знать вашу дочь, — осторожно ответил Стас.

— Я знаю, — вздохнул мужчина.

Корнилов услышал проскользнувшую в его словах скорбь.

— Мы… нам позвонили из следственного комитета… сказали приехать на опознание… Оказалась… наша дочь… — мужчина закрыл глаза, потёр лицо ладонями, быстро смахнул слезы с глаз.

Его жена всё ещё тихо рыдала у него за спиной.

— Вы не представляете, что с ней сделали… Изуродовали лицо… отрезали руки… Я… — лицо мужчина скривилось, он нервно сглотнул. — Это ж кем же надо быть… Чтобы такое…

— Да ты главное расскажи! — обернувшись к нему, истерично воскликнула его жена.

Стас мельком взглянул на неё, прежде чем она опять отвернулась.

— Да, да… — быстро закивал головой муж Веры. — В следственном комитете нам задавали кучу странных вопросов… И сказали, что нашу дочь по-видимому пытались выдать за вот эту… как её…

— Людмилу Елизарову! — снова обернувшись, крикнул его жена.

Стас не сдержал удивления. Перед ним были родители той несчастной девушки, чьё изуродованное тело приняли за труп Людмилы Елизаровой.

— Так вы родители той девушки… — проговорил он, скорее для себя.

— Да, — взволнованно громко произнес отец Кати Ореховой, — нам ничего так не объяснили больше… Мы пытались узнать хоть что-то… кто ведет расследование по убийству нашей дочери, и за… за…

Он снова с трудом сделал глоток, и выдохнул.

— За что… её… да ещё так… так жестоко… За что?.. — его глаза с надеждой глядели на Стаса. — За что?.. Она была… такой… хорошей девочкой…

Он судорожно вздохнул, продолжая глядеть Корнилову в глаза.

Стасу часто приходилось видеть такой взгляд. Когда родители похищенного ребенка отчаянно надеются, что он жив. Когда родственники идут на опознание, и надеются не увидеть на холодном столе в морге своего близкого человека. И когда убитые горем родители и родные убитого или убитой, с надеждой в растерянном взгляде пытаются добиться справедливости.

Корнилов не сразу нашелся, что сказать.

— У меня нет для вас слов утешения, — проговорил он, — да и вряд ли они вам сейчас нужны…

— Мы хотели попросить вас заняться расследованием убийства нашей дочери! — вдруг выпалил отец Кати Ореховой.

Его жена обернулась, и спешно вытерев мокрые от слез глаза, уставилась на Корнилова.

Тот пару секунд переводил взгляд с отца на мать. Ему тяжело было выдержать их преисполненный надежды пристальный и молящий взгляд.

Он вздохнул.

— Этим делом наверняка займется Следственный комитет…

— Мы бы хотели, чтобы это были вы, господин подполковник, — произнес Орехов.

— Мы о вас много слышали! — к Стасу приблизилась мать погибшей девушки. — И знаем, что вы один из лучших… если не самый лучший и честный сыщик в нашей стране!

— Боюсь, вы сильно преувеличиваете, — сдержанно ответил Стас. — И потом, убийство вашей дочери, наверняка связано с исчезновением Людмилы Елизаровой…

— Значит нашу дочь убили из-за неё?! — яростно спросил отец Кати.

— Я не знаю, — честно ответил Корнилов.