Эпизод тринадцатый. Бунт чудовищ

АРЕСЕНИЙ АРЦЕУЛОВ

Среда, 20 марта. Примерно в это же время.

Тюремная столовая была заполнена обилием оранжевого цвета, в который в здешней тюрьме одевали заключенных.

Под высокий потолок с холодным освещением поднимались испарения с запахами свежесваренной каши и супа, которыми сегодня кормили на завтрак. Помимо этого, Сене на пластмассовый поднос сложили какой-то подозрительный салат, из подгнивших овощей, и, совершенно не съедобную на вид, желто-бурую жидкую, бесформенную кучу какого-то омерзительного рагу.

Сеня подумал, что когда операция с его прикрытием закончится, он возьмет отпуск и будет две недели объедаться самыми любимыми вкусностями. И пусть кто ни будь только попробует его упрекнуть.

Арцеулов окинул взглядом шумное помещение столовой, увидел свободный стол и сел за него.

Поковыряв вилкой салат, Сеня занялся кашей, а затем супом. К желто-бурой жиже, которая, пардон, выглядела как продукт переработки человеческой жизнедеятельности, он побрезговала даже прикасаться.

Поедая иные предоставленные блюда, Сеня не забывал придирчиво осматривать территорию столовой.

Публика в оранжевом, отборнейшие подонки и монстры, вели себя почти, как обычные люди.

Болтали, хохотали, смеялись или что-то оживленно обсуждали.

Но тюрьма отличалась от обычной среды обитания не только своим контингентом, а также и скоростью перемены обстановки.

Относительно миролюбивое развитие событий всегда может быть резко нарушено внезапным всплеском агрессии.

Последнее является неотъемлемой сущностью любого заключенного здесь (кроме, разве что, самого Сени). И эта сущность никогда и никуда не исчезает, она лишь затихает на время.

Доедая суп, Сеня наблюдал за небольшой компанией через два стола от себя. Там сидели четверо мужчин, одним из которых был Сильвестр Гольшанский. Последний в отличии от трёх своих приятелей, ничего не ел. Лишь неторопливо, несколько величаво, пил чай из пластикового стакана.

Помня наставление Стаса, Сеня украдкой постоянно оглядывал помещение столовой, на случай если кто-то решит прикончить Гольшанского прямо во время завтрака.

Но все заключенные были или заняты едой или праздной болтовнёй.

Прохаживающиеся мимо столов охранники тоже придирчиво оглядывали своих «подопечных», дабы тем не пришло в голову выкинуть какую-то глупость.

Сеня совершенно случайно наткнулся на лицо одного из заключенных, который сидел в параллельном ряду столов, и почти у самой стены.

Это был упитанный мужчина лет тридцати с лишним, в маленьких очках, и с робким взглядом на болезненно-одутловатом лице.

Сеню привлекло то, что этот толстый очкарик то и дело поглядывал в сторону Гольшанского. А так же тот факт, что лицо очкарика показалось Сене довольно знакомым. Не похожим на кого-то другого, а именно знакомым. Память на лица у Арцеулова была хорошая, иной раз и вовсе фотографическая. И этого парня он видел, причем не так давно, и про него ему рассказывал Стас.

— «Солонкин!» — вдруг осенило Сеню. — «Артём Солонкин! Тот взрыватель из IT-компании!»

Сеня не сомневался, что это он.

— «Какого чёрта он тут делает?» — подумал Арцеулов. — «Он же должен сидеть в друго…»

Поток размышлений Сени был прерван, когда Артём вдруг встал из-за стола, с пустым подносом, и направился к мусорному контейнеру, что стоял в нескольких метрах.

Сеня ощутил крепнущее чувство настороженности. Что-то было не так. Солонкин не должен был здесь оказаться…

Сеня перестал есть, внимательно наблюдая за Артёмом.

Тот проходил мимо стола, за которым трапезничала компания Гольшанского, когда из его левой штанины что-то незаметно выпало. Это оказалась пачка сигарет.

Артём помешкав, пнул её точно под стол компании Гольшанского.

Сеня не размышлял, он привык доверять инстинктам и подозрениям.

Арцеулов подорвался из-за стола, бросился к столу, за которым сидел Гольшанский. Но путь ему тут же перекрыл один из охранников.

— А ну сел! Живо! Я кому сказал! — рявкнул он и замахнулся на Арцеулова металлической дубинкой.

Сеня без разговоров отбросил его в сторону. К охраннику подоспела подмога, но Арцеулов уже был возле стола с компанией Гольшанских.

Грянул выстрел, Арцеулов ощутил, как в спину ударили несколько жалящих колких толчков. Он выругался. Люди Гольшанского рванули было ему навстречу, но замешкались, увидев несущегося на них с перекошенным свирепым лицом огромного, как гризли Сеню.

— Ложи-ись!!! — взревел Арцеулов.

Он подскочил к столу, за которым сидел Гольшанский, одним махом опрокинул его, пинком ноги отбросил прочь пачку сигарет. Удерживая стол одной рукой, второй притянул к себе впавшего в ступор Сильвестра. Сеня словно щитом, прикрыл себя и Сильвестра столом.

В следующее мгновение в стенах столовой грянул взрыв. Сеня услышал звон металла и разбитой посуды, треск мебели и крики людей.

В воздухе стремительно распространялся запах горький запах гари с ощутимым перченным запахом пороха.

Под шальные толчки сердца в груди, Сеня продолжал удерживать стол, прикрывая им себя и Гольшанского.

Когда он опустил его, помещение столовой медленно заволакивали плавно извивающиеся дымные облака. Сене во всей пугающей «красе» открылся результат внезапного взрыва.

В расплывающихся и лениво перетекающих бесформенных облаках порохового дыма Арцеулов увидел перевёрнутые столы, опрокинутые стулья и лежащие на полу тела.

Некоторые из неподвижных окровавленных тел принадлежали охранникам. Слышались стоны, болезненные и слабые хрипы, кто-то истошно закричал.

Дым рассеивался, и под ним, повсюду, на стенах, на полу и на одежде людей темнела кровь.

В здании раздался нагнетающий вой сирены. Сеня задрал голову вверх. Затем обернулся на Сильвестра. Гольшанский в ужасе рассматривал сцену после взрыва. Серо-зеленые глаза Сильвестра смотрели со смесью страха, шока и злости.

Под заунывный, истошный вой сирены в столовую, громко топоча ногами, ворвались несколько десятков охранников в защитной амуниции. Размахивая дубинками они согнали всех оставшихся на ногах, заключенных в центр столовой. Их вынудили встать на колени, и сложить руки за голову.

Сеня и Сильвестр тоже послушно подчинились. Арцеулов с сожалением и негодованием рассматривал тела убитых. Их было не меньше двух десятков! Не то чтобы ему было жаль погибших заключенных, каждый, кто попал сюда в действительности заслужил не одну смерть. Но Сеня ругал себя за то, что не успел предотвратить это! А ведь мог!.. Мог же!

Эти болезненные мысли с язвительным назиданием пульсировали в венах и гремели в голове.

— «Солонкин!» — в ярости и удивлении думал Сеня. — «Мать его! Солонкин! Этот рохля-неудачник, с не удовлетворенными амбициями и желаниями!..»

Сеня не мог понять каким образом Артём Солонкин связан с Сильвестром. Зачем он пытался убить его?

В столовую скорым шагом вошёл начальник тюрьмы. Он остановился перед собранными в кучу заключенными, оглядел помещение столовой, и проговорил угрожающим голосом:

— Тому, кто это сделал, прежняя жизнь здесь будет казаться раем. Обещаю.

Их подняли и повели к своим камерам, попутно постукивая дубинками. Сеню же, вместе с другими заключенными, пострадавшими от взрыва отправили в местный лазарет. В его спине засела травматическая дробь, из помпового ружья одного из охранников.

Но из лазарета Сеню тут же провели в кабинет начальника тюрьмы. Здесь им сразу же занялся местный доктор.

Дверь кабинета открылась, внутрь буквально влетел разъяренный начальник тюрьмы. От старшего офицера исходила вибрирующая, сокрушительная волна гнева, вперемешку с жаждой отмщения. Начальник тюрьмы не мог легко смирится с убийством своих подчиненных.

— Какого хрена происходит в моей тюрьме?! — громко и властно спросил он Арсения.

Сеня поднял на него обманчиво флегматичный, тяжелый и пристальный взгляд.

— Мы так не договаривались, чёрт возьми! — продолжал злится начальник тюрьмы, сложив руки на пояс. — Вы ничего не говорили о том, что мою тюрьму буду взрывать, и буду гибнуть мои люди! Чёрт возьми!.. Самодельная бомба, начиненная гвоздями, мать её!..

— Товарищ полковник, у вас среди заключенных было пополнение в ближайшее время? — спросил Арцеулов не реагируя на взвинченную вспыльчивость начальника тюрьмы.