Тот несколько секунд таращился на Стаса с молчаливой свирепостью на лице. Видимо, ему очень хотелось ответить какой-то не цензурной бранью или грубостью на вопрос зазнавшегося и заигравшегося, по его мнению, капитана из Уголовного Розыска. Но, затем в его глазах промелькнула задумчивость.

— Да, — буркнул он, — вчера привезли четырёх. Двое из них были переведены из других тюрем.

— Мне нужно взглянуть на них, — поднимаясь с дивана произнес Арсений.

— Я ещё не закончил с вашей раной, — запротестовал доктор.

Но Сеня его не слушал. Арцеулов обладал очень высоким болевым пороком, и потому раны в спине его не слишком беспокоили. Да, и Сеня не считал, что травматические пули, способны нанести ему какой-то серьёзный ущерб.

— Как хотите, капитан, — начальник тюрьмы открыл на своем компьютере несколько файлов.

Едва Сеня приблизился к столу с компьютером, как у стоящего в кабинете заместителя начальника тюрьмы заорала рация на плече:

— Внимание! У нас какой-то сбой в системе управления! Камеры с заключенными открываются! Мы не можем на это повлиять! Приём!..

Сеня и полковник синхронно обернулись к заместителю начальника. Тот поднес рацию ко рту, и прорычал:

— Так врубайте тревогу, чёрт бы вас побрал!

— Мы не можем! — едва ли не в панике закричал в ответ голос по рации. — Товарищ майор, нас взломали! Система не слушается!.. Го-осподи… Камеры открыты… заключенные… товарищ майор они… на свободе…

Заместитель начальника тюрьмы хотел было открыть рот, чтобы что-то сказать, но в этот миг по зданию прокатились приглушенные, но истошные, яростные крики. Раздались хаотичные выстрелы, кто-то снова закричал.

— Чёрт знает, что творится! — выругался начальник тюрьмы, доставая из шкафа два карабина «Сайга».

Один из них он бросил своему заместителю и один Арцеулову. Сам полковник вооружился АКСУ.

— Покажите мне камеру с Гольшанским! — сказал Сеня.

— Думаешь… — начал полковник.

— Уверен, — отрезал Арсений. — Это всё придумано, чтобы добраться до него.

Арцеулов сложил два и два, и теперь и не сомневался, что за взломом системы, не известно как, но стоит именно Солонкин. И сейчас он наверняка попытается завершить то, что не удалось в столовой.

Но едва полковник и Сеня приблизились к столу с компьютером, как в кабинете начальника тюрьмы погас свет и монитор компьютера, вместе со всеми электрическими приборами.

За окном тоже потухли все прожектора и фонари.

Одна из самых охраняемых тюрем России погрузилась почти в полный мрак.

— Да что ж творится, то! — воскликнул полковник, выглядывая в окно.

— Товарищ полковник…

— Чего тебе, Конев?

— Телефон…

— Что с ним?

— Телефон не работает… — включив фонарь на смартфоне, зам начальника тюрьмы протянул трубку радио телефона полковнику.

Тот выхватил у него трубку, приложил к уху и с досадой вздохнул.

— Дерьмо, а! — выкрикнул полковник. — Конев, вели всем действовать по протоколу! Перекрыть все связующие узлы между корпусами! Заблокировать выход из блоков с камерами! Никому не разбредаться, по одиночке не ходить! В случаи проявления любой агрессии со стороны заключенных — огонь на поражение!

— Есть, — кивнул в ответ Конев, и быстро передал по рации распоряжения полковника.

Начальник тюрьмы вручил Сене фонарь, и один взял себе.

— Фонарь с электрошокером, — предупредил он Арцеулова, — так что аккуратней…

— Учту, — ответил Арцеулов, — мне нужно срочно отыскать Гольшанского!

— Капитан, — хмыкнув, ответил полковник, — ты не врубаешься, что произошло? Сейчас речь не о том, чтобы спасти твоего ненаглядного Портного, сейчас важно не допустить, чтобы эти сволочи выбрались за территорию… Ты знаешь, чем это грозит?! У нас здесь зверинец для самых опасных тварей в облике человека! Не приведи Господь, если они сбегут…

В рации Конева внезапно раздалось шипение, и чей-то голос истошно, в панике проорал:

— Четвёртый блок! Срочно, подкрепление! Срочно! Быстрее!.. Нас тут зажали!

Надрывающийся голос неизвестного офицера звучал на фоне хора криков, ругани и грохочущих выстрелов.

— Срочно! Четвёртый блок! Подкрепление! Нам ну…

Голос кричавшего мужчины резко оборвался. Раздался стук, шорох, прозвучали звуки шумной беготни, ещё несколько быстрых выстрелов, и затем грянул торжествующий хищный рёв десятков голосов. Ни у кого в кабинете начальника тюрьмы не оставалось сомнений, кому принадлежали эти безумные, кровожадные и злобные голоса, совсем уже не похожие на человеческие.

— Выродки, — выдохнул разгневанный Конев.

— Доктор, — проговорил полковник, вы остаётесь здесь. — Я закрою дверь, а вы сидите тихо, и не вздумайте никуда выходить. Ясно?

— Ещё бы, — кивнул напуганный доктор.

Полковник включил подствольный фонарь на своем автомате, взглянул на Сеню и своего зама.

— Ну, что готовы?

И не дожидаясь ответа начальник тюрьмы направился к двери.

***

Лучи света фонарей резали плотную, слипающуюся массу густой темноты. Мрак властвовал повсюду, и шустрые круги света от подствольных фонарей лишь на мгновения выхватывали фрагменты тюремных стен, окон и дверей.

Сеня, полковник Староградский, являвшийся начальником тюрьмы, и его заместитель майор Конев, спешно двигались вдоль длинного коридора.

Впереди раздалась стрельба, во тьме разорвался чей-то полузвериный, срывающийся на озлобленное рычание, пронзительный крик. Затем мужчины услышали грохот топота десятков ног, что приближался к ним.

Они остановились, приготовились. Из-за поворота впереди, в нескольких десятков метрах, выбежала толпа дико орущих и верещащих заключенных. Многие из них были вооружены.

Арцеулов и двое его спутников не сговариваясь открыли шквальный огонь.

Сеня жал на спусковой крючок почти без сожаления. Он знал, что выбора нет. Договариваться здесь не с кем. А отпустить нельзя никого. Никто из заключенных в здешней тюрьме не должен уйти. Любой ценой. Поэтому Арсений с жестокой решимостью расстреливал бегущих к ним мужчин в оранжевых робах.

Единственное за что переживал Арцеулов, что среди толпы бегущих на них заключенных может оказаться Гольшанский. Будет просто отлично, если они его пристрелят! И что он скажет Стасу в таком случае?

Гулкие удары выстрелов заглушали крики заключенных. Освободившиеся из камер серийные убийцы, террористы, насильники и прочие подобные на бегу падали под гремящие звуки выстрелов. Через несколько секунд, которые могли показаться часом, коридор перед тремя мужчинами был буквально завален мёртвыми телами. В темноте остывал запах крови и пороховых выхлопов.

— Чтоб вас всех!.. — выдохнул Староградский.

Конев и Сеня ничего не сказали. Случившееся у всех оставило тяжкое бремя и угнетающее впечатление на душе.

Они ринулись дальше. Но через несколько метров, попали под огонь засевших за баррикадой заключенных.

Сеня вовремя успел оттолкнуть Конева и Староградского, и отпрыгнуть сам. Мужчины скрылись за углом, который тут же стремительно обклевали пули автоматов, из которых палили засевшие впереди заключенные.

— Другой путь есть? — спросил полковника Сеня.

— Только в обход, по внутреннему двору, — угрюмо проворчал полковник.

— Значит будем прорываться здесь, — легко согласился Арцеулов.

— Каким образом? — процедил Конев. — Они держат под прицелом весь этот коридор. Мы же даже высунутся не можем!

— Эй, мусора! — крикнул чей-то насмешливый голос. — Выходи по одному! Тогда гуманно получите по пуле в лоб!

— А то если живыми попадётесь, я вас лично медленно резать буду! — добавил второй голос.

Ещё несколько голосов захлёбываясь засмеялись точно стая гиен.

— Согласен, — кивнул Арцеулов. — Высовываться нельзя. Товарищ капитан, у вас здесь на всех окнах решетки?

— Нет, — сразу же ответил Староградский. — Только на камерах и ближайших к ним помещениях. А что?.. Погоди, ты чего задумал, капитан?

— Постараюсь пройти в обход, — усмехнулся Сеня.

— Рехнулся, да? — язвительно поинтересовался у него Староградский. — Ты что забыл? Я же за твою жизнь отвечаю перед вашим начальством! Я хрен ещё раз соглашусь на участие в ваших гребаных махинациях, но сейчас я не могу тебе позволить…

— Да не бойтесь, товарищ полковник, — отмахнулся Сеня. — Всё будет нормально. Вы главное постреливайте, чтобы зеки не скучали и ничего не заподозрили.