Вниз по Андуину

Судя по всему, королю нашему Трандуилу мы надоели хуже торгующихся гномов, потому что именно нам с подругой выпала сомнительная честь отправиться на берега Андуина с так называемой дипломатической миссией. Письмишко, в общем, передать. Запечатанное и прошнурованное, с сургучными печатями, как полагается. Весточку. Спасибо, не любовную записку. Хотя как знать, как знать...

В общем, король непререкаемым тоном произнес:

- Пойдут Хвандир и Афадель.

Кто-то выдохнул с облегчением, а кто-то застонал от ужаса. Но с королем спорить не принято...

С нами (а лучше вместо нас) рвался Леголас, но папа сказал ему "сидеть, к ноге!" Не такими словами, конечно, но смысл был именно этот.

Афадель поковыряла печать ногтем, присмотрелась к оттиску перстня короля нашего Трандуила и глубоко задумалась. Зная ее, я мог точно сказать, что на второй день путешествия мы уже ознакомимся с содержимым конверта.

Разумеется, пешком мы дошли бы до цели хорошо если к следующему году. Ну и год обратно пилить. Отличная дипломатическая почта! Оленя, однако, нам не доверили. Выдали лодку и выпнули на среднее течение Андуина.

Плыть по великому Андуину - одно удовольствие! А грести - другое довольствие. К счастью, нам грести практически не пришлось - течение несло нас куда нужно. Я старался отогнать от себя мысль о возвращении на веслах...

С другой стороны, всегда можно было сказать, что лодка села на мель и мы пробили дно или ее у нас украли, поэтому мы возвращаемся пешком. Я же сказал, видеть нас при дворе явно не желали.

Правда, собственно при дворе мы и не появлялись. В лесу нам было гораздо удобнее. Но тот факт, с какой готовностью нам поручили это важнейшее дело. наводил на размышления. Похоже, король наш Трандуил всерьез нам доверяет...

Промелькнули золотые деревья Лориэна. Тут мы сели на весла и поставили парус, хотя идти пришлось галсами: встречаться с некоторыми нашими сородичами из этих мест откровенно не хотелось. Особенно после того, как Афадель, перебрав вина, перепутала Халдира с Румилом. Вернее, решила, что у нее двоится в глазах, и полезла целоваться с мэллорном. А это оказалась Владычица. Хорошо, не Владыка. Иначе мы бы так легко не отделались. От Владычицы. Потому что Владычица может и в глаз дать, в отличие от Владыки (чем я и воспользовался, к стыду своему)...

Так что мы отказались от мысли погостить у сородичей и постарались как можно быстрее покинуть Золотой лес. Напоследок из кустов вылетела приветственная стрела и впилась в борт нашей ладьи. Мы налегли на весла.

- Проскочили, - Афадель утерла пот со лба и осушила весла. - Повезло.

"А жаль", - явно прочитали мы друг у друга в глазах.

Мимо проносились берега, заросшие веселенькой зеленью. К счастью, места были малонаселенные, и если кто нас и заметил, тот не успел никуда стукнуть, как мы исчезали вдали вместе с секретным письмом.

- Вниз по Андуину... - мурлыкала Афадель, осторожно распарывая шнуровку на дипломатической весточке. - Вниз по Андуину...

- А дальше? - не выдержал я, сматывая особо прочную дипломатическую бечевку из паутинного шелка. Обратно-то мне зашивать, у Афадэли руки не оттуда растут, она только шарфики вязать умеет.

- А дальше я слова забыла. А ты?

- Я и не знал никогда. Слушай, может, не стоит этого делать?

Главным минусом нашего путешествия было то, что пункт назначения был обозначен как-то туманно. Но я надеялся решить эту проблему на месте.

- Поздно! - ответила Афадель. И действительно, было поздно. Смеркалось. Но не это послужило причиной того, что я не смог прочитать записку (надушенную какими-то духами). Причиной скорее было то, что надпись была сделана нолдорским письмом - так называемыми письменами Феанора. Я читать по-нолдорски не умею, Афадель, как выяснилось, тоже. Мы уныло посмотрели друг на друга.

Оставалось надеяться, что читать их умеет хотя бы адресат.

- Тут вместо подписи сердечко, - добавила подруга. - Так что все понятно. Зашивай.

И я сел зашивать. Нарисованное сердечко больше походило на Аркенстон (я наконец узнал, что это такое).

Сама она устроилась поудобнее и завела уныло:

- Даль степная широка, широка,

Рохана равнина.

Повстречаю эльфа я, да эльфа я,

Там за Андуином...

Я поперхнулся, потому что знал продолжение, и выронил письмо. Его подхватил легкий ветерок и унес в реку.

- Эй, куда! - заорал я и плюхнулся в реку.

Легкое письмо плыло намного быстрее меня, но я все-таки умудрился нагнать его в прибрежных камышах. Афадель, нет чтобы помочь, звонко хохотала на весь Андуин и обзывала меня водяным, помогая забраться обратно в лодку. Ну подумаешь, тина на ушах (и моих драгоценных заклепках)! Сама бы ловила это письмо...

Тут мы посмотрели на него и переглянулись. Текст исчез. Смыло его! Одно сердечко осталось...

Я посмотрел пергамент на свет. Кажется, что-то видно...

- Скажем, что это такая тайнопись, - предложил я, выжимая мокрую тунику в камышах.

- Да, невидимые чернила, - поддержала Афадель, подглядывая, хотя чего она там не видела. - А адресат должен знать проявитель.

Я встряхнул тунику, повесил на куст и взялся за штаны.

- Не, ну если присмотреться, там еще можно что-то различить. Я так думаю.

- А я нет! - вредно сказала подруга.

- Предлагаешь вернуться обратно? Рассказать королю про письмо?

Мы переглянулись и одновременно решили, что это дурная идея.

- Придумала! - сказала Афадель, помогая мне выжимать штаны. - Давай сами напишем!

- Ты что! - я сделал страшные глаза. - Мы же даже не знаем, кому оно предназначается. Так-то можно было бы попробовать угадать...

На самом деле король точно назвал нам адресата. Я так и услышал его голос: "Письмо отдадите в руки дунадану. Ну такому... Из этих, из следопытов. Ну вы поняли..." Мы понятливо кивали, а теперь вижу - зря! Лучше бы мы прямо спросили, что за дунадан, как его зовут, какие у него особые приметы и пароль-отзывы, но тогда нам было неудобно. И хотелось поскорее смыться.

- Зачем, письмо же секретное! Вот только сердечко - опознавательный знак! - пылала она энтузиазмом, а это дело опасное, энтузиазмом Афадели можно все Лихолесье сжечь дотла.

- Но в тексте-то что будет?!

- Ну... люблю-жду-целую, - выдала она, и я уронил свежевыжатые штаны в тину. - Ну это для маскировки, как ты не понимаешь! Вроде любовная записка, а если приглядеться, там письмена Феанора, но это же еще догадаться надо...

- Я не могу писать тенгваром квенья, - отказался я решительно. - Ты же знаешь.

Она на секунду задумалась и выдала:

- Ну можно же обвести!

Обводить я отказался наотрез. Мы еще долго спорили (в процессе штаны высохли), но все-таки решили оставить как есть. Главное, сердечко на месте.

Мы с аппетитом поужинали - после всех волнений аппетит разыгрался зверский - и залегли у костра. Я смотрел на звезды и любовно сушил письмо на груди.

- А давай гномьми рунами напишем! - не отставала Афадель.

- А ты их знаешь? - удивился я.

- Ну... на "люблю-жду-целую" моих познаний хватит, - смутилась она. М-да, куда катится мир?..

- Лучше не стоит, - строго произнес я. - А то вместо "люблю" получится что-нибудь неприличное, мало ли, какие у них там дополнительные закорючки.

- Ты еще скажи, умляуты.

Я подавился.

- И вообще, - сказал я, отдышавшись, - вряд ли король будет писать гномьими рунами, он их терпеть не может.

- А почему у него на кинжале охотничьем именно ими что-то выгравировано?

- Так может, это подпись мастера! - выкрутился я.

Кинжал король мог и любить и даже заказать у гномов, поскольку гномы знали толк в красивых вещах. Этим его приязнь к ним и ограничивалась.

- Давай спать, - сказал я мрачно. Пергамент прилип ко мне. но сохнуть не торопился.

Наутро мы проспали: я открыл глаза, когда солнышко уже ласково пригревало, а точнее, припекало. Ну немудрено, после таких-то испытаний! Да и куда нам торопиться.

Шипя и ругаясь, я отодрал от себя присохшее скукожившееся как шагреневая кожа письмо (где они взяли такой скверный пергамент?!) и остолбенел. Пропавшие было письмена отпечатались на моей собственной шкуре...

С Афаделью при виде этого случилась истерика.

Когда она разогнулась, то, вытирая обильные слезы и икая от хохота, заявила, что теперь посланием являюсь я и именно меня она вручит дунадану, если найдет. Вместе с сердечком.