Мальчишка насупился и сердито засопел, но в партизана играть не прекратил.

- Свет, - обратился рыжий к подруге, - я тебя попрошу, сходи на рынок, купи ему одежду, и пусть катится. Я его держать, что ли, буду? Сделал доброе дело – и хватит.

- Я могу уйти? – требовательно спросил мальчишка.

- Хоть сейчас, - сообщил ему Васька, и тот, сорвавшись с места и подтягивая на ходу спадающие штаны, выскочил в прихожую, через несколько секунд хлопнула дверь.

- Мой благородный порыв прошел впустую, - патетически сказал Васька, наливая чай в чашку.

- Баба с возу, - Светка была настроена оптимистически. – Ты бы проверил, а то он в прихожей что-то долго возился.

А тот, о ком они говорил, выскочив из подъезда с прихваченными кроссовками и сдернутой с вешалки курткой, плюхнулся на лавку у соседнего подъезда, надеясь, что за кустами, пусть и поредевшими, его не видно, и стал натягивать на уже замёрзшие ноги обувь. Накинул куртку и задумался. Скоро зима. Шансов пережить ее у него немного, а этот, который рыжий, вроде бы на органы его не собирался сдавать. Опять же квартира. Тепло. Перекантоваться до весны – это ж здорово, а задница.., что задница – это и потерпеть можно, вряд ли у этого рыжего недомерка хуй здоровенной елдой окажется. Подумал еще немного и поплелся сдаваться, может быть все и обойдется.

Васька, обнаруживший к этому времени пропажу вещей, вздохнул и махнул рукой. Ну в чем-то надо было ребенку уйти. Прохладно уже. Светка пожала плечами, иногда Василий вызывал у нее противоречивые чувства.

- Я это, можно останусь? – появился мальчишка в дверях кухни.

- Ты дверь не запер, - утвердительно произнесла Светка, салютуя приятелю чашкой.

- Ага, - согласился Васька, - чай будешь? – предложил он новому питомцу, тот был не против.

Идиллия продолжалась недолго. Мальчишка, так и не выдавший своего имени, упал с табуретки и стал кататься по полу от боли, призывая страшные проклятья на голову рыжего душегубца.

Светка вызывала скорую, Васька бестолково суетился, вообще не соображая, что делать и куда метаться…

За полтора совершенно кошмарных месяца, что маленький воришка провел в больнице, Васька почти поседел. У пацаненка оказалась куча хронических болезней и впридачу букет венерических заболеваний. Лечить его было необходимо, но мальчишка оказался совершенно диким, прятался от врачей и медсестер, его приходилось отлавливать, а он огрызался и прятался, где только мог. Хорошо хоть из отделения было не так просто выйти, и беспокойного пациента все же хоть и с трудом, но долечили, провожая домой со слезами радости на глазах.

К сожалению, еще в скорой помощи, а потом и в больнице Василию пришлось врать. Врать он не особо умел и любил, тем более находился в стрессовой ситуации, поэтому на свет появился внезапно приехавший родственник из далекого горного аула Джамшут Равшанович Алибабаев. Что делать, если бедный Васька не смог вспомнить ни одного имени типа Муслим или Ашот?

Врачи, конечно, поверили, поверили и менты, к которым обратился Василий за помощью в плане потерянных документов. Сумму за веру содрали приличную, но зато новоявленный Джамшут обзавелся документами, страховыми свидетельствами и регистрацией.

Проблемы. Это слово стало самым родным и привычным в жизни заместителя главного бухгалтера Василия Ивановича Павелана, потому что новоявленный Джамшут оказался мальчиком взрывного темперамента и категорически отказался от нового имени и орал, требуя называть его Мусагетом.

- Какого хрена ты тогда молчал?! – кричал в ответ взбешенный Васька, который также не отличался кротостью нрава. – Муся, не нервируй меня!

- Муса, - взвизгивал Мусагет и швырял что-нибудь в стену, Василий не отставал…

- Хорошо, что у вас квартира угловая, - флегматично замечала Светка, если оказывалась свидетельницей очередного скандала.

Школа оказалась очередным камнем преткновения. Что делать, ребенок был практически неграмотен. Опять нервы, крики и швыряние предметов в стены. В квартире исчезли как класс все бьющиеся предметы с доступных мест. Светик офигевала, но порой ей казалось, что эти двое получают кайф от своей ругани, и она перестала вмешиваться. После скандала оба дулись обычно пару дней, и потом все возвращалось на круги своя. До новой ссоры.

Года через четыре непрерывных военных действий победа оказалась на стороне Василия: Джамшут-Мусагет с трудом сдал экзамены за курс девятилетки. Даже под страхом расстрела талантливый экономист не признался бы никому, что аттестат был банально куплен, потому что учить парня смысла не имело. Он просто не хотел. Зато у парня оказались способности к рыночной торговле. «Наследственность не пропьёшь», - думал Васька, слушая, как в четыре утра за стеной собирается питомец на работу. Временами тот приносил зарплату гораздо большую, чем сам Васятка, ставший к тому времени главбухом, и идея открыть на рынке свои точки находила все больший отклик в душе рыжего.

Единственное, что огорчало – нестабильная личная жизнь, потому что вырваться из-под пристального и бдительного ока питомца, который совершенно не понимал не только намеков, но и прямых указаний на дверь, было практически невозможно. От мысли сменить замки в отсутствие парня Васька по здравом размышлении отказался. Зная характер юноши, было ясно, что взломает к чертовой матери.

- Сволочь, - шарахнул тарелкой об пол Василий. – Ты мне всю жизнь испортил! Я из-за тебя монахом стал!

- Какого хрена! – орал в ответ Муса, - можно подумать, тебе кто-то не дает! Что, моей задницей брезгуешь?!

- Твоя тощая задница меня не привлекает! – Васька шарахнул об пол сахарницу.

Насчет «тощей» рыжий погорячился. За время, проведенное в тепле и сытости, мальчишка вытянулся, стал шире в плечах, ушла болезненная худоба, и теперь надо было бы приложить изрядное усилие, чтобы под слоем мышц нащупать ребра. Высоким он так и не стал, но крепким да. Легкий румянец расцветал на оливковой коже, когда парнишка злился, делая его еще привлекательнее. Если посмотреть на него непредвзятым взглядом, то его вполне можно использовать как иллюстрацию к какой-нибудь «Легенде о Гильгамеше» или сказкам тысячи и одной ночи.

- Она не тощая, - чуть не подпрыгнул от такого оскорбления Мусагет, черные глаза засверкали еще ярче, а пересохшие губы он нервно облизал языком. – Она не тощая, - увидев, как расширились зрачки у его собеседника, и еще раз провокационно улыбнулся и облизал губы.

- Что ж ты молчал, собака, - жарко шептал Муса, разложив рыжего на столе. – Столько времени впустую, - вбивался он в податливое тело.

- Я говорил, - жалобно отзывался Васька, с ужасом ожидая, что хлипкий стол не выдержит и развалится, и думая, что теперь точно секса в его жизни будет очень много. Парень молодой и жутко темпераментный

- Говорил, - рычал тот, сжимая крепкой мозолистой рукой трудового человека самое дорогое в Васькином организме.

Оргазм накрыл обоих почти одновременно и быстро. Парнишка не сдерживался, а самому рыжему никто и не дал такой возможности. Муса решил все за обоих.

- Я же ходить не смогу, - пожаловался, едва отдышавшись, Василий. – Ты про смазку не подумал.

- Какую смазку? – заинтересовался тот. – А ходить и не надо, я тебя отнесу, - и как пушинку подхватив хрупкого Василия на руки, потащил в спальню.

«Господи, ну за что мне это? – думал Вася спустя пару часов после событий на кухне, уткнувшись мордой в подушку и вяло подмахивая – Муса оценил преимущества смазки, - вот как я завтра на работу пойду? Да даже до туалета дойти не получится…»

А на кровати, довольный и со счастливой улыбкой на лице, Мусагет, наконец, делал то, что так давно хотел – пялил своего ненаглядного рыжего. Сначала была детская привязанность, потом плавно перешедшая в любовь и страх потерять, если признаешься. Мучился и молчал, страдая от ревности, когда рыжий сбегал на блядки. Устраивал дурацкие скандалы и дрочил до мозолей на руках и члене в ванной… А тут вот оно как повернулось…