Отвертеться от выполнения этого самого долга не удалось. Поначалу незадачливый гаремовладелец еще надеялся на это, уповая на то, что омегам хватит забот с детьми и таблеток, но нарвался на жесткий ультиматум, который поддержал даже отец. Повозмущавшись где-то неделю, утешаемый Танейдо, Алеф сдался, понимая, что его бунт изначально обречен на неудачу, и самолично составил график. Таким образом, каждый из тридцати двух омег имел доступ к телу в среднем раз в месяц.

Тело, которое следовало оприходовать, уже лежало в кровати. Теплое и ждущее, смотрящее с предвкушением из-под полуопущенных ресниц. Чья там сегодня очередь? Альфа поморщился – забывчивость ему была несвойственна, но он просто не посмотрел на имя, стоящее в соответствующей графе, а не посмотрел потому, что волновался за Танейдо. Он уже пару дней был на себя не похож, а сегодня утром поднялся, наверное, до рассвета и куда-то ушел. Это было странно и непонятно, тем более вечером его опять не было в комнате. Вот о каком удовольствии от секса можно говорить в таких условиях?!

Алеф зашел в ванную, скинул халат, поставил тапочки возле пуфика и в чем мать родила вышел в комнату. Тело на кровати завозилось, скидывая покрывало и являя его взору возбуждение и ухоженность. Альфа закрыл глаза и попытался представить Танейдо…

Нет, он правда очень старался! Но проклятый парфюм – вот зачем омеге туалетная вода и шампунь с таким резким ароматом? – сбивал с толку, это был чужой запах, и собственный организм отказывался признавать в этом существе что-то близкое и родное. Время шло. Алеф сцепил зубы и усилием воли вообразил, как Танейдо накажет его, почти физически ощутив воздействие кожаной плетки на ягодицы, которые загорелись вполне себе натурально. Алеф застонал, почувствовав приятное тепло и напряжение в паху, и, воспользовавшись моментом, перевернул сегодняшнего мужа лицом вниз.

Первая скрипка самозабвенно крутил попкой и постанывал, подставляясь. Алефа такое поведение бесило неимоверно, напоминая о не к ночи будь помянутой пещере на незабвенном острове. Он зло рыкнул и чувствительно прихватил зубами холку – нечего изображать здесь неземную страсть. Через некоторое время стало понятно, что омега желает продлить удовольствие, пришлось действовать самому, дотягиваясь до крепко стоящего члена ладонью, и старательно дрочить мужу, который дышал уже совсем часто и, кажется, потерял контроль над собой и своим телом. Кончили они очень удачно – одновременно.

Незаметно вытерев испачканную ладонь о простыню и полежав для порядка рядом с разомлевшим супругом некоторое время, он встал, быстро ополоснулся под душем и отправился к себе, думая по дороге о том, что будет делать, если мужа на месте не обнаружит.

Его не было. Покрутившись по комнате несколько минут, понял, что Танейдо так и не появлялся – запах явно оставался еще с утра – и решил потрясти охрану. Допрос охраны и экономки показал, что пределы поместья он не покидал, но ни на кухне, ни в столовой не показывался, то есть получается, что… Вырисовывающаяся картина не радовала - Танейдо был где-то в доме, но его никто не видел, а это значит, что ему плохо!

Кляня себя последними словами за то, что не сделал этого раньше, Алеф заставил охрану прочесывать все помещения и сад, а сам побрел в кабинет в надежде успокоить нервы рюмочкой-другой чего-нибудь покрепче.

За дверью было сумрачно, в полускрытое шторой окно низко стоящее над горизонтом солнце бросало свои последние темно-оранжевые лучи, мешая глазам различить, что было внутри, что не помешало носу четко уловить резкий запах алкоголя, но даже он не мог заглушить другой, терпковато-мускусный, сладкий, ударивший по обонянию и мгновенно зажегший пожар в крови.

Течка… Аромат течки, смешанный с другим, родным и до боли любимым запахом.

- Танейдо! – воскликнул Алеф, разглядев скорчившуюся фигурку на диване рядом с почти пустой бутылкой из-под виски.

- Уходи, - всхлипнул тот, сжимаясь еще сильнее и пытаясь отвернуться.

- Ты что, Танни, это я, что ты? – альфа бросился к мужу, не понимая причин такого поведения.

- А-а, ты меня теперь любить не будешь, я такой же, как все, - бормотало это пьяное чудо, ерзая по диванным подушкам. – Я не знал, что так будет, надо бы-ы-ло таблетки пить, а я не зна-ал, - размазывал по лицу слезы омега.

- Бестолочь, - беззлобно сказал Алеф, поднимая почти безвольное тело и борясь с волнообразно накатывающим возбуждением.

- О-ой, - застонал тот, зажимая себе рот рукой, в полутьме беспомощно блеснули белки глаз и скрылись под опущенными ресницами.

Танейдо суетливо заперебирал ногами в попытке добраться до ванной комнаты, но при кабинете санузла не было предусмотрено, и беднягу вывернуло прямо на ковер возле входной двери.

Ему было очень плохо и стыдно… Стыдно и плохо… А еще чертовы гормоны, от которых кровь почти горела, промежность жгло и свербило внутри. Там на диване, наверное, мокрое пятно осталось… А здесь эта вонючая лужа. Позорище… Танейдо попытался залезть под стоящее у косяка кресло, безуспешно, впрочем.

- Зачем напился, придурок? Думал, легче будет? – Алеф посмотрел на мужа, спрятавшего голову между ножками кресла и очень соблазнительно выпятившего попку, обтянутую темными брюками с мокрым пятном посередине.

- У-у, - неразборчиво промычал тот, пытаясь вывернуться из объятий.

- Пойдем, я не железный и держусь уже из последних сил, - сказал альфа, удерживая мужа в вертикальном положении. – Пойдем, ты не заслужил свой первый раз в таких условиях. Ты достоин самого лучшего.

Алеф глубоко вздохнул, прогоняя муть в сознании и пытаясь хоть так приглушить возбуждение, которое нашептывало, что надо валить и трахать… Это было ошибкой, стало только хуже – сладкая отрава усилила свое действие и альфа зарычал, неглубоко и часто дыша, чувствуя, как кровь толчками проходит через сердце и глухими ударами отдается в ушах. Омега тоже мало что соображал уже, алкоголь и гормоны дали чудовищное сочетание.

Альфа плохо помнил, как тащил виснущего на нем мужа по коридорам, рявкая на некстати подворачивающихся охранников, как пинком распахивал дверь и сдирал промокшие насквозь штаны и нижнее белье, находя членом вожделенную дырку, истекающую смазкой.

В этот раз все было не так, как тогда на острове, возвращаясь время от времени в кошмарных снах. Нет, тут к откровенной и незамутненной похоти примешивались другие чувства: желание обладать именно этим омегой, нежность, желание оберегать и доставить удовольствие. Алеф впервые в жизни не жалел, что он альфа! Танейдо скулил и скулил на одной высокой ноте, насаживаясь как можно глубже на вожделенный член, желая унять идущий изнутри зуд, заполняющий, казалось, все его тело.

- Давай! Давай! – кричал Алеф, сжимая до синяков на боках, до хруста в ребрах супруга.

- С-сш, - сквозь зубы со свистом выдохнул тот, содрогаясь в сильнейших спазмах, заливая тягучей спермой белоснежные простыни.

Алеф вскрикнул, чувствуя, как ритмично сокращаются мышцы узкого канала вокруг его естества, и тоже сорвался в самый яркий оргазм в своей жизни.

Они лежали тяжело дыша, Танейдо даже всхлипывал от переизбытка чувств, Алеф нежно, но крепко обнимал его поперёк груди…

Они так и заснули рядом, в обнимку, не дожидаясь окончания сцепки, которая на диво не доставляла никаких неудобств.

Утром Танейдо проснулся первым и в панике начал выбираться из объятий супруга – память услужливо подсказала про все вчерашние непотребства, особенно про последствия возлияний.

- Ты куда? – сонно поинтересовался Алеф, не собираясь разжимать объятия.

- Мне надо, - слабым голосом сказал Танейдо, сгорая от стыда.

- Ну пойдем, - вздохнул муж, отодвигаясь. Без него сразу стало пусто и холодно.

В ванной омега первым делом почистил зубы, думая о том, как же противно вчера было с ним рядом его мужу, затем, пряча глаза, залез в воду, старательно устраиваясь на солидном расстоянии от Алефа.

- Мне когда лучше вещи собрать? – тихо спросил он, разглядывая хлопья мыльной пены – муж любил, когда ее было много.