Они были парой. Устоявшейся, уже лет семь живущей вместе. Внешне благополучной и вызывающей даже некоторую зависть у тех, кто не мог похвастаться таким семейным стажем.

Удивительно, как могли сойтись вместе два альфа-самца, но периоду совместной жизни предшествовал бурный роман, где было все: и ссоры, и расставания, и бурные примирения, и попытки прогнуть другого под себя.

Тим шел по тротуару, старательно обходя лужи, наступить в которые было страшно – ну не может быть та черная жижа, которая отражала своей глянцевой поверхностью свет фонарей и огней рекламы, просто водой. Та должна при минус семи превращаться в лед, а не поджидать неосторожных прохожих, стремясь превратить их новые ботинки в убогое нечто, ничего общего с обувью не имеющее. В голову Тиму иногда закрадывалась крамольная мысль: а не в сговоре ли владельцы обувных магазинов с коммунальщиками? Иначе откуда такое неистребимое желание превращать улицы города в испытательный полигон химического оружия?

Февраль медленно, но верно приближался к своему экватору. Четырнадцатое число уже вовсю заявляло о своем приближении розово-красными сердечками в витринах, назойливой рекламой и враз ставшими аляпистыми и приторными поисковыми страницами интернета. Сердечки всех форм и размеров, пухлые купидоны, стрелы, амуры, котики с бантиками и целующиеся парочки везде и всюду вызывали глухое раздражение.

Нелюбовь Тима к этому празднику крылась в том, что у его партнера как раз в этот день был день рождения. Проигнорировать невозможно, найти подарок сложно, заказать столик в ресторане проблема, да и в самом строгом ресторане все равно чувствовались отголоски всеобщего безумия – обязательно ставили на столы свечки в виде сердечек, рассыпая вокруг лепестки красных роз. Валентин – да, да мама, будучи номинальной католичкой, дала ребенку имя в честь святого – злился, портя настроение и себе и Тиму, но ничего поделать со всеобщим сумасшествием все равно не мог.

В этом году Тим решил сам приготовить праздничный ужин дома, благо что четырнадцатое число выпадало на пятницу. Он уже закинул удочку начальству, что хотел бы уйти с обеда, и вроде бы руководство было совсем не против. Единственное, что нужно было сделать днем раньше, – это вечером зайти в магазин и купить продукты, список которых уже неделю болтался в компьютере, подвергаясь периодической правке в соответствии с пожеланиями именинника и возможностями самого кулинара.

В квартире было темно. Значит, Валентин еще не вернулся. Раздеваясь в прихожей, Тим думал о том, что раз друг задерживается, хотя обычно приходит раньше, то убираться придется самому. Ведь времени осталось мало, на завтра намечен поход в магазин, а в пятницу уже просто некогда.

К тому времени, когда в прихожей раздался щелчок замка, квартира была вылизана от и до. Тим сосредоточенно смотрел, как шнур медленно вползает внутрь пылесоса, и ждал, что скажет друг. Начинать разговор самому не хотелось, потому что ничего, кроме претензий, высказать бы не удалось.

– Привет, – голос Валентина прозвучал немного напряженно.

– Привет, – отозвался Тим, не поднимая головы.

– Я немного задержался, переговоры затянулись. Ты молодец, что убрался.

– Да, я молодец, – усилием воли Тимофею удавалось говорить спокойно, – ужинать будешь?

– Нет, мы же в ресторане сидели, – рассеянно сказал Валентин, – я в душ. Я быстро.

Тим прошел на кухню мимо ванной комнаты, откуда уже раздавался шум льющейся воды. От мыслей о еде мутило, несмотря на то, что еще полчаса назад он готов был съесть что угодно. Что-то разлаживалось в их совместной жизни. Семейная лодка разбилась о лед домашней работы?

– Быт засосал, – усмехнулся Тим, налил чашку чая, помедлил, но пить не стал – и – а гори оно все! –решительно направился к ванной: после целого трудового дня и второй смены на ниве приведения жилища в удобный для проживания вид он тоже хотел в душ.

Валентин радостно заулыбался, увидев входящего Тима.

– Я сегодня и по объектам мотался, и квартиру убрал, а ты шлялся неизвестно где. Отдыхал, развлекался, – начал тот, забираясь под душ, – думай, как извиняться будешь.

– Виноват, раскаиваюсь, – наклонил голову Валентин. – Массаж?

– Пожалуй. Но сначала я бы не отказался от услуг банщика.

– Слушаю и повинуюсь, – Валентин уже намыливал губку и старательно водил ею по подставленной спине.

Вскоре губка показалась ему совершенно лишней, неуместной. Захотелось почувствовать под ладонями гладкую кожу, нежно прикоснуться пальцами к интимным местам…

– Тимка, – севшим голосом прошептал он, прижимая к себе почти безвольное тело, – Ти-им.

Руки сами скользили по груди, задевая соски любовника и заставляя их напрягаться. За годы совместной жизни он изучил все эрогенные зоны, мог предугадать реакцию на ту или иную ласку, и сейчас взаимной, ответной нежности хотелось до одури.

Тимофей тонко уловил момент, когда настроение партнера изменилось. Развернулся, ловя своими губами его губы и прижимаясь ноющим от вожделения членом к такому же бодро стоящему. «Ну что ж, сегодня будет так», – подумал он, когда поверх собственной ладони легла ладонь Валентина.

Тим чувствовал как нарастает напряжение, как учащается собственное дыхание и как в унисон хрипло звучат вдохи и выдохи партнера. Еще немного, осталось совсем ничего до того момента, когда они оба кончат. Длительный опыт общих оргазмов позволял предугадывать этот момент и приходить к финишу одновременно.

– Прощен ли я? – Валентин напоследок легко коснулся губ Тимофея.

– Ты невозможен, – улыбнулся тот, отвечая на благодарственную ласку.

Лежа в постели и слушая такое знакомое, такое родное сопение Валентина – сокращенное «Валя» ну никак не шло этому крупному, с хорошо развитой мускулатурой мужчине, да и не терпел он такого обращения, – Тим думал, как жить дальше. По всему выходило, что кризис семи лет в семейной жизни не пустой звук. Психологи и обыватели здесь были одинаково солидарны.

Нет, вот вроде ничего плохого не происходило в их жизни, просто засасывала рутина. Вся их жизнь медленно, но неуклонно становилась пресной и переставала радовать новизной ощущений. Остались далеко в прошлом баталии, которые они вели за сохранение статуса, придя в конце концов к общему знаменателю и прекратив поползновения в сторону пятых точек друг друга. На специализированных сайтах писали, что около тридцати процентов таких пар, как они, не практиковали анальный секс. Возможно, это было правильным решением в свое время, но теперь Тим не мог не думать о том, что Валентин удовлетворяет свои потребности где-то с кем-то другим. От таких мыслей становилось горько. Ревность заставляла совершать ошибки и злиться на себя потом. Прямо замкнутый круг получался.

Тим закинул руки за голову – так лучше думалось. Кризис можно преодолеть, но для этого нужны усилия. Готов ли Валентин что-то делать? Скорее всего да, потому что в противном случае они бы уже давно разбежались. Так что неравнодушие со стороны партнёра можно принять за аксиому. Правда, поговорить с ним не выйдет, будет по привычке зубоскалить и шутки шутить, разозлит, и выйдет не разговор по душам с обсуждением перспектив дальнейшего совместного бытия, а балаган. Остается его только подтолкнуть в сторону изменения их внутрисемейных отношений, дать понять, что и сам готов меняться и что того же ждешь от него.

Тим продумывал стратегию и тактику почти до самого утра, успев подремать совсем немного, поэтому утром встал вялый, отпивался крепчайшим кофе, чтобы на работе быть в состоянии все-таки работать, а не быть вареным зомби.

Валентин молча жарил яичницу, раскладывал по тарелкам и не лез с разговорами – опыт подсказывал, что когда Тим в таком настроении, его лучше не трогать. Из дома они вышли вместе, разойдясь в разные стороны уже возле метро и договорившись встретиться возле продуктового магазина после работы.

Четверг пролетел быстро. В пятницу Тима отпустили даже раньше, чем он рассчитывал, и в голове упорно вертелась мысль, что сегодня и на работу было выходить необязательно: настроение абсолютно у всех сотрудников было нерабочим. Офис заполнили шарики, свечечки, открытки, играющие омерзительно фальшивые мелодии, коробки конфет… Было такое ощущение, что люди забыли, что праздник относится только к влюбленным, и наблюдать как пожилая бухгалтерша поздравляет своих более молодых коллег оптом, даря мелкие презенты, было забавно.