– Пошел на хуй! Я тебе не послушная женушка, сам мой свои чашки! – несчастная посудина полетела в стенку и осыпалась на пол дождем мелких осколков.

– Да заебал уже своими тараканами! – не остался в долгу Валентин и, схватив куртку с вешалки, напоследок со всей дури саданул входной дверью.

– Черт, черт, черт! – Тим собирал осколки, лихорадочно соображая, куда мог отправиться субботним вечером Валентин. По всему выходило – туда, где можно найти утешение, где много внимательных, податливых мальчиков, готовых на все ради того, чтобы на них обратил внимание такой крутой мужик как Валентин.

Накрутив себя до предела, Тим решительно выбросил стеклянное крошево в ведро и стал собирать вещи. Думать о том, что через несколько часов сюда вернется Валентин, пропахший сигаретным дымом и чужим парфюмом, было отвратительно, а встретиться с ним после того – невозможно. Тим знал, что простить не сможет.

Он окинул прощальным взглядом квартиру, бывшую его домом последние семь лет – вроде ничего не забыл. Не так уж много было у него личных вещей, подумал, взял с полки над компьютером их общую фотографию в рамочке. Еще раз подумал и поставил на место - только душу травить – и вышел на темную лестничную площадку. Лампочка то ли перегорела, то ли ее опять кто-то вывернул, пришлось доставать телефон и использовать как фонарик, чтобы не сломать себе шею.

На верхней ступеньке кто-то сидел. Неяркий свет экрана мобильника вырвал из темноты поникшую фигуру в знакомой куртке.

– Тим, – поднял голову Валентин, – не уходи.

– Ты чего здесь? – Тимофей подошел ближе, поставил сумку на лестничную площадку и устроился рядом.

– Сижу, – усмехнулся Валентин и потянул Тима на себя.

– Я думал, ты уже, – Тимофей прижался лбом к родному жесткому плечу, благословляя темноту, благодаря которой их с Валентином живописную композицию вряд ли кто увидит, – далеко.

– Да куда я от тебя, – он потерся щекой о щеку, лёгкая щетина кололась и было щекотно, – тем более в тапочках…

Валентин вытянул ноги, и внизу что-то зашуршало.

– Что там такое? – заинтересовался Тим.

Валентин странно напрягся, но отвечать не спешил. Слышно было, как бьется его сердце, гораздо быстрее чем еще минуту назад.

– Ну-у, я когда выскочил из подъезда, – наконец начал он, – там на улице еще как будто праздник этот дурацкий, парочки ходят, парень какой-то своей девушке цветы в киоске покупал, а она поскользнулась и упала. А он засмеялся. Понимаешь? Ей больно, а он… Девушка обиделась и ушла, а тот так и стоял, как дурак, с цветами. Глупо так поссориться. Из-за ерунды. Совсем как мы. И я представил, что ты вот как та девушка уйдешь. Прихожу домой, а тебя нет. Я не смогу. Понял, что не смогу без тебя. Совсем. И потом все думал: доверие. Ты сказал про доверие, а я все равно думал, что ты прогнулся, и радовался, что я тебя… Принципы… А нахуя принципы, если тебя нет? Только ты меня не торопи, я потом сам скажу, когда… И я тебе подарок купил, праздник же… Вот. Дурак я, да?

– Дурак, – Тим нашел в темноте его губы и они долго целовались, сидя на ступеньках в подъезде, и Тим думал, вот интересно, там цветы или бутылка в пакете? И если все же цветы, то купил ли их Валентин или забрал у того парня ненужный букет? Думал и понимал, что на самом деле все это неважно, главное, что, кажется, кризис они преодолели, а остальное не имеет значения. Цветы так цветы.