Настроение у Лидии Сергеевны было никудышным: такое всегда бывает у людей с высокой самооценкой в те нечастые моменты, когда они испытывают острое недовольство собой. Причин для этого недовольства было две. Первая заключалась в том, что накануне она не смогла пересилить свое чистоплюйство, и не пригласила Баранова навестить старую холостяцкую квартирку, которую покинула, выйдя замуж. Вторая причина крылась в Лидиной инертности: они давно жили с мужем как интеллигентные соседи по коммунальной квартире, что устраивало обоих. Но изредка Овечкина начинала на себя злиться, понимая, что этот брак длится только потому, что она не хочет погружаться в проблемы, связанные с разводом. Нет, она не умеет считать до трех. Причин, на самом деле, было три, и эта третья, все чаще и чаще напоминавшая о себе - самая важная: зачем ей вообще было нужно расставаться с независимостью и "выбраковываться" из числа свободных людей? Ответ был очень обидным: элементарная бабская дурь!

   Припарковавшись около СИЗО, Лида уже привычно прошла все необходимые процедуры и, войдя в знакомую комнату для встреч с подследственными, спокойно ждала, когда к ней приведут рецидивиста и авторитета Филимонова Станислава Леонидовича.

   Стас из Владика оказался довольно рослым мужчиной лет сорока-сорока пяти. Массивную голову авторитета украшали высокие залысины, отогнавшие светлые, слегка вьющиеся волосы к самому темени. Из-за этого средних размеров лоб казался неестественно огромным, довлеющим над малоприметным лицом, которое украшали спокойные серые глаза, взгляд которых был очень тяжел. Чувствовалось, что это - весьма опасный человек с врожденными задатками лидера.

   - Проходите, гражданин Филимонов, садитесь. Я - майор Овечкина Лидия Сергеевна. По решению руководства, дело об убийстве директора автосервиса...

   - ... К которому я не имею никакого отношения!

   - ... Передано мне. Сегодня я хочу с вами познакомиться и сделать кое-какое предложение.

   - Звучит заманчиво, Лидия Сергеевна! Беда только в том, что я никогда и ни при каких условиях на сотрудничество со следствием не иду. А познакомиться, да поговорить - за милую душу!

   - Вы ведь профессионал, Станислав Леонидович?

   - Я, дражайшая Лидия Сергеевна, профессиональный сиделец за чужие грехи!

   - Ой, ли? Делаете ошибку, гражданин, Филимонов. Я Вам уже представилась. С Вашим ли опытом не понимать, что майор несколько иначе, чем лейтенант, смотрит на таких фруктов, как Вы? Хотите, пройдемся по Вашим прежним судимостям?

   - Нет, гражданин майор, не хочу: это испортит интимную атмосферу нашей беседы.

   - Постоянное место Вашего проживания, если не ошибаюсь, город Владивосток?

   - Знаете ли, лет двадцать пять назад была популярна такая песня: "Мой адрес не дом, и не улица, мой адрес - Советский союз!".

   - Но зарегистрированы Вы где?

   - Само собой, во Владике!

   - А что Вы делаете в Москве?

   - Приехал посетить зоопарк. Зверушек, знаете ли, люблю!

   - И сколько вас приехало, любителей братьев наших меньших?

   - Не сочтите за дерзость, Лидия Сергеевна, но все ли у Вас в порядке со зрением? Бывает, в некоторых случаях двоится, а то и троится... Один я приехал. Так меня за это и забрали? А что, в зоопарк следует ходить только парами?

   - Мне нравится ваша ирония. Сейчас вы скажете, что браунинг Вам подбросили, а багажник своего авто Вы забыли запереть и...

   - Нет, дражайшая Лидия Сергеевна, такую чушь я не скажу: коллеги потом на зоне засмеют. Я вынужден рассказать правду.

   - Ну-ка?

   - В тот день я собрался поехать по делам, вышел из дома и не нашел свою "японочку" на месте. Угнали, значит. Стал я размышлять, что же делать? По 02 звонить - себе дороже: человек я в Ваших кругах известный, и, хотя перед законом давно чист, зачем мне лишние вопросы? Но машину жалко, да и перед московскими ворами лохом выглядеть не хочется. Стал я разным своим знакомцам звонить и спрашивать, не видели ли они мою машинку. Пока звонил, время прошло. Я, значит, в окошко выглянул - проверить, не пошел ли дождик, смотрю, прилетела моя "ласточка" обратно, видать, по хозяину соскучилась. Ну, думаю, совестливые люди: попользовались, и вернули. Вышел я, сел и поехал: очень торопился, на свидание к девушке опаздывал. Потому автомобиль и не успел тщательно осмотреть.

   - Все же уточните, куда Вы собирались ехать: по делам, или к девушке на свидание?

   - На деловое свидание к девушке.

   - Вам самому нравится эта сказочка?

   - Мне очень нравится эта быль. Она также очень нравится моему адвокату, и он удивлялся - как раз вчера - почему я обо всем этом не рассказал раньше. У меня и свидетели есть.

   Овечкина не могла не оценить тактики, выбранной адвокатом Филимонова. Наверняка, он подготовил уже и парочку хороших свидетелей. Поверить в эту версию невозможно, но и опровергнуть очень трудно. Понимая бесперспективность дальнейшей беседы, Лида, тем не менее, перешла к ее финальной части.

   - Когда я принимала это дело, руководство поручило мне оценить правомерность заключения Вас под стражу.

   - И?

   - И я могла бы найти аргументы для изменения меры пресечения, - при этом майор сделала привычный уже жест с помощью указательного и большого пальцев.

   - Нет, - весело рассмеялся Стас из Владика, - адвокат, узнав, наконец, правду о стволе и следах крови, обещал меня в три дня отсюда освободить за свой гонорар. Но на будущее - тьфу-тьфу! - я Вас запомню!

   - А Вы не боитесь, что в следующий раз в Вашем авто найдут, скажем, героин? И не одну - две дозы, а коммерческую, скажем так, партию, "в особо крупном размере", чтобы, учитывая ваше богатое прошлое, упрятать Вас лет на двадцать!

   - Все под Богом ходим, милейшая Лидия Сергеевна! И Вы - тоже!

   - Никак Вы мне угрожаете, милейший Станислав Леонидович?

   - Отнюдь, Лидия Сергеевна. Считайте, что я просто расфилософствовался!

СРЕДА, 9-00 - 9-55. БАРАНОВ

   Баранов был хмур и зол. Хмур - потому, что не выспался. Попробуй, засни после такого поцелуя в лифте! Вчера, поняв, что в его тогдашнем состоянии сон является недостижимой мечтой, Виктор встал и почти до утра гонял запись Лидиных бесед в Бутырском СИЗО. К утру, когда все-таки удалось часок вздремнуть, он знал их почти наизусть. Что же касается злости, то она была вызвана тем, что ничего существенного эти беседы, похоже, действительно не принесли. Может быть, что-нибудь обнадеживающее привезет Лида из Матроской Тишины? А пока, дожидаясь времени, когда будет прилично позвонить Борису Вострикову и в театр, где работала Алла Перминова, он упрямо продолжал прослушивать вчерашнюю кассету - благо, что сидевший за соседним столом Поплавский, по своему обыкновению так погрузился в бумажки, что никак не реагировал на монотонно бубнящий диктофон. Внезапно приоткрылась дверь:

   - Баранов, зайди! - ворчливо распорядился Старый К. и, увидев Славу, добавил: и ты, Поплавский тоже.

   - Ну, товарищи офицеры, узнали, кто похитил капитана Гусева? Еще не узнали? Плохо, значить, работаете. Совсем не работаете пока еще, как говорится. А вот Миша нам весточку прислал!

   - Весточку? - радостно-удивленно переспросил Баранов.

   - Не радуйся, Виктор, Гусев из плена пока не вырвался, хотя ему стоило бы постараться сделать это самому - от нас помощи, если вы и дальше будете так же "упираться", он, как говорится, не дождется! Это, к сожалению, всего лишь записанное похитителями аудиосообщение о том, что он пока еще жив. И то - слава, как, говорится, Богу!

   - Какой применили способ доставки, товарищ полковник? - уточнил Слава.

   - Как и в прошлый раз, позвонили с ворованного мобильника из автомобиля. Авто двигалось по Ленинскому проспекту, где-то на участке между Ломоносовским и Университетским проспектами. Голос - прежний.

   - "Пальчиков", конечно, на кассете не было, - не столько спросил, сколько констатировал Быков.