Мама ждала внизу, сидела за столом в кухне-столовой. Я мельком взглянул на оборудование и мысленно хмыкнул: вот пусть даже съемная квартира, а все равно сразу видно, что на кухне орудует профессионал.

- Нам оставили пасту с лососем и что-то еще. Я забыла как называется, - мама рассеянно покрутила в руках бокал с белым вином.

- Отлично, - я обрадовался предусмотрительности будущего отчима, - голоден как волк!

Это оказался первый из череды дней, проведенных с мамой. Вито позвонил, предупредил, что задержится, извинился. Я видел, как подействовал этот разговор на обычно оптимистичную мать. Она держалась из последних сил. Мне ничего не оставалось, как делать вид, что ничего не замечаю, просить показать местные достопримечательности, ходить с ней в музеи и галереи.

Давно хотел посетить галерею Пегги Гугенхейм. Увидеть картины, составляющие одну из лучших частных коллекций, так сказать, воочию. Мама, конечно, пошла со мной, но почему-то мне все время казалось, что она жалеет потраченных на входной билет денег и времени на посещение.

- Здесь было бы хорошо пить кофе, - мама задумчиво посмотрела на открытую террасу галереи, бывшей когда-то домом страстной собирательницы картин.

- Наверное, Пегги так и делала. Садилась в кресло, укутывалась в плед и пила обжигающе горячий кофе…

- Глупо было переносить кафе в подвал, - рассеянно заметила мама, а я подумал, что сделать кафе там, где ему, казалось бы, самое место, не позволили какие-нибудь бюрократические препоны, вслух же произнес:

- Да, наверное.

- Ты так разглядывал эти полотна, понравились?

- Коллекция, безусловно, интересная, хоть и неоднозначная. Её стоит посмотреть только для того, чтобы увидеть истоки таких направлений, как футуризм и сюрреализм.

- Ах, я так далека от этого, - мама слабо улыбнулась, - но очень рада, что ты нашел для себя что-то любопытное.

Мне сложно было объяснить неподготовленному человеку то, что я увидел и почувствовал. Иногда понять художника может только художник. Вот Брейгель, наверно, хорошо бы понял этих мастеров, их восприятие мира странно, искажено, но мир узнаваем...

 Вито появился за день до начала карнавала, имел ужасно виноватый вид, рассыпался в извинениях – мне – и комплиментах невесте. Я смог вздохнуть с облегчением: мама воспрянула духом и просто светилась неприкрытым счастьем.

– К сожалению, Бьянка плохо себя чувствует и не сможет приехать, – сеньор Ди Стефано сообщил эту новость за ужином, – она ожидает ребенка, а от Генуи до Венеции путь не близкий.

Я улыбнулся ничего не значащей улыбкой, которую можно было трактовать по-разному, и продолжил есть приготовленную Вито рыбу.

– Бедная девочка! – всполошилась мама. – Надеюсь, у нее все будет в порядке. Мы могли бы потом сами навестить ее.

– Прекрасная идея, – с энтузиазмом согласился будущий дед, – так и сделаем!

– А Гвидо? – осторожно уточнила мама.

– Он приедет завтра. Тут я сам виноват, отправил его решать проблемы в ресторане в Сан-Ремо. Завтра, – Вито поцеловал мамины пальчики, – завтра я вас познакомлю.

– Хорошо, – она расслабилась.

– О! Чуть не забыл! Наш брачный договор готов. Осталось только подписать.

– Замечательно, – мама радостно улыбнулась.

Я смотрел на них и чувствовал себя лишним. Зависть холодной змейкой скользила где-то внутри, но я был начеку и постарался задушить это чувство в зародыше: у меня все впереди!

Очень хотелось оставить их одних, но убегать из-за стола посреди трапезы было бы совсем невежливо, и я терпеливо поддерживал разговор о погоде, традициях карнавала и прочем, прочем, прочем…

– Серж! – воскликнула мама, когда я уже пожелал им спокойной ночи. – Чуть не забыла! Не убегай завтра чуть свет, иначе мой сюрприз не удастся.

Вито стал объяснять, что в Венеции лучше бы пользоваться беговой дорожкой или отложить пробежки на послекарнавальное время.

– Дорогой, прости, я не это имела ввиду! Серж любит уходить рано утром и рисовать.

– Рисовать? – переспросил Вито.

– Решил воспользоваться уникальной возможностью.

– О! Надеюсь, потом увидеть ваши картины.

Пришлось пообещать продемонстрировать и сбежать, наконец, в свою мансарду. Меня интересовали теперь два вопроса: где поселится Гвидо и как утром исчезнуть до того момента, как проснется мама и вручит обещанный сюрприз? Хотелось бы верить, что в приличных домах Италии не принято селить мальчиков в одной комнате. Нет, я не сноб и плевать хотел даже на чей-то гипотетический храп, меня беспокоило исключительно отсутствие второго спального места. Делить диван, пусть и достаточно широкий, с посторонним человеком? Я не согласен. Внизу в столовой, где мы сегодня ужинали, тоже был диван… Но спать в проходной комнате, наверное, не слишком хорошая идея.

Так и не решив для себя ничего, просто лег спать. Читать желания не было, рисовать тоже – освещение в мансарде было своеобразным, поэтому решил выспаться перед трудным днем.

Сон пришел не сразу, возбужденный размышлениями о предстоящем, мозг не хотел отключаться. Вместо этого я прислушивался к непривычным звукам старого дома, шумам, доносившимся с улицы, и сердился на одолевшую так некстати бессонницу.

Разбудили меня громкие голоса. Со сна даже показалось, что кричат у меня в комнате, но нет, снизу. В одном из раздраженных голосов я узнал Вито, второй был незнаком. «Гвидо, наверное», – подумалось лениво. Вылезать из нагретой за ночь постели не хотелось, но и встречаться с будущим родственником в неодетом виде, буде у того появится желание подняться наверх для знакомства, тоже нехорошо. Поэтому, набрав в грудь побольше воздуха, решительно откинул одеяло, и сонная нега мигом слетела с меня – прохладный воздух сразу взбодрил. Эх, жалко только, что санузел к моей комнатухе не прилагался. Хочешь – не хочешь, нужно идти вниз. Пока я натягивал джинсы и рубашку с джемпером, убирал постельные принадлежности, внизу стало тихо. Даже показалось, что хлопнула входная дверь, но я в этом был совершенно не уверен. Теперь был слышен встревоженный голос мамы и успокаивающий Вито. Ну вот, проскочить мимо такого кордона не получится, поймают и отсюрпризят по полной программе. Интересно, что там Гвидо с отцом не поделил? Или это нормальное общение двух темпераментных итальянцев?

– Мы не ссорились, ми аморе, – говорил Вито, когда я спустился вниз, – даже и в мыслях не было. Элеонора, дорогая, из-за чего бы нам ругаться?

– Но вы так громко кричали.

– Итальянцы всегда громко разговаривают, – Вито то ли говорил правду, то ли просто пытался успокоить расстроенную невесту. – Хорошо, хорошо! Я забыл заказать ему отель, предложил остановиться здесь, но он сказал, что лучше уедет домой, чтобы не стеснять. Одного дня нам вполне хватит для первого знакомства. Потом же будет много времени. Так что все хорошо, ми аморе, все хорошо.

– А почему бы нам не заказать Гвидо комнату в гостинице? – мама пыталась решить проблему.

– Это невозможно. Карнавал. Все отели забронированы заранее, Приличные квартиры тоже. Отдать за ночь полугодовое жалованье? Не стоит, я думаю.

– Но…

Что там еще придумала мама, я уже не услышал за шумом льющейся воды. Ситуация скорее забавляла, чем напрягала. А Гвидо мне жалко не было – он-то в отличие от меня у себя на родине. И с моей точки зрения, целого дня общения должно было хватить за глаза, ведь если Вито когда-то учился в России и хорошо знал язык, то вот насчет сыночка я был не уверен.

Мама сидела на диванчике в гостиной.

– Серж, дорогой, – она рассеянно улыбнулась и показала на накрытый для одного меня стол, - – завтракай, я потом покажу тебе костюм.

– Костюм? – переспросил я, факт, что все уже позавтракали, не удивил, ждать моего пробуждения почти до полудня было бы бессмысленно.

– Ох, проболталась, – смутилась мама, – это должен был быть сюрприз!

– Спасибо, это так мило…