Поговорить с Гиллианом удалось далеко не сразу. Тот опять пропал на несколько дней, и пришлось набираться терпения и ждать. Спрашивать, куда пропадает альфа, Лиам считал ниже своего достоинства. Гиллиан сам разыскал его на берегу к исходу третьего дня. Выглядел он устало и настороженно. Стоял напротив, засунув руки в карманы; напряженная поза выдавала волнение. И он не сводил взгляда со спящего малыша.

Разговор оставил двоякое впечатление. Вызвать его на откровенность оказалось несложно, похоже, альфа сам хотел пролить свет на некоторые моменты, и теперь Лиам не знал, поступил ли он правильно или сглупил.

– В лес? Отвезти ребенка в лес? – удивление Гиллилана было настолько искренним, что сомневаться не приходилось. – Неужели Лори так и сказал?

Лиам попытался вспомнить, как на самом деле говорил омега.

– Он считал, что лучше бы отвезти его в лес.

– Он не в себе был, – вздохнул Гиллиан, – срок контракта подходил к концу, и я должен был или продлить его, или отвезти обратно. Ему-то, конечно, лучше было продлить. Зима же была. Да и деньги не лишние. А тут такое узнать. Закатил истерику. Я тоже бы закатил, но для главы клана это непозволительная роскошь. Пришлось уйти, чтобы собраться с мыслями и решить, что делать дальше.

– Но почему Лори оказался в коридоре, если ты его не выгонял? – этот момент не давал Лиаму покоя давно.

– Говорит, затмение нашло, хотел застудиться как следует, чтобы заболеть и скинуть. Или замерзнуть насмерть, чтобы не мучить ни себя, ни других.

– Хм…

– Хорошо хоть на реку топиться не побежал, – угрюмо добавил Гиллиан и отошел на пару шагов от Лиама. – А тут ты появился…

– Ну да, – согласился Лиам, – дело случая.

– Я договорился с Арчи, чтобы Лори оставили до родов, пришел, а его нет. Ты уже решил все сам.

– Хорошо, а с ребенком бы что было дальше? – Лиаму разговор удовольствия не доставлял, но разрешить все недоразумения было необходимо.

– Или бы оставили в клане, чтобы вырастили как своего, или бы я отвез в приют и оплатил содержание. Ты не думай, приюты здесь хорошие. Воспитанники получают все необходимое и даже учатся. А потом уходят, ищут свое место в жизни.

– Не бывает хороших сиротских приютов, – буркнул Лиам и прижал Алана покрепче, убеждаясь в том, что поступил тогда правильно. Эти бы нарешали. Выкинули бы малыша и не вспомнили о существовании.

– Прощения просить я не буду, – Гиллиан подобрал камушек с берега и бросил в воду, – сам себя простить не могу. Глупостей наделал, за них приходится дорого платить. Признать сына я не могу…

– Я знаю.

– Да. – Гиллиан согласно кивнул. – Но прошу разрешения хотя бы иногда видеть его и помогать. Я готов делать все, что скажешь.

Лиам, немного подумав, согласился. Принимая помощь, он получал на самом деле многое, в том числе возможность плести корзины, которых в клане остро не хватало. Да те же пеленки и другое белье было проще носить в корзине, нежели таскать в руках. Уголь опять же. Траву для животных, да мало ли применения можно найти полезному изделию. Лиам очень хотел быть полезным приютившему его клану.

Калеб одобрил такое решение. Попыхивая трубкой, похвалил:

– Ты поступил мудро.

Лиаму снова показалось, что за этим «мудро» стоит что-то еще, не одна возможность заполучить свободное время. Он поколебался, но все же не выдержал и спросил.

– Конечно, я не только это имел ввиду, – согласился Калеб. – Ты сам подумай, к чему может привести постоянное общение Гиллиана с сыном.

– К чему? – уточнил он, но Калеб покачал головой и уставился на море, как будто ничего интереснее в жизни не видел.

К чему? Этим вопросом Лиам задавался все время, пока плел корзину. Кроме того, что Гиллиан привыкнет к сыну и не захочет с ним расставаться, ничего в голову не приходило. Смысла в таком привыкании не было ни на грош. Когда-нибудь он вступит в политически выгодный брак, и ребенок снова оказывается ненужным. Чем плохо его, Лиама, опекунство? Или старик считает, что они все вместе поедут во владения Гиллиана? Чушь!

Ветер кинул в лицо Лиама облако дыма, заставив поморщиться.

– Калеб, а как же ты альфа и куришь? Дым же отменно вонюч. Как же хваленое альфейское обоняние?

– Ли, сынок, – старик улыбнулся, – мне приходилось неделями наслаждаться миазмами немытых людских тел и вонью перегара. Я бы после одного раза забыл про путешествия раз и навсегда. Пришлось принимать меры.

– Ой!

– Вот тебе и «ой», – Калеб затянулся. – Я теперь почти ничего не чую. Так, только самые яркие запахи. Но я не жалею. Нет. Это не слишком высокая цена за возможность увидеть то, что видел я.

– Калеб, я так и не понял, почему Гиллиану хорошо привыкнуть к сыну…

– А ты из каких земель будешь?

– Мы с Гэлбрейтами будем соседями. Если только навещать будет…

– Может, и будет. А ты легенду знаешь про те земли?

– Какую?

– В древние времена, когда еще боги жили на земле, альфы возомнили себя ровней богам. Узнали с помощью магов, как определить, кто родится: альфа, бета или омега. Тогда для брака нужны были трое. Беты не могли иметь детей, будучи стерильными, но были, как бы это сказать, – Калеб затянулся, – мозгом альфейского мира. Альфам это не нравилось. Они придумали, как сделать так, чтобы беты вообще не рождались. Боги обиделись на такое самоуправство и ушли из нашего мира, оставив нас расхлебывать то, что натворили. И перед уходом раздробили альфейские земли на мелкие вотчины, которые и далеко друг от друга, и главы которых не могут промеж себя договориться. Бет до сих пор рождается очень и очень мало и в основном маги. Семьи создавать они не желают, как ты понимаешь.

– А что, это и в самом деле правда? – усомнился Лиам.

– Как знать? – подмигнул Калеб. – Легенды порой основаны на реальных событиях. В летописях, например, говорится, что века четыре тому назад король Седрик Хитрый после двадцатилетней войны вынудил подписать наш народ кабальный мирный договор. Говорят, он положил свою ладонь на карту и сказал, что все, что помещается под ней, отходит людям. И если посмотреть на нынешнюю карту, то при желании можно разглядеть контуры руки.

– Не может быть, – буркнул Лиам.

– Каждый волен верить во что-то свое. Завтра я тебе покажу карту, а ты уж сам решишь какая история тебе ближе.

Лиам почувствовал, как испортилось настроение. За действие далеких предков он ответственность нести никак не мог, но в словах Калеба все равно слышался легкий упрек. Надо бы перевести разговор на что-то другое, но в голову как назло ничего не шло. Он скомканно попрощался и поспешно ушел, отговорившись необходимостью забрать малыша у Гиллиана.

До следующего дня разговор так и не выходил из головы. За давно известными фактами, за затверженными датами тех или иных событий внезапно оказывалось нечто совсем иное. Судьбы целых народов. Чьи-то интриги. Сражения. Чья-то подлость и чье-то предательство. Внезапно оказывалось важным, кто ты есть: альфа или человек. И важно в первую очередь для ребенка. Наверное, Калеб имел в виду, что нельзя отрывать маленького альфу от его корней, что в воспитании нужно соблюсти некий баланс.

Утром Калеб и правда принес книгу с раскрашенными в разные цвета материками.

– Читать карты умеешь? – спросил старик.

– Да, – сказал Лиам и уставился на раскрытую страницу.

Если очень захотеть, то действительно можно увидеть королевскую длань. Мелкие вкрапления альфейских земель среди засилья людских. Узкая полоса гористой местности возле моря – владения Гиллиама – не имела ни одной нормальной бухты или плавного спуска. Только скалы, обрывающиеся в воду. Лиам вспомнил свое детство, проведённое на песчаных дюнах, и теплые ласковые волны, в которых так легко было научиться плавать.

– Видишь, здесь стратегические высоты, – Калеб указал на пару точке на карте, – а здесь ключевые порты.

– Угу.