-Да, ладно, мы же теперь не чужие люди, можно и на «ты»,- окликнул меня этот... этот, даже слов приличных на него нет.

Развернувшись на полпути я показала всем известную комбинацию из пальцев и гордо вздернув нос направилась в свое укрытие. Поговорили, называется как взрослые люди.

-Не больно-то и хотелось,- кинул мне в спину Иван, а перед глазами так и встала его самоуверенная скалящаяся морда.

Придурок! Выберусь отсюда и в суд подам, за моральное изнасилование, так сказать и незаконное удержание! Но перед этим...

Держитесь Иван!

***

Обидеться я решила на всех и разом.

Мысленно объявившая голодовку и забаррикадировавшаяся в оккупированной мной же спальне, я уже смаковала созревший план и ждала лишь первого шага от домомучителя. Все должно было пройти без сучка и задоринки. В голове всплывали яркие картинки, как Иван, осознав свою неправоту и раскаявшись, слезно умоляет меня выйти и что-нибудь поесть, на что я, конечно же, гордо отвечаю отказом, выдвигая свои требования: извинение с последующим возвращением меня домой.

Фантазия оказалась настолько яркой и заманчивой, что в предвкушении показательных унижений здоровяка я и не заметила как, уснула голодная, замерзшая, но невероятно довольная.

Но к моему большому разочарованию, порог моей комнаты не обивали, слезами не орошали и, вообще, было такое ощущение, что помимо меня в доме и вовсе никого нет.

Не дождавшись положенного завтрака, а потом и обеда желудок взбунтовался, выдавая непонятные и постыдные рулады, к ужину томительно притих, но не получив и его, скрутился от боли.

Ко всему прочему в моем плане проявились пару погрешностей: стайка оголодавших, как и я кровососов и полное отсутствие света. И если с первым я еще могла как-то мириться, то второе окончательно выбило из колеи.

С кем же умудрилась связаться Маринка в этой богом забытой деревне? И почему именно я оказалась той несчастной, которую она решила приобщить к сектантам-отшельникам?

План пришлось в скором порядке пересматривать. К старым радужным картинкам рыдающего под дверь Ивана прибавились и менее перспективные, где оголодавшую и обессиленную меня растаскивают на сувениры жужжащие над ухом комары, а останки от их пиршества приносит разукрашенное чудовище в жертву матушке природе, или кому еще поклоняется этот чертов растаман.

Быстро убедив себя, что войну выиграть куда престижнее, чем бой, я отодвинула от двери тумбу, стул и убрала калоши, которыми по какой-то неведомой причине тоже решила подпереть дверь, точнее подоткнуть зазор между полом и оной.

В доме было тихо и зловеще темно, по началу мне даже показалось, что меня бросили здесь одну, и я умру позорной смертью от обезвоживания, но все оказалось куда проще. Хозяин халупы не спеша, насвистывая себе под нос вырулил из-за угла дома. Расслабленный, с едва влажными волосами, в одних лишь домашних штанах в свете полной луны выглядел весьма... загадочно. В голову закрались смутные сомнения, что «гостеприимный» хозяин самым наглым образом скрывает от меня так греющие душу городские мелочи, как туалет в помещении, горячая вода и электрический свет.

Терпеть подобного я не собиралась, голодный организм издал боевой клич и я пулей вылетела из дома, едва не снеся растерявшего всю добродушность Ивана.

-Так-так-так,- придержав меня за локоток, мужчина самодовольно хмыкнул,- вы все-таки решили почтить нас свои присутствием.

-Кого нас?- тут же растеряла я весь свой пыл и опасливо огляделась в поисках посторонних

Может Марина вернулась? Или же это ненормальный назвал сюда своих дружков?

-Ну, думается, меня и кроликов,- довольный как кот от произведенного эффекта сообщил мужчина.

А меня передернуло от воспоминания красных глазок.

-Может уже отпустите меня?- не оценив шутку, я дернула рукой, от чего мужчина, как бы опомнившись, отпустил мой многострадальческий локоть и спрятал руки в карманы штанов.

-Вы как раз вовремя,- тряхнув влажной головой, будто отмахиваясь от моих слов как от назойливой мухи, от чего пару холодных капель попали и на меня, на секунду задумался, а потом все же произнес,- Я затопил баню, вам не помешает.

Вспомнив как я выгляжу, немного скуксилась, мужчина явно намекал на мой весьма непрезентабельный вид, а возможно и запах. О Господи, позорище.

-Там за углом дверь, идите, не ошибетесь.

Не сказав больше не слова, я передернула плечами и с видом королевы английской продефилировала за угол.

Чистая и невероятно довольная я выбралась в предбанник из пышущей жаром парилки. Вообще-то баня это не то, что я любила, но иногда весьма полезно подышать дубовыми ветками и распарить шкурку. Но и тут передо мной встал вопрос: что же надеть?

Синее, весьма помятое, и не свежее платье не хотелось даже трогать, рубашка сошла бы, но и в ней я ходила по улице и сейчас, честно говоря, немного брезговала. Пошарив глазами по предбаннику я наконец-то наткнулась на аккуратную стопку вещей. Очередные галифе (тут же были отложены и забыты), рубашка, опять же хозяйская, и большое махровое полотенце, у двери очередные колоши, на этот раз меньше, намного меньше, почти мой размер.

Не спеша растерев тело полотенцем и накинув на удивление мягкую рубашку, доходящую до середины бедра, я выбралась из бани, все еще пытаясь отогнать мысли о том, что пока я мылась, всякие мужланы шастали по предбаннику. И, в общем-то то, что этот все же дом Ивана, не в коей мере его не оправдывало.

Прошоркав в колошах до дома, я оставила неудобную обувь у порога, а сама направилась в свою комнату. Но привлеченная мягким светом, свернула совершенно в противоположную сторону, очутилась в небольшой комнатке, видимо служившей хозяину гостиной.

Мужчина сидел в огромном кресле с очередной книгой в руках, на нос он водрузил очки, а по всей комнате зажег свечи. Это было бы весьма романтично, если бы не место, не время и компания. А так, по всей вероятности выходило, что в доме просто нет электричества, что весьма удручало. Помимо мужчины и кресла из мебели в комнатке стояла лишь небольшая софа, да книжный стеллаж во всю стену. Не дом, а музей, ей богу.

-Евгения,- оторвал меня от «увлекательного» разглядывания интерьера хозяин, в свете десятка свечей глаза его мерцали, а на губах расплывалась похабная улыбочка,- Если вы пытаетесь меня соблазнить, то плохо стараетесь.

К щекам моим тут же прилила краска, а руки по инерции сжались в кулаки. Но это только внешне, отдохнувшему сознанию очень понравилась эта идея: соблазнить.

-Еще чего,- вздернула я подбородок и надменно уставилась в пустоту, так как Ивана видимо больше заботили мои коленки, чем грозные взгляды,- Я просто проголодалась.

-Ужин закончился, и остатки пошли кроликам,- эти красноглазые и здесь наследили.

-Тогда я пойду спать,- процедила сквозь зубы и, развернувшись, пошла в свою комнату.

-Когда будете баррикадироваться в следующий раз,- раздалось вдогонку,- проследите, чтобы тумбочка больше не царапала паркет.

Хамло!

Соблазню, выберусь и размажу его по деревенской дороге! Как есть размажу!

***

Пару дней прошли в молчаливом противостоянии. Изредка бросаемые в мою сторону ехидные реплики совсем не трогали.

Погода к моему вящему ужасу испортилась на второй день моего пребывания: днем как по расписанию шел ливень, размывая дороги и прибивая к земле зелень на выравненных грядках. Кроликов пришлось загнать в хлев, который был пристройкой к дому, от того по ночам было и вовсе невозможно уснуть от жуткого скрежета.

Но от своего плана я в любом случае отступать не собиралась. Иван недоуменно поглядывал на мои потуги, не понимая, чего я добиваюсь, расхаживая по дому в одной его рубашке.

К слову, рубашка и правда было единственное, что я носила в его присутствии. Мое синее платье не подразумевало наличие под ним белья. Иван своим делиться не собирался, надеюсь из чисто этических норм, а не из жадности, я же не долго привыкала к его отсутствию.