Тут нашу занимательную беседу прервал подошедший Севастьян.

- Хорошая работа, гридень. Теперь мы знаем, где искать.

За спиной заговорил воевода:

- Севастьян, собирай группу и отправляйся. Времени в обрез. Возьми с собой два крыла и еще десяток для Олега. Разберетесь сами, кого с собой взять. Остальные десятки пока пусть побудут в остроге на всякий случай. Следопыты вернутся - будем решать, что с оставшейся поганью делать.

9.45; 18 апреля 2047 г. - четвертые сутки после дня "Ч". Дом воеводы острога "Аспид-камень".

Севастьян ушел собирать народ, а я отправился с Олафом и Эриком к драккару, прихватив Стаса, Данко и еще пару парней из неопоясанной гриди.  По пути заскочив к Возгарю, чтобы сдать ему его квест. Кто знает, когда я вернусь в острог, и что к тому моменту может произойти?!

Возгарь  будто специально меня дожидался, сидя на своем пне перед крыльцом хибарки.

                - А, явился. Так и думал, что придешь, до отправления. Ну, выкладывай, нашел, что я просил, или нет?

Я молча извлек из инвентаря  побеги "венерина башмачка" и протянул их знахарю. Судя по его загоревшимся энтузиазмом глазам, они и вправду ему были сильно нужны.

                - Подожди тут немного, сейчас вернусь - с этими словами Возгарь чуть не бегом унес свои драгоценные растения в дом, а через пару минуту вынес мне небольшую колбу, наполненную содержимым красноватого цвета.

 Вы завершили задание Знахаря Возгаря, "Ночной цветок"

Репутация со Знахарем острога Аспид-камень +30 пунктов

Получено уникальное усиливающее зелье Возгаря  "Чудной настой":

постоянная прибавка +20 пунктов здоровья, +20 пунктов манны,

+1 единицы силы\ловкости\мудрости

при использовании.

Получено денег: 1 медная гривна

Получено опыта: 1000 

Зелье я тут же употребил, после чего, поблагодарив Знахаря, со спокойным сердцем отправился за нурманами. После непродолжительной прогулки мы оказались на замаскированной стоянке викингов. В лагере хирда, расположенного в паре километров от острога, будто ураган прошелся. За прошедшую ночь и утро я уже навидался всякого, но это побоище вновь заставило  мой желудок судорожно сжаться. Идентифицировать хозяев большинства разорванных, изрубленных, изгрызенных тел не представлялось возможным. Всюду кровь и следы жаркой схватки. Викинги, прирожденные воины, пусть и застигнутые врасплох, остервенело сражались, но погань взяла числом, навалившись на хирд со всех сторон. Небольшая группка воинов, судя по следам, попыталась прорваться к драккару, чтоб отчалить от берега и спасти хотя бы часть жизней. Они ожесточенно прорубались сквозь ряды нечисти, заваливая берег горами трупов врагов и своими телами. Но никто из них не дошел до сходен.

Мне тяжело было смотреть на этот погром и еще тяжелее на лица Олафа и Эрика, которые, не проронив ни слова, собирали по лагерю останки своих павших друзей и соратников и сносили их на драккар. Мы помогали им как могли. Когда дело было закончено, мы срубили несколько сухих елей, стоявших рядом с лагерем, и, накрыв полотнищем запасного паруса тела и то, что от них осталось, соорудили из дров на драккаре большой погребальный костер. Поверх настила из бревен и веток, положили тело ярла, в  своих дорогих доспехах, сейчас окровавленных и сильно попорченных. Группа, прорывавшаяся к кораблю, образовалась как раз вокруг своего ярла. Тот погиб одним из последних. Эрик вложил  в его холодные пальцы рукоять меча, накрыл грудь ритуальным щитом с руной малого футарха, символизирующей славное посмертие воина, после чего мы оттолкнули драккар от берега. Он, покачиваясь на волнах, был подхвачен стремительным течением весеннего половодья.

- Валькирии, примите души павших воинов и несите их на пир к великому Одину, дабы могли они славить его имя и свои великие подвиги до самого Рагнарёка! - голос Эрика был торжественно печален. Выдав эпитафию, викинг кивнул Стасу и тот выстрелил горящей стрелой в сторону драккара. Она описала крутую огненную дугу и уткнулась в мешанину древесины.

Солома, укрывшая погребальный костер, на славу пропитанная смолой и тюленьим жиром, хранившийся на корабле, видимо для внештатного ремонта в пути, вспыхнула ярко и сразу, а от нее занялись остальное горючее. Судно скандинавов за считанные минуты охватило пламя. Широкий белый парус, прежде чем сгореть в жарком огне, раздуло потоком горячего воздуха, продемонстрировав нам в последний раз морского змея - боевой герб ярла Тригвира Бьорнара, который в этот раз не смог защитить в страшном бою своего носителя.

Странное дело, еще вчера этот свей пытался меня убить, но сейчас, глядя на то, как хищный силуэт боевого драккара, охваченный жарким пламенем, покачиваясь на волнах, удалялся от берега, я не испытывал по отношению к нему ни ненависти, ни злости.

А перед возвращением в острог я получил еще один тяжелый удар. Первый человек, после Стаса, встреченный мной в этом мире, который за короткий срок смог стать мне другом и наставником, погиб. Меня словно что-то подтолкнуло под руку, и на обратном пути я решил заглянуть на пасеку. И увидел ее хозяина перед крыльцом его жилища.

Пусть я и не был гением-следопытом, следы побоища были настолько явными, что картина произошедшего установилась очень легко. Все произошло очень быстро. Отряд рейдеров - шаксов  заскочил на пасеку и зачем-то стал разрушать ульи. Демьян выскочил на шум в исподнем, вооруженный обычным топором, предназначенным для колки дров. Его окружили  с трех сторон. Теперь он лежал в окружении четырех мертвых тварей, сжав горло пятой, пронзившей своей конечностью его грудь. Шакс, забравший жизнь Демьяна, поплатился за это переломанной шеей, которую умирающий   Щитник из последних сил сжал руками, оборвав жизнь своего убийцы. Так они и лежали в обнимку - уродливый шакс и пасечник в окровавленной и разорванной белой-красной рубахе.

У меня, при виде этой леденящей кровь картины, внутри будто что-то оборвалось. Я молча стоял, склонив голову и всеми силами давил внутри себя комок, поднимавшийся к горлу. Сердце сжалось, а окружающий мир преломился фантастической калейдоскопичнойй картинкой от выступившей на глазах влаги. Окружившие меня ватажники и викинги хранили молчание, сдернув  шлемы со своих голов.

- Народ, возвращайтесь в острог без меня. Мне нужно тут закончить - слова мои звучат глухо и тяжелы, словно булыжники, падающие в пустую железную бочку.

Народ за моей спиной мнется, явно не горя желанием оставлять меня одного на разгромленной пасеке. Но я чувствую, что должен сделать все сам. Должен и все тут.

Первым не выдержал Данко:

                - Олег, может тебе помощь нужна?! - чувствуется, что ему неловко говорить, но не сказать он просто не может.

                - Сам все сделаю. Идите, я вас догоню.

Народ некоторое время топчется на месте, после чего уходит.

Справившись со своей слабостью, я обрубил топором конечность шакса, убившую Демьяна и с натугой выдернул ее из его груди. Наклонившись, я взял на руки своего наставника и покачнулся. Тот был очень тяжелым, но я стиснул зубы и вошел в демьянову сторожку, где аккуратно положил ее хозяина на топчан. Выдернул из-за пояса меч обезглавленного Ульрика, который так и торчал там со вчерашней ночи, и вложил его в холодную руку своего наставника. Прикрыл глаза веками, даже сейчас, мертвыми, взиравшие на мир все также спокойно и умиротворенно.  После чего коротко попрощался с Демьяном. Накинул на покойника стеганое одеяло и вышел из жилища. Закрыл за собой дверь, на крыльце вынул из инвентаря один из факелов, зажег его от лезвия Крушителя и кинул в поленницу дров, уложенную у стены избушки. Мелко колотые сосновые дрова быстро занялись от жаркого, просмоленного факела. С поленницы огонь быстро перекинулся на крышу. Через пару минут дом охватило яростно гудящее пламя. Второй погребальный костер за сегодня. Не многовато ли?