Тогда Кармель удалось сильно ослабить дар. С тех пор он не мог зацепиться за Арденсов – его истинных обладателей и начал осчастливливать обычных смертных. Дар ушёл от своего источника. Но потомки Арденса всё равно боятся, что исцеление проклятия carere morte убьёт их. Страх перед Мактой внушил им, что они зависимы от проклятия carere morte и будут живы, только пока есть оно. Поэтому они никогда не одобрят твою идею.

- А Латэ?

- Ему придётся подчиниться. Герцогу Красу ничего не стоит отдать приказ о… скажем так, роспуске нашей организации. Латэ не погубит орден.

- И давно ты узнал это? – Мира не скрывала злости. Карл вновь опустил глаза к её отражению.

- Я догадывался давно. Но окончательное решение Латэ сообщил мне только сегодня.

- Всё равно. Пять лет! Почему ты не сказал мне? Вместо ответа на мои вопросы Латэ отводит глаза, на мне науськивают вашу свору, а я всё терплю, потому что жду от вас помощи в поиске дара!

Сейчас нужно было рассказать ей о невозможности исцеления Винсента, чтобы она прекратила страдать за свою нелепую надежду, но Карл молчал. Он не хотел, чтобы она через него вспомнила об Алане. Это все равно, что самому вонзить кинжал себе в грудь.

Его сострадание к ней, вдруг понял он, - лишь верхушка айсберга. А основание погружено в ледяную кашу из осколков - злости, ревности, страха. Злости - за то, что одним взглядом она навсегда лишила его покоя, ревности - к нелепой и всесильной кукле - самой сильной памяти о самой первой ее любви, страха - не суметь защитить эту хрупкую странную девочку от... самой себя и от такого враждебного к ней мира.

- Я боялся, что, узнав это, ты уйдёшь от нас…

- И уйду! – запальчиво сказала вампирша, хоть и сама не верила в свои слова. Карл поднялся. Теперь они стояли рядом, и Мира отступила, словно испугавшись чего-то. Её прекрасное отражение качнулось последний раз на воде и исчезло.

- И сгинешь. Подожди, не паникуй, мышка. Я помогу тебе. Владыке нужен дар, и когда он начнёт поиски, орден вынужден будет ответить. Тогда мы и вступим в игру.

- Мы?

- Не вздумай действовать в одиночку!

- Я всегда была одна.

Мира зло усмехнулась, а он светло улыбнулся в ответ. Сомнения сгинули, в раздумья пришла долгожданная ясность. Он увидел, как хочет изменить орден, и впервые искренне пожелал себе подняться на пост главы, чтобы осуществить этот план. Пугающие своей нечеткостью, громадностью фигуры врагов - Арденсов, владыки, обрели зримые масштабы, и он уже готов был поднять против них свой меч. Выбора, сражаться ли, больше не было – впереди разверзлась пропасть. Остался один путь: над бездной, по прозрачному стеклянному мосту - к сияющему солнцу впереди.

Острые осколки таяли, таяли... становилось видимым основание всего - любовь. Та самая, погубившая Керно, Агната и Мартина Алгора. Не знающая границ сословий и цепей законов. Смеющаяся над правилами четырехсотлетней войны воинов света и созданий ночи. Одной крови с даром - пугающей и воодушевляющей своей достижимостью мечтой об исцелении.

Глава 14

ЛИРА БУНТУЕТ

Первое пятилетие вечности Лиры прошло очень тихо. Дэви не торопился с поисками нового избранного. Оставив Карду, они отдыхали - Дона, Метор, Прэсто... Империя Юга. Лира и не заметила, как они оказались за границей. У Дэви было там убежище, в малозаселенном и лесистом приграничном краю - поменьше 'Тени Стража'', побольше ''Изумрудного сада''.

Лира опять скучала. Владыка редко отпускал её, чтобы она могла побыть в одиночестве. День за днём, ночь за ночью она вынуждена была следовать за ним – молчаливая тень! Его ежевечернее «останься со мной» набрало силу приказа, Лира не могла уйти в свою спальню. Их руки словно сковали одной цепью. Дэви цеплялся за неё, он заглядывал в глаза Бездны в её глазах… Он ждал ответа Госпожи, но Та молчала.

Потом он вдруг сорвался обратно в Карду - задолго до назначенного срока. Лира подумала тогда, что, должно быть, появились какие-то вести о новом избранном - сердце в этот миг сбилось и пошло медленнее. Такую странную форму приобрело в вампирские годы ее волнение! У другие carere morte учащалось сердцебиение и пробуждалось дыхание, они приближались к людям... а бывшая охотница и голос Бездны, наоборот, леденела изнутри.

Почему ее до сих пор волновала история избранных, Лиа не могла объяснить. Не хочет же она, в самом деле, искупить старое предательство помощью новому владельцу дара? Это было бы смешно и глупо, и так... по-человечески! А она давно вампирша, пусть до сих пор не убившая никого, но любящая холод пустоты в груди и не желающая, чтобы он сменился жаром.

В ее пустой холодной вечности тревожило только одно: молчание Бездны. Королева наблюдала… Может, она проверяла, сильна ли ее слуга, сможет ли она вынести тяжесть Ее цели? Лира была в себе уверена, но молчание Госпожи все же тревожило. От него она опять леденела изнутри и боялась, что однажды замерзнет насовсем, превратится в ледяную статую. Ледяная статуя – памятник одиночеству…

«Дайте мне цель!» – умоляла она порой, то ли бездну неба, то ли бездну мира. - Я чувствую: я просыпаюсь. Я рождаюсь. Зачем я миру? Что я могу дать вечности? Бездна нарекла меня своим голосом - и сомкнула мои уста. Я молчу вот уже пять лет, только старейшие всё шарахаются от моего взгляда. Но когда же Бездна заговорит моим голосом? Я так устала ждать!

По счастью, скоро владыка вампиров приказал ей явиться в Карду. И Лира поспешила домой. Да, домой: в тихой старой Карде ей было уютно и хорошо, она тосковала по тесному холодному гробу цитадели вампиров в южных землях.

Владыка вампиров встретил ее в знакомом трапезном зале. Здесь горели светильники и был зажжён камин: видно, после Лиры он ожидал какого-то гостя-смертного. Лира равнодушно поклонилась, Дэви улыбнулся и, подойдя, заключил её в объятия. А Лира не чувствовала радость долгожданной встречи. Она не замирала от счастья, как игрушка, которую после долгой разлуки повзрослевший хозяин вновь берёт в руки.

- Ты подросла, - заметил Дэви. Лира заставила себя улыбнуться:

- Вы шутите, господин!

- Я задам тебе несколько вопросов про орден, - предупредил Дэви и откинулся на спинку кресла, так что лицо его и взгляд совсем скрылись в тени. По давнему опыту общения с господином Лира знала: так вампир пытается скрыть свои истинные чувства.

- При вступлении в орден потомки Арденса имеют преимущество перед остальными?

- Раньше я думала, что нет, разве что их принимают без унизительных проверок и проволочек, как любого смертного с уже имеющейся сильной защитой от вампиров. Но после того, как узнала истинную историю Арденса, я поняла: преимущества у Арденсов есть. Хотя они, скорее, назовут это обязательствами, долгом.

- Ты сказала: уже имеющаяся защита... То есть у потомков Арденса есть щит охотника еще до вступления в орден?

- Они защищены от вампиров с рождения.

- Интересно, - изящная кисть владыки взлетела к лицу, он побарабанил пальцами по губам. - А что ты можешь рассказать мне о Карле Хорторе?

- О ком? - не ожидавшая подобного вопроса, Лира смешалась. - Ах, Карл... Он секретарь главы ордена, во всяком случае, был им, когда я... числилась в охотниках. Он вроде умный: сам разгадал, что скрывается под личиной Студенческого Общества Академии... Близко мы не общались.

- Он может быть потомком Арденса?

- Нет, господин, определенно нет. Латэ назначил Хортора своим секретарем, потому что ему было запрещено выходить в рейды. У него нет защиты от вампиров, ни малейшей. -

Она выпалила все это и замолчала, охваченная странными чувствами, будто раздираемая на части. Ну вот, этот миг настал: сейчас владыка потребует у нее имена и слабости всех знакомых из прошлой жизни, чтобы расправиться с ними. И Лира не видела причин не говорить ему это... и в то же время не хотела говорить. Это было бы слишком подло даже для предательницы Диос.