Но скоро он заметил серого, худого человека, прячущегося в тени дома, и успокоенно вздохнул. Вот и первая нить! Скоро можно будет забыться в битве...

Паутиной называли в ордене сеть из кукол, которую молодой неопытный хозяин расставляет над интересующим его районом. Обычно нити сети - это люди-марионетки, только Нефандус использовал животных и птиц для слежки.

Кукла, заметив несущийся экипаж, засуетилась, отступила во тьму, двигаясь неуверенно, неловко, как слепая. Куклы Нефандуса, конечно, были другими. Нефандус великолепно знал свои владения и лучше любого другого старейшего управлял рабами в них. Он легко множил себя на десятки и даже сотни отражений единовременно, этот же хозяин был совсем неопытен. Удесятерение собственной фигуры тяготило его. Чтобы не запутаться безнадёжно в картинках и ощущениях, являющихся от всех отражений, он расставлял кукол в правильном порядке, повёрнутыми направо или налево, по расходящейся спирали от логова. «Паук в паутине» - называли таких хозяев в ордене. Опытный охотник легко победит молодого кукловода: нужно просто подобраться как можно ближе к логову паука, не зацепив ни одной нити его паутины.

Карл хлестнул лошадей сильней, и экипаж загрохотал по древнему булыжнику Слепого переулка. Куклы равнодушно провожали его взглядами, пока не догадываясь, что повозка принадлежит врагам: карета не несла никакого герба. Скоро марионетки стали попадаться чаще: значит, он выбрал верное направление. Вот только Гесси видно не было. Карл встретил Даниеля, у самого логова кукловода - большого дома на правой стороне дороги. Крылатые тени застыли на крыше готическими украшениями.

Карл резко осадил лошадей у самого подъезда и куклы заметались, поняв, кто наведался к хозяину в гости. Он соскочил с козел, кивнул Даниелю. Они одновременно сняли головные уборы, закрыли платками нижнюю часть лица и вытащили мечи - набор одинаково хорошо отработанных действий. Неловкие, медлительные, почти слепые куклы – марионетки с перепутавшимися нитями, отступали. Охотники вошли в дом. Куклы сгрудились на цокольном этаже, отданном под ателье – в самом логове хозяина. Такая неопытность вызывала даже жалость.

- Сам глава ордена? - странно растягивая слова, в необычной для себя манере проговорил Даниель, но поглядел уже знакомо: испытующе. - Не боишься оставлять Академию? Что, если ты туда... не вернешься?

Карл сдержанно улыбнулся:

- Незаменимых людей нет.

- Достойное главы охотников суждение! И меня... не боишься?

Карл зачем-то глянул на его руку, уверенно держащую меч.

- Не боюсь, Даниель. Скорее мир перевернется, чем Гесси направит оружие на смертного.

Даниель усмехнулся. И махнул рукой с мечом. Серебристая полоса описала дугу и разрезала крылатую тень слева от Карла. А Даниель рванулся сквозь ее клочья к кукловоду.

- Ззачем ты пришел сюда, Хортор? - бросил он на бегу.

- Помочь тебе.

Даниель опять усмехнулся, а его меч разрезал вторую крылатую тень. Карл присоединился к нему. На несколько минут пришлось вспомнить Термину: удушливый смрад от полуразложившихся тел рабов и черный туман рассеивающихся теней, лентами обматывающийся вокруг ног, рук, лезвия меча. Карл не удержался от того, чтобы опробовать на марионетках несколько новых приемов. После получения должности главы ордена ему редко удавалось так размяться, и скоро от подзабытой нагрузки заболели плечи и спина. А Даниель рубил кукол с хмурой сосредоточенностью, экономными, но нетипично для Гесси злыми движениями. Иногда Карл терял его из виду - и тогда казалось, что в следующий раз Гесси объявится за его спиной, взмахнет мечом... - сверкающая улыбка смертоносной дуги, похожая на новую, незнакомую усмешку Даниеля... С какими демонами он сражается сейчас внутри себя?..

Скоро за чёрной дымкой крыльев тварей, Карл разглядел хозяина, но Даниель его опередил. Он метнул кинжал, и вампир грохнулся навзничь, поражённый в сердце. Куклы также свалились на пол с глухим стуком. Они лишились крылатых теней и теперь выглядели не лучшим образом: этот хозяин мало заботился о сохранности тел своих рабов.

- Отвезем хозяина в Академию, - глухо сказал Карл в платок. - Нужно допросить. - Но Даниель будто не слышал его. Он ломко, как-то нервно дернулся к кукловоду, неловко взмахнул мечом - и отрубил вампиру голову. Выглядел охотник при этом так, будто убивал личного врага: закушенная губа, остановившиеся, светлые до полной стеклянности глаза... Что с ним?

- Неужели правда, что говорит Крас? - глухо, дрогнувшим голосом спроосил Гесси. Ты предашь орден ради нее, Хортор? Ради вампирки, твари, убившей тысячи?

Вот он, вопрос судии в пятнадцатом поколении. Карл оперся на меч, неосознанно выставленный вперед, как преграда.

- Когда в наш мир придёт дар, нынешний орден станет не нужен, - жестко сказал он. – Да, если хочешь знать! Я уничтожу орден, конечно, с наименьшими потерями…

- Смерть трёх глав районов – это малая потеря?! А грядущая битва?! – Даниель в отчаянии с силой вонзил меч между половиц. – Ты понимаешь ли, что наделал?!

Карл кивнул, соглашаясь, но взгляда на охотника не поднял.

- Я возвращаюсь в Академию, - сухо сказал он. – Здесь делать больше нечего. -

И он первым повернулся к выходу, понимая что бежит от ответов и пронзительного взгляда Гесси.

- Наши отношения с Мирой касаются только нас двоих, – отрывисто говорил он на ходу. - А орден… Скажи мне, Арденс, такой ли должна быть единственная в мире сила, противостоящая Бездне? Наши умения, возможности огромны, но мы закопали себя в Доне и слышать не хотим, что творится за её пределами! Охота на дикарей-вампиров? Помилуй, это же развлечение! Это мелко и стыдно, наш истинный враг в Карде! А эти дикари - больные, сумасшедшие, они молят о помощи, но мы не слышим… Если б мы могли им дать то, о чём все они втайне мечтают, безнадёжно – они встали бы на нашу сторону! Я не предал орден, я решился указать ему его истинное предназначение!

Даниель вдруг бросился на него, с неожиданной для худого тела силой прижал к стене коридора. Карл почувствовал у горла лезвие кинжала, который Гесси любил прятать в перчатке.

- Да будь ты проклят! - зло выкрикнул Даниель. - Я понимаю все, Хортор! И то, что ты уничтожишь орден, и то, что, может быть, такой как сейчас, орден и не достоин существовать! Как Арденс и защитник Основателей я сейчас должен тебя остановить, но не могу! Потому что как охотник не могу поднять руку на смертного! Нарушив клятву, я лишусь защиты и перестану быть, почему же до сих пор живешь ты?! Ты, предавший нас всех?! Ты лгал на посвящении? Или твоя защита создана не клятвой, а любовью, как у Охотника из легенды? Но ты не выполняешь долг охотника, получается, любовь защищает предательство? Получается, любовь сильнее долга?! Как такое может быть?! Как может быть что-то, сильнее нашего долга?! -

Выкричав это, он задрожал и отступил, резким взмахом руки спрятал кинжал обратно.

- Я не понимаю, Хортор, - сказал он почти жалобно. Карл выдохнул, машинально ощупывая царапину от кинжала на шее. Серебро до сих пор пощипывало кожу, будто он был вампиром.

- Я не выполяю тот долг, что внушают Арденсы, быть может, но я выполняю тот, что выше него. Не защита клочка нашей земли от порождений проклятия, но избавление всей страны от самого проклятия. И это избавление заключается в исцелении вампиров, - тихо сказал он. - Да, возможность исцеления для них я впервые нашел в глазах Миры... Да, я полюбил вампиршу, Гесси... но я понимаю, что эта любовь неразделенна, она не закончится счастьем, и не ради него я все затеял! Это просто еще один выбор, от которого я не смог сбежать. Если ты увидел ложь, ты можешь солгать себе, что не видел ее, а можешь бороться за то, чтобы изгнать ее из мира. Невозможность исцеления для вампиров - ложь, поколения и поколения в земле страха живут, закрывая на нее глаза. Но ты сам выбираешь, что делать с нею.

Самым коротким путём они возвратились к Академии. Карл глянул на карманные часы: половина второго. Они пересекли мост Макты, и он сразу же почувствовал границу покрова. Та трепетала, раздуваемая неведомым ветром – отражение мыслей, эмоций главы и Краса. Оба они с недоверием и опаской изучали сейчас противника. Гадали, кто осмелиться выступить первым, и в то же время боялись опоздать с решительным шагом…