Наконец мы подошли к обширному загону, где на привязи стояли кони самых разных мастей и статей: были и легконогие скаковые, похожие на изящные статуэтки, и рысаки с длинными крупами и сильными шеями, и широкие тяжеловозы с лохматыми челками. Маир пропустил меня к ограждению, и мы вместе стали смотреть на лошадей. Я не знала, какого коня он ищет для брата, поэтому ничего не советовала, просто любовалась животными.

— Это подарок ко дню рождения, — сказал Маир. — Лар хотел вороного.

Черных лошадей хватало, но мое внимание привлек крупный темно-серый конь, с большими узорчатыми яблоками на боках, но с белой мордой и белым хвостом. Выглядел он впечатляюще — сильный, игривый и непослушный. Он смешно мотал головой и заливисто фыркал, вскидывая мощные, слегка обросшие по низу копыта. Хозяин придерживал его за яркую веревку, накинутую на шею, выговаривал беззлобно. Конь слушал, косился на него черным блестящим глазом — и продолжал дурачиться. Наверное, я улыбалась от уха до уха, потому что Маир посмотрел на меня, проследил за моим взглядом — и тоже улыбнулся.

— Отличный выбор, Фрэйа!

— С характером конь, — ответила я. — Мне нравятся животные с характером. Он очень красивый и такой большой. Как же на него верхом-то садиться?

Маир рассмеялся.

— Действительно, массивное звериное сооружение. Я только породу никак не определю. То ли северный Ирский, то ли вообще Аратский… Хм. А вон тот как тебе, с белым пятном на лбу?

Я поглядела — действительно, красавец! Он блестел на солнце, словно его чем-то намазали. Был поизящнее серого, и не такой широкогрудый, а стоял доверчиво и прямо, глядя по сторонам без опаски — внимательно, заинтересованно и добродушно.

— Да, с характером, — улыбнулась я, — но более спокойный.

Маир кивнул.

— Верно. Кстати, Лар тоже спокойный. Своеобразно спокойный, — уточнил он. — Я его оставил пока в гостинице — там, в южной части города. Он когда на ярмарку приходит, никогда ничего путного не покупает — всё какие-нибудь рецепты зелий или звездные карты…

— Ого! — восхитилась я, и Маир рассмеялся.

— Ты, очевидно, такая же… Всё еще веришь в волшебство.

— Всё еще? — хмыкнула я. — Думаешь, я младше тебя?

— Не знаю, — посмеиваясь, ответил он, — а сколько тебе лет?

— Двадцать два.

— А мне двадцать три!

— Да, значительный возраст. Как раз самое время презреть магию и насыщать нутро реальностью, — шутливо произнесла я.

Маир расхохотался.

— Почти то же, только более сухими словами и без тени улыбки, мне сказал Антуан.

Он встал в нелепую позу, сдвинул брови, упер руки в бедра и дурацким басом произнес:

— Займись делом, брат! Выкинь из головы чепуху вроде романтики путешествий и таинства новых открытий! Повзрослей на-ко-нец!

Мы расхохотались.

— Нет, на самом деле я шучу, — сказал парень, отсмеявшись. — Строю из себя взрослого серьезного мужика, а на деле я кто? Всё еще верящий в сказку мальчишка. К тому же, — таинственно зашептал он, склоняясь ко мне, — отец всегда говорил — тот, кто теряет способность верить в чудеса, превращается в ничто перед великим чудом Жизни.

— У тебя замечательный папа.

Я была почему-то уверена — он очень похож на отца. Не только лицом и характером, но внутренним духом и радостным сердцем. Мне стало жаль его — такого веселого, но одинокого, поддающегося искушению мечтаний, не загубленного серостью однообразной жизни рядом с чрезмерно деловым сводным братом. От Грая исходила подозрительность, я чувствовала между нами расстояние. Между мной и Маиром, как это ни удивительно, расстояния не было.

— Да, — ответил парень, едва слышно вздохнув, но тут же подобрался, улыбнулся почти весело: — Ну и что мы стоим? Сейчас уведут из-под носа! Идем.

Мы стали пробираться сквозь толпу.

Маир долго беседовал с хозяином вороного Баршана. Он подробно расспрашивал о родителях коня, осматривал его внимательно и, кажется, остался весьма доволен. Пока они договаривались о цене, я поискала глазами серого. Он стоял теперь ближе и смотрел вокруг, как будто что-то замышлял. Вот поднял голову, забавно пошевелил губами, и задумчиво глянул в мою сторону. Отвернулся, косясь через плечо, и я ощутила на себе его изучающий, пытливый взор. Словно смотрела не лошадь, а человек. Я улыбнулась — он точно был непрост. Его игривость и лукавство лишь прикрывали что-то, таящееся в глубине. Конь между тем повернулся… еще раз пронзил меня черными глазами… и пошел вперед! Я думала, его хозяин растеряется, но нет, он вообще с места не двинулся, как будто ничего особенного не происходило. Я ждала. Конь приблизился, склонил голову, осторожно потянулся носом к моей руке… Совсем как Бури в тот памятный день. Я протянула ладонь, коснулась его теплой нежной морды, тронула шелковистую шерстку на щеках. Он оказался огромным, намного выше и мощнее, чем все остальные кони. Это и пугало и притягивало. Зверь блаженствовал от моих прикосновений, и тихо пофыркивал, будто что-то бормотал. Я даже вообразила себе слова. Конь порицал меня за то, что так долго искала его, ласково возмущался вынужденному расставанию, а сам знай подставлял то шею, то лобик почесать. Наконец подошел его владелец. Это был неприметный мужчина среднего роста, в сером плаще, косматый, с длинной светлой бородой. Глаза у него тоже были светлые, такие же хитрые, как и у коня.

— Здравствуйте, госпожа! — обратился он ко мне. — Кажется, вы знаете толк в лошадях.

— Здравствуйте! — ответила я, несколько растерявшись от такого обращения. — Вы переоцениваете мою разборчивость. Просто ваш конь очень умный, чутко реагирует на происходящее. Видимо, мой пристальный взгляд привлек его.

— Мой конь? — недоуменно переспросил он. — Нет. Теперь это ваш конь!

Я поперхнулась от удивления.

— Да вы что! Я не могу купить его! У меня денег ни гроша!

— Деньги? — в свой черед поразился мужчина. — Кто же продает аратов?

— Что? — переспросила я, совсем запутавшись. Происходило нечто непонятное, но тут на выручку подоспел Маир.

— Приветствую! — обратился он к незнакомцу. — Чем обязан?

— Арат Грозный выбрал госпожу как хозяйку, — ответил тот.

— Хм, — произнес Маир, — так это аратский конь? Чуяло мое сердце… Подождите немного, пожалуйста.

Мужчина кивнул, и парень потянул меня в сторону, взяв под руку.

— Фрэйа, тут такое дело. Я вижу на твоем лице недоумение, значит, тебе ничего не известно про Аратов и их лошадей.

— Ничего…

— Это особые лошади. Они умнее, быстрее и выносливее остальных. К тому же, как говорят, они обладают удивительной способностью видеть будущее. Не знаю, правда ли это. Когда арату исполняется два года, он сам выбирает хозяина. Обычно это кто-то из ближайшего окружения, но я слышал, что иногда конь отказывается выбирать. Тогда его либо отпускают на волю, либо увозят на чужбину, надеясь и желая, чтобы он обрел своего человека среди чужеземцев. Для арата главное — служение человеку, а дружба и понимание — часть этого служения. Аратские кони не выбирают кого попало. Так что теперь это твой конь. И никуда ты от него не денешься.

— Ого! — отозвалась я. — Ничего себе… Я даже не знаю, что сказать, Маир.

Вот уж стать владелицей чудо-коня я точно не стремилась. В голову сразу полезли мысли о том, как мне бродить по реальностям с этим огромным зверем. Да и поладим ли мы? Я любила лошадей, но своей у меня никогда не было…

— Тут уж ничего не скажешь, это точно, — согласился парень.

— Видимо, остается только принять его, — сказала я.

Маир быстро глянул на меня, раздумывая. Я между тем повернулась к бородатому мужчине.

— Вы сказали, его зовут Грозный?

— Совершенно верно, госпожа. Он сохранит вас, а, если понадобится, отдаст за вас жизнь. Возьмите, — и он протянул мне яркую веревку, что обвивала шею Грозного. Затем он повернулся к коню и зашептал едва слышно, но я услышала всё до последнего слова: — Много дней мы скитались, мой верный друг. Если бы ты захотел — мы бы вернулись в наши ледяные леса, под своды радуг, к прозрачным водопадам и глубоким чёрным озёрам. Но ты решил иначе. Теперь я исполнил твою волю. Иди с миром и радостью, иди своей дорогой. Пусть твоя судьба свершится. Прощай! — хрипло закончил он, обнимая Грозного, и мне показалось, что конь что-то прошептал ему на ухо. Мужчина ушел так быстро, что я не успела попрощаться. Я была растеряна и не знала, что делать, но тут на выручку снова подоспел Маир.