В первом приближении эти ксеноиды пытались квалифицировать, как пространственные или даже позапространственные материальные обособления, непосредственно связанные с так называемыми зонами сингулярности (континуальные разделы, где в наивысшей мере на мезо-мегауровне проявляется более присущий микромиру принцип неопределенности). Там, как предполагала теория, господствуют условия, при которых нарушается однородность и целостность пространственно-временных соотношений, не соблюдается причинно-следственная связь, ход событий лишен элементов не только диалектической, но и парадоксальной логики, а среда и сами материальные объекты объединены неподдающимися измерению мерами состояния и зависимости.

Относительно происхождения нуменалов у астрофизиков не было единого мнения. Одни считали их обычным продуктом вакуумных извержений, сгустками материализовавшегося квантоконденсата; другие — некими мегафлуктуациями, являющими собой области сочленения континуальной развертки с трансцедентальным безмериумом; третьи — уникластумами, то есть мирами, в которых все причинно связанное теряет термодинамическую зависимость и разрушается; четвертые — пеной инфинитоза, то есть объектами с невыраженной структурой, внутри которых происходит прямая инверсия мега — микроуровней, вследствие чего бесконечно большое непосредственно перетекает в бесконечно малое, и наоборот; пятые — планкеонами, состоящими из материи начальной стадии рождения вселенной, когда ЕМ-поле еще не отделилось от вещества. Были и такие, кто считал их контофагами (пожирателями пространства), а также метаматериальными иллюзиями, образовавшимися в результате наложения сложно организованных гравитационных полей.

Но все же, несмотря на широкий разброс взглядов, порой диаметрально противоположных, специалисты единодушно сходились в одном: нуменал Анцельсы во всех отношениях был уникален и неповторим. В самом общем смысле его можно было охарактеризовать, как квазиконтинуальный объект с неравнозначными параметрами интенсивности. Находясь как бы за пределами материального мира, он тем не менее не терял материального содержания, гравитировал и почти непрерывно проявлял себя в электромагнитном спектре.

В принципе, факт существования такого рода неупорядоченных структур никем не оспаривался, хотя никто из теоретиков так и не набрался сил предложить объясняющую истинное положение дел концепцию. По существу, все сводилось к подмене одних маловразумительных трактовок другими, еще более невразумительными. И тут ничего нельзя было поделать, потому как подавляющая часть поступающей от нуменалов информации расшифровке не поддавалась. Поэтому, нравилось кому это или нет, приходилось допускать, что по крайней мере часть из них — визитеры из других измерений, где материя и энергия принципиально отличаются от наблюдаемой физической сущности. По данным контархеологов, они эпизодически проявляются, частично или полностью материализуются, а затем снова на неопределенное время исчезают. Возможно, с ними были связаны и проявления дифференцированных темпоральных полей — той самой сущности, природы которой никто не понимал и воздействия которой никто кроме экзотов и тех, кто ушел навсегда, на себе не испытывал. Да, сведения поступающие от изредка возвращающихся из внебозадвинутого запределья исинтов, были скупы и отрывочны. Нуменалы являли собой предел физического горизонта, хотя и не там, где кончается вселенная; их природу можно было объяснить, как феномен, выражающийся в наблюдении физическими методами и в физических полях явлений, которых на самом деле нет или же проявляющихся не в истинном своем значении. Это были метатропы, периодически теряющиеся в разномерности, в сравнении с которыми даже гиперновые могли показаться детскими игрушками. Кроме того, их смело можно было называть алогвентами квазиоптимальных связей, континуальными тартарами, энергетическая емкость которых на порядки превышает запасы астрония в классических светилах, мультимериумами, парамеханика которых не дает возможности разобраться во вселенской совокупности обстоятельств, а только оставляет в ультинариуме чудовищных масштабов и надолго запечатлевающиеся отголоски потуизмерного мира.

До той поры Шлейсер казалось бы имел достаточно ясное представление о творящихся в недрах космоуклада квазичудесах. Оболочки и ядра взорвавшихся звезд, истекающие смертоносными лучами гало по обрамлению газовых облаков, силовые конденсаторы каких угодно проб и оттенков — все это было ему знакомо не понаслышке. И он не был эзотериком. Но нуменал!..

Расслоение сознания началось сразу, как только “Ясон” деконтаминировался в номе ксеноида — в той, казалось бы, самим дьяволом проклятой зоне абдукции ^[123], где излучение уже набирает массу, а материальные тела, вследствие бомбардировки их позитронием, обретают вид квант-режимных метаформов и перестают адекватно реагировать на локацию сенсорных, измерительных и следящих систем. Но об этом, впереди…

Он помнил как те, кого раньше коснулось дыхание иррациональности, впоследствии какими только ни есть способами блокировали свое сознание, а попросту говоря, глушили себя спиртным или галлюциногенами. Тогда он их не понимал и даже подвергал остракизму. Но побывав в аду, в сравнении с которым испытания, выпавшие на долю экипажа в недрах Солнца или на задворках пелленариума Фоггса покажутся невинными забавами, в итоге сам стал терять жизненные силы, все больше склоняясь к мысли о суетности жизни и ничтожности своих помыслов. Проникновение в подпространственный портал не прошло даром. Инфортационные перемещения — не в счет. Там все происходит быстро, а главное без участия сознания. Здесь же — другое дело. Полгода пребывания в сверхкритических условиях, похоже, надломили его, деформировали психику и разладили иммунную систему. Но это случилось позже, а пока нуменал Анцельсы продолжал притягивать умы и не уставал преподносить сюрпризы…

Информация об уникальном квазиобъекте добывалась крайне тяжело. И вовсе не потому что эта часть рукава “Д” была закрыта пылевыми облаками. Возможности террастиан позволяли с одинаковым успехом исследовать все разделы спектра. Дело в том, что вследствие исключительной анормальности нуменала, испускаемое им излучение, в том числе и гравитационное, сильно искажалось и тоже приобретало необычные свойства. Именно поэтому у Кементия создалась иллюзия, будто разбрасываемые им ошметки материи распространяются со сверхсветовой скоростью. Единственное, что позволяло более-менее объективно отслеживать обстановку, так это размещенный на плавающем в земных океанах острове нейтринный телескоп.

Такие наблюдения были поставлены. Но рассказал о себе нуменал только через двадцать лет. По размерам он оказался сопоставимым со средних размеров звездой. Правда, на этом сходство с обычными звездами заканчивалось. Его строение в корне отличалось от всего, что описывает классическая космогония. В нормальной гравитирующей системе, будь то звездная, галактическая или какая другая, максимальная концентрация массы наблюдается в ее центре. У нуменала Анцельсы все было не так. Условно его можно было представить в виде кокона, наподобие едва не отправившей их на тот свет небулы Бычья Голова. Но если у небулы оболочка главным образом состояла из разреженной газопылевой смеси, то в оболочке (номе) нуменала оказалась сконцентрирована почти вся его масса. Отсюда следовало, что тяготение в центральной его части, откуда собственно и происходило извержение квазивещественной субстанции, практически равно нулю. А значит, сила тяжести там направлена в обратную сторону. Благодаря такой структуре, нуменал порождал ряд удивительных явлений. Те редкие аппараты, которым удавалось приблизиться к номе, при попытке производства каких бы то ни было термодинамических измерений, натыкались на такую плотность вакуума (возникающую невесть откуда и формирующуюся неизвестно из чего), которая была сопоставима разве что с плотностью вещества чернод или нейтронных звезд. Получалось так: пока нуменал не трогали, он вел себя надлежащим образом. Но стоило лишь вмешаться в его “дела” Сознанию, как перед измерительными системами возникали неодолимые преграды. То что происходило, не поддавалось объяснению. Вакханалия в размерностях физических критериев, неведомо откуда берущиеся и непонятно из чего складывающиеся ультра — гигабарные величины давления континуальной среды, миллиардоградусный накал прежде абсолютно холодного эфира и еще много чего другое не имели равных в практике космиян. Как будто кто-то там сидел и специально путал карты. Аппараты не выдерживали таких условий. Одни рассыпались в прах, другие взрывались как перегоревшие лампочки. Попытка объяснить эту загадку с помощью аннигиляции себя не оправдала. Как выяснилось, ни внутри нуменала, ни в его окрестностях антивещества не было. Единственное что оставалось, так это признать его сходство с динамичной квантовой системой, когда у движущейся частицы нет ни траектории, ни координат, ни сконцентрированной в конкретном объеме массы, а время внутри ее локально и его течение отлично от континуального времени. Исходя из такого расклада, изучать этот метатропный жупел приходилось только издали.