– Нет. Я тоже не хотела бы говорить об этом.

Из-за её слов я поперхнулся кофе, который только что глотнул. Она не говорила, а не не хотела бы говорить об этом. Черт возьми. Я медленно поднимаю глаза, и она просто кивает головой с чёрными локонами и красной прядью. Сережка в ее носу поблескивает. Она пожимает плечами, как бы говоря «ну а что тут поделать?», но ничего не говорит.

Откинувшись на диван, я делаю медленный глоток ирландского кофе, желая, чтобы напиток не был испорчен кофе и облизываю губы. Затем несколько раз откусываю её невероятный лимонный пирог, и она делает то же самое.

Около 5 минут мы сидим в тишине. Я - переваривая больше, чем просто еду, которую она дала мне. Она - давая мне время сделать это. Я ставлю тарелку на стол перед собой.

– Ну…

– Это случилось прямо перед тем, как мы узнали, что у него рак.

Она отвечает на мой незаданный вопрос, чему я рад. Мне не хочется быть как Джош и Баррет - казаться любопытными, но твою же мать. У меня не было планов, когда я пришел сюда сегодня. Но если бы и были, сказать то, что я сказал, и получить такое взамен, точно бы не входило в них.

Я киваю, все ещё находясь в шоке. Из того, что я знаю о последнем муже Кристины, Тодде, он казался вполне нормальным. Черт возьми, он - причина существования Дримин Бина. Он сделал Кристине сюрприз, выделил огромную часть денег для инвестиций, чтобы она открыла свое собственное кафе. Это то, о чем она всегда мечтала, отсюда и название. К сожалению, Тодд проиграл свою битву с раком и умер.

– Как... – запинаюсь я, потому что не знаю, что могу спросить или хочет ли она вообще говорить об этом. – Ты нашла их?

Она скривилась так, как будто съела что-то мерзкое.

– Я наткнулась на её полностью обнаженное тело, оседлавшее его, в то время как штаны Тодда были спущены до лодыжек. К счастью, это было не в нашей кровати. Это было на диване. Я сожгла его, – ухмыльнулась она.

– Черт. Когда это случилось? Почему я не знал об этом?

Она пожала своими маленькими плечами.

– Я никогда не видела необходимости говорить кому-либо. И потом мы вскоре узнали о раке. На самом деле, он узнал как раз в тот день. И все это уже казалось менее важным в свете этого слова на «Р», которое вошло в нашу жизнь.

– Почему ты осталась с ним? После такого? Заботилась о нём, когда он нуждался? Боже, Кристина. Должно быть, ты лучший человек на этой планете.

– Нет, я просто мама. Понимаешь? Бри было только двенадцать в тот момент. Я не хотела, чтобы последние воспоминания об отце были связаны с тем, что он изменил ее маме. Ещё я не хотела быть ответственной за ее неверные представления о том, каким должен быть муж. Он был отличным отцом и, опустив этот момент, он был также хорошим мужем. Несмотря на все это, я все ещё любила его. Он в прямом смысле облажался, но это не меняло тот факт, что он был моим мужем, и что я любила его. Возможно, я кажусь слабой, но иногда прощать намного тяжелее, и ты не о чем не забываешь. Все это может съесть тебя живьем, если ты позволишь. И я не позволила.

– Это лучшее, что ты могла получить из этой слабости, Кристина. Серьёзно. Прощать кого-то за то, в чем он не заслуживает прощения - самое храброе и сильное, что ты можешь сделать.

– Спасибо, – сказала она мягким голосом, и легкий румянец заиграл на ее щеках.

– Ты... Я думаю, знала ли ты ту женщину?

Она бегло посмотрела на меня и снова отвернулась.

– Да, знала. Она не была подругой, если ты об этом.

Я глубоко вздохнул и наклонился вперёд, оперев локти о колени, сложив руки и опустив голову.

– Так что мне теперь делать?

– Ты о чем?

Я поднял голову, чтобы посмотреть на неё.

– Я посвятил ей свою жизнь, Кристина. Я не знаю, в каком направлении двигаться. Какой шаг сделать следующим. Что я скажу ребятам?

– Что говорит тебе интуиция?

Она боком облокотилась на спинку дивана, снова положив голову на руки, и я следую ее примеру, но не поворачиваюсь к ней. Вместо этого кладу голову на спинку дивана и смотрю в потолок.

– Моя интуиция... моя интуиция говорит мне держаться от неё как можно дальше.

– А сердце?

– А сердце говорит держаться от неё ещё дальше.

Она захихикала таким лёгким и звенящим смехом, который заставил меня улыбнуться и повернуть голову в бок, чтобы посмотреть на неё, несмотря на все события, которые произошли за последние несколько часов.

– Так, Энди, тебе сколько? Тридцать четыре? Тридцать пять?

– Тридцать пять, – отвечаю я, хотя не пойму, зачем уточнил это, когда мог просто кивнуть.

– Черт, да ты молод!

– Ой, перестань. Сколько тебе? Ты же моя ровесница, так?

– Ты вежлив, – улыбается она, качает головой и ее темные волосы спадают с плеч.

– Что? – спрашиваю я, не в силах сдержать улыбку, которая появляется на моем лице.

– Мне сорок один! – вскрикивает она, указывая на себя.

– Не может быть!

Мои глаза расширяются. Не может быть, что ей столько. Хотя, обдумываю я, ее дочь в последнем классе старшей школы, это возможно. Но все же... она выглядит моложе меня! Я даю себе некоторое время рассмотреть ее поближе. Она напоминает Милу Кунис. Длинные тёмные волосы, красивое круглое лицо, безупречная кожа, отличие только в цвете глаз. Ее намного более ярко-зеленые, большие и светятся счастьем.

– Как бы то ни было. Я старая, но не распространяйся об этом. Как я и говорила, ты молод! Тебе тридцать пять. У тебя впереди целая жизнь, чувак.

– Чувак? – ухмыляюсь я, и она наклоняется, чтобы легонько ударить меня в плечо.

– Да хватит перебивать меня!

– Извини, – говорю я, подняв руки и улыбаясь ей. Затем, облокачиваюсь обратно на диван и делаю глоток кофе.

– Никогда не думал, что окажусь в такой ситуации, – говорю я насмешливо, проводя рукой по лицу.

– Ты, правда, не знал? – я слышу недоверие в ее голосе.

– Я знал, поверь мне. Она не очень скрытна. Боюсь, это был не первый раз. Но я понимаю, о чем ты, когда говоришь, что держала все в себе ради Бри. Я молчал, потому что не хотел, чтобы пострадали мальчики. Я понимал, что все дойдёт до какой-то точки, но никогда не думал, что увижу все своими глазами. Понимаешь, о чем я?

– К сожалению, да.

– Это хреново.

– Это определено не весело, – сказала она, сдерживая смех.

– Как ты могла постоянно не думать об этом, когда видела его? Черт, Кристина. Как ты простила его? Бросила все, чтобы заботиться о нем, даже когда он упал так низко?

Она долго смотрела на меня, раздумывая.

– Ты точно хочешь знать?

– Да.

Она рассматривала меня ещё какое-то время и отвернулась.

– Зачем? Хочешь сойтись с ней обратно?

– Нет.

Отвечаю я мгновенно и без сомнений, и она снова смотрит на меня своими прекрасными глазами.

– У меня нет никакого желания, но я хочу знать есть ли шанс…, – я пожимаю плечами, – чтобы жить дальше.

– Справедливо, – допивает она свой кофе. – Не знаю, как я простила его. Думаю, с Божьей милостью. Мы очень много говорили об этом, и он утверждал, что это было один раз. Я поверила ему. Не знаю почему, но где-то внутри я знала, что это было один раз. Та девушка, с которой он был - она остановилась около дома в тот день. Он не искал ее. Не важно, когда они встретились, но это случилось, и несколько месяцев она крутилась рядом. Его работа, его тренажёрный зал. Она приезжала, даже когда у него был баскетбол. Преследовала его.

Она остановилась, сняла пушинку с ноги, бросив ее на пол, откашлялась и облизнула губы перед тем, как продолжить.

– Это не оправдывает, что он тоже участвовал во всем этом и его вины, но мне кажется, он отчасти нуждался в этом. Он тогда дерьмово себя чувствовал и недавно сдал анализы, чтобы понять, есть ли у него рак. Мы как раз ждали результаты. Как будто его настиг кризис средних лет. Однажды она подъехала к дому и…, – она показала свои руки, ладонями вверх. – Это все, что требовалось. Он был расстроен, напуган и уязвим. Он должен был дождаться меня и поехать к врачу за результатами, но не хотел, чтобы я была там, если новости были плохими. Он только узнал, что у него рак. Рак, который, если не произойдёт какое-то чудо, убьёт его.

Ее голос срывается, и я сдерживаю себя, чтобы не обнять ее.

– Он приехал домой, выпил пару бокалов, чтобы успокоиться, и тут появилась она. Как будто знала, что это самое подходящее время. Я виню его. Честно. И всегда буду. Простить - не то же самое, что забыть. Никто не остаётся невинным после измены жене, но обстоятельства его измены, если их рассматривать, отличаются от большинства тех, которые я могла бы представить.