выжидала отрыва от группы одиночных самолетов, которых немедленно атаковывала.

В таком виде полк пришел на свой аэродром. Горючее на исходе. Прикрывая друг друга, самолеты

произвели посадку, но при этом был сбит заместитель командира эскадрильи Васильев.

Васильева я знал мало. Он только что прибыл в полк и сразу попал в эту карусель.

Через час наступили сумерки. Все пошли на ужин. А спустя полчаса раздалась команда: «Боевая

тревога!»

Люди выскочили из землянок и кинулись на аэродром. И тут мы увидели врага. В каких-нибудь полутора

километрах, на склоне горы показались две автомашины с фашистскими автоматчиками и три легких

танка. Танки вели настильный огонь по аэродрому.

Поступил приказ: «Летчикам немедленно перелететь в Керчь, техническому составу добираться в пешем

[34] строю». Механики с помощью амортизаторов спешно стали запускать моторы. Самолеты один за

другим, прямо из капониров, взлетали, набирали высоту и брали курс на запасной аэродром.

Взлетел и Михаил Лебедев. Он с ходу атаковал врага и, пока не израсходовал весь боекомплект, не

отошел от аэродрома. Ему удалось подбить один танк.

В Керчи садились уже впотьмах. Но все обошлось благополучно. Прилетели Кудленко, Пленкин, Волченков, Гроховецкий, Головин и другие.

К утру прибыли автомашины с техническим имуществом, пришли и механики, прошагав пешком за ночь

более 60 километров. Мы стали устраиваться на новом месте. Но в середине дня нам приказали

перелететь на Таманский полуостров. Оказалось, враг прорвал фронт и наступал. В течение недели

войска Крымского фронта вели оборонительные, сдерживающие бои. Они медленно отступали к проливу, но сдержать натиск противника не могли. 14 мая фашисты вошли в Керчь.

Все эти дни мы прикрывали эвакуацию наших наземных войск через Керченский пролив. Вражеские

самолеты висели в воздухе. Приходилось отбиваться. В одном из боев погиб Тараканов.

* * *

В тяжелых условиях первых месяцев войны со всей полнотой раскрылись высокие моральные качества и

пламенный патриотизм советского человека, которые так поражали весь мир. Летчики смело вступали в

бой с превосходящими вражескими силами, в ожесточенных схватках наносили им серьезные потери и

часто побеждали. Даже враги вынуждены были признать исключительный героизм советских воинов.

Величием духа, самоотверженностью, беззаветной любовью к родной земле, бесстрашием,

непримиримостью к идеологии фашизма советские люди прославили себя на весь мир. [35]

Глава III. Над родными просторами

Земляночный городок

Вскоре был получен приказ — отправиться железнодорожным эшелоном в один из районов Поволжья

для доукомплектования и получения новой материальной части. Спустя неделю мы прибыли на место.

Здесь, на полевом аэродроме, размещался 83-й запасной авиационный полк. Жилые дома отсутствовали.

Вместо них имелись землянки. Нашему полку выделили одну из них. Она была настолько большой, что в

ней разместился весь летный и технический состав.

Земляночный городок жил напряженной жизнью. Здесь одновременно переучивалось несколько полков.

Тесно было и на земле, и в воздухе. Пока одни изучали устройство истребителя ЯК-1, другие летали.

Время было расписано по минутам.

Вечерами после утомительного сидения в классах за изучением материальной части самолета летчики

танцевали под баян на «пятачке» — утрамбованной площадке. Слышались шутки, смех, анекдоты.

Летчики отдыхали. Ночью в степном городке все замирало, а с рассветом вновь начинались полеты, занятия в классе.

Летный состав полка с большим желанием изучал материальную часть самолета ЯК-1, осваивал полеты.

В первых же вылетах мы убедились в высоких летно-тактических качествах этой машины, не

уступающих истребителям фашистов. Это был скоростной, маневренный, хорошо вооруженный

истребитель.

На борту имелись приемно-передающая радиостанция, два крупнокалиберных пулемета, 20-мм пушка, убирающиеся шасси и скорость — 572 км в час.

Не меньше нас радовались этому инженеры и техники. [36] Шутка ли, запуск мотора осуществлялся

сжатым воздухом, бензиновые и масляные баки покрыты 8-мм слоем губки «Аназон», а сверху еще

гладкая, прочная масло-бензиностойкая резина. Протектор имел назначение — удерживать бензин в баке

при попадании в него пуль и мелких осколков.

И от сознания того, что мы получаем на вооружение такой прекрасный самолет, у всех было хорошее

настроение.

— Теперь-то мы повоюем, господа фашисты, — восторгался командир третьей эскадрильи старший

лейтенант А. Самохвалов. — Узнаете, почем фунт лиха!

ЯК-1 ни в какое сравнение не шел с И-15 бис, на котором нам пришлось драться с гитлеровцами на

Крымском фронте.

Опыт боевых действий подсказывал, что тот летчик смел в бою, кто отлично владеет техникой

пилотирования, уверен в самолете, метко стреляет. У такого летчика высокий боевой порыв. Идя в бой, он уверен в своем превосходстве над врагом и одерживает победу.

Такими летчиками были у нас командиры эскадрилий, их заместители, командиры звеньев — бывшие

инструктора авиационных школ. Они обладали всеми этими качествами, прошли через горнило первых

суровых воздушных сражений с врагом. И теперь им предстояло привить эти качества молодым летчикам

полка.

Тренировочные полеты проходили интенсивно. Мы отрабатывали воздушные бои на вертикалях,

маневрирование в боевых порядках эскадрильи и полка. Обучали технике выполнения одновременных

разворотов на 90° и 180°, взлету и посадке в составе эскадрильи. Большое внимание при этом уделялось

слетанности, выработке чувства локтя, когда летчики понимают друг друга с полуслова.

Эту очень большую и очень нужную работу в основном проводили старшие лейтенанты М. Волченков, А. Самохвалов, Г. Кудленко. Много пришлось заниматься и мне со своими пилотами.

Такое внимание обучению молодых летчиков мы уделяли неспроста. На фронте приходилось не раз

видеть, как авиационные полки в первых же боях несли большие потери только потому, что молодежь

была плохо обучена. Мы не хотели повторять ошибок других. [37]

Забегая вперед, скажу, что по этой же причине позже не спешили выпускать молодежь и на боевые

задания. Многие выражали недовольство. Особенно мне запомнился сержант Адиль Кулиев. Этот летчик

прибыл в полк после окончания училища. Небольшой ростом, смуглый до черноты, живой по натуре, он

не мог понять, почему летают «старики», а их не пускают сражаться с фашистами.

— Я стал летчиком для того, чтобы сражаться с врагами нашей Родины, — горячился он. — А вы

держите нас здесь, на земле.

Приходилось разъяснять этим молодым, безусловно храбрым, но пока совершенно неопытным летчикам, что в воздух поднимаются, чтобы бить врага, а не для того, чтобы быть битым.

В один из дней на полевой аэродром, где в конце 1942 года базировался наш 653-й полк, приехал

начальник политотдела 274-й истребительной авиадивизии полковник Волков. Когда полковник оказался

на стоянке эскадрильи, Адиль Кулиев не выдержал и обратился к нему с тем же вопросом.

— Придет и ваше время, товарищ сержант, — спокойно ответил Волков. — А пока учитесь, перенимайте

опыт командиров. Это очень пригодится в бою.

Полковник Волков считался опытным политработником. Он понимал настроение молодых летчиков. Но

он прекрасно знал и то, к чему приводит поспешность в боевой подготовке. Волков не раз бывал

свидетелем гибели таких вот парней лишь потому, что фашистские летчики оказывались опытнее.

В первых боях мы стремились прикрывать молодых летчиков, личным примером показывали, как надо

вести воздушный бой. По собственному опыту знаю, как это важно. Летчик, одержавший первую победу, почти сразу становился зрелым бойцом. У него появлялась вера в свои силы, он свободно чувствовал