Ночью я долго обдумывала полученную информацию и поражалась своей невнимательности. Что еще я упустила и не заметила? Я много читала, но такие явные и общеизвестные вещи не описывались в книгах.

А потом, вскоре после одного из ливневых дней, ко мне подошел Раян. Грибы собирала вся страна. Я не знала, что на это сказать. Нужно было осмыслить, что это значит и что делать дальше. По-хорошему, так мне бы сидеть в столице и там собирать сведения. Сейчас многое было неясно. А вдруг просто грибной дождь прошел и я тут ни при чем? Сюда информация доходила не полностью. Уточнить возможности не было. К тому же, мне нужно знать реакцию начальства на мои действия, а так же получать указания, чем заняться в первую очередь. Я все еще многого не знала.

Прошло две недели со дня отъезда герцога. Скоро подойдет время ехать на бал. Вот там и подниму вопрос о том, чтобы создать на время в столице что-то вроде штаба. Со сбором информации по донесениям из глубинки, систематизированием ее, проверкой достоверности результатов.

Я должна знать в подробностях что, когда и в каких масштабах делала Мари. Легко было напортачить. Например, если бы я в этот раз опять осчастливила грибами нашу деревню, спасибо мне не сказали бы. Хорошо, что вовремя это сообразила.

Поскольку ехать в столицу придется верхом, Зодар начал учить меня езде рысью и галопом. Я помнила нетерпение и нервозность всадников, ползущих из-за меня шагом. И сейчас очень старалась быть готовой к трудному дневному переходу. Тренировались дважды в день — после завтрака и перед ужином. Уставала я очень сильно, зато наметились успехи. Мы вдвоем рысью или галопом скакали до деревни и обратно. Вечером маршрут повторялся. Он был проверен и безопасен. Деревенские скоро перестали обращать на нас внимание. В столицу я собиралась ехать в той же одежде в которой тренировалась. Простые черные штаны, просторная мужская рубашка, подпоясанная кушаком и сапоги стали моим постоянным нарядом. Я забыла, когда последний раз внимательно смотрела в зеркало. Загорелая физиономия и кисти рук стали привычными.

В один из дней мы с Зодаром возвращались домой, перейдя уже с рыси на шаг, чтобы дать лошадям остыть. Я привычно поглядывала на него, любуясь, стараясь делать это незаметно. Давно уже перестала вздыхать о нем, мечтать по вечерам, как раньше. Зодар был молчуном и я бросила попытки разговорить его в поездках. Если задавала вопросы, то он отвечал четко и коротко, видимо не желая, чтобы я переспрашивала. У меня хватило ума не обижаться на его немногословность, я привыкла. Старалась изо всех сил не раздражать его, чтобы в то время, что он тратит на меня, он чувствовал себя комфортно, как привык. Ну не нравилась я ему, мышь серая, что тут поделаешь? А мне приятно было просто находиться рядом с ним, любоваться незаметно. И сейчас мы молча ехали рядом, нога к ноге.

Подъезжая к дому, увидели выезжающего нам навстречу всадника.

— Брат, — коротко сказал Зодар.

— Брат?

Я с удивлением смотрела на приближающегося герцога. Именно замешательство, вызванное удивлением, помогло мне отвлечься и спокойно встретить взгляд начальника.

— Мы выросли вместе, — пояснил подъехавший.

— Я могла догадаться, — почти шепотом ответила я. Неловкость ощущалась, и я нетерпеливо посмотрела на Зодара — будем ехать или нет?

— Наташа, если вы не очень устали, может, проедемся немного шагом?

— Извините — устала. Это вторая тренировка сегодня. У вас ко мне что-то срочное?

— Нет, нет ничего, что не подождет до ужина.

— Тогда встретимся вечером.

Я оставила коня Зодару расседлывать, а сама пошла в дом, чтобы принять ванну и переодеться. Герцог стоял у гостевого дома с охранниками, и я вдруг подумала — а он же не с тренировки. Он целый день ехал сюда. Должен устать зверски. Зачем же поехал нам навстречу, не накатался еще? И мы опять на «вы». Меня это устраивало. А еще мне понравилось, как я держалась, пусть это получилось и случайно. Спокойно, по-деловому. С ним только так и нужно. Так зачем он выехал навстречу, мы же могли быть возле деревни, это далеко для уставшего всадника. Не терпелось увидеть меня?

Не хочу думать об этом. Опасный, очень опасный человек. Марашка была права. Я благодарна ей за тетрадь. Если бы не она… Я ведь начала чувствовать что-то к нему. Почти начала. Зная о невесте, о Гале, с которой он уехал, о других. Как у него получилось? С чего началось мое сочувствие к нему, почему радовалась, подняв ему настроение? То его возвращение и разговор на крыльце — мне было приятно, я обрадовалась. И то, как он произносит мое имя… И что делать теперь, как себя вести? Да так, как решила перед этим. Просто помнить, что он почти женат, а на его губах еще горели поцелуи Галы, а может и не только ее.