Глава 9

Выйдя из ванной, увидела Яшку, разбирающую небольшой сверток с одеждой. Подошла посмотреть что там?

Очевидно, Агата все-таки приходила и передала мне кое-что из одежды: черные штаны, длинные сапоги на небольшом широком каблучке, женский длинный камзол из легкой плотной ткани, две рубашки под горло и пара нижних штанишек. Это была дорожная одежда. Судя по всему, в столицу придется ехать скорее, чем я думала. И, скорее всего — с герцогом.

Странно — меня не смущало, что эту одежду оплатил он. А там должны быть еще и платья… Наверное, это потому, что я уже шатко-валко, но приступила к исполнению своих обязанностей. И мне причиталась оплата за работу.

Когда я спустилась к ужину, за столом сидели герцог, Раян, Зодар, Марашка и Натан. Неожиданно. Я присела в книксене. Села на свое место. Ничего, что рядом опять сел Раян. Его я знала лучше всех и доверяла ему больше всех.

Разговор, прерванный моим появлением, продолжился. Обсуждались какие-то вопросы, суть которых я не уловила. На меня не обращали внимания, и я успокоилась окончательно. С удовольствием поела и хотела извиниться и уйти, но мне не дали этого сделать. Герцог обратился ко мне:

— Наташа, мне рассказали, что с вашей легкой руки теперь почти каждый вечер тут происходят вечерние встречи у костра. И как раньше жили без них, мои люди уже просто не представляют.

— Ну, видимо, в нашем мире не все так уж плохо и есть что-то, что можно и позаимствовать, ваше сиятельство.

Герцог чуть поморщился. И тут подключился Натан:

— Наташа, а нам можно принять участие?

— Как будто я решаю, кого пускать, а кого нет. Командует всем Раян. Я даже не знаю — будет ли сегодня сбор. Так что все вопросы к нему.

— Но вы пойдете, если сбор будет?

— Я хожу не каждый раз, но если вам будет угодно, составлю компанию.

— Мы не можем настаивать… — улыбался Натан. Эта улыбка…ехидная, что ли. Или гаденькая. Я начала злиться.

— Значит, я откажусь. При начальстве подчиненные не будут вести себя непринужденно. Вся прелесть таких посиделок в их неформальности, равенстве между участниками. Мы не боимся и не стесняемся друг друга. Я, например, совсем не умею петь, но с удовольствием орала песни вместе со всеми. Там главное — настроение. А с вами мы вынуждены будем давать концерт. Это уже не то, теряется смысл. Хотите — просто пожарим шашлыки завтра на ужин? Раян подтвердит — это стоит того, чтобы попробовать. Сам процесс приготовления, запахи, дегустация — все это чистое удовольствие. Если бы еще красное сухое вино… Но ребята на службе — спиртного не положено.

— Но завтра мы уже…

— Хорошо, Наташа, с удовольствием попробуем, — вмешался герцог.

— Да, конечно. Я могу сейчас уже уйти?

— Конечно, отдыхайте, — как-то замялся он.

— Спасибо, — вздохнув с облегчением, я встала из-за стола. И замерла, встретив взгляд герцога. Почти отчаянье, нужда, жажда. Сердце дрогнуло от какого-то сладкого страха. Я быстро обвела взглядом присутствующих — они видели? Да, видели. Раян отвел глаза, Натан насмешливо прищурился, Зодар отвернулся. Марашка смотрит на стол, качая головой. Я развернулась и ушла.

Уже засыпая, я вдруг встрепенулась, сон исчез. Подхватилась и закрыла дверь на засов. На всякий случай. Постояла еще у окна, успокаиваясь, и легла в постель.

Следующий день прошел на удивление спокойно. На тренировку с нами никто не увязался. Зодар не сказал и двух слов за всю поездку. Обдумывал что-то, расстроенный и невеселый. На мою попытку разговорить и отвлечь его никак не реагировал. Завтрак я попросила принести в мою гостиную, на обед не пошла, и меня не искали. От второй тренировки Зодар попытался отказаться, но я настояла.

Шашлыки были на Раяне, так что лечь спать голодной мне не грозило. Издалека приветствовала наехавшее начальство. Проезжая мимо, кивнула Марашке. По мере того, как приближался вечер, нарастало и напряжение. Я пыталась по привычке проанализировать свою нервозность. Что со мной такое? Перебрала все свои ощущения и поняла — я категорически не хочу разговора о моих успехах и о том, как продвигается обучение. Эти улыбочки Натана…Я пока не могу говорить об этом. Только не с ними. Через Марашку и Раяна — пожалуйста, а с ними не хочу. Но понимала, что если поднимут эту тему, то придется. Осознавая подтекст. От этого настроение упало, а я была постоянно настороже, ждала.

К вечеру зажгли большой костер, рядом другой поменьше. Я пришла почти самая первая. Притащила с собой табурет из кухни и сидела, наблюдая. Если ко мне обращался кто-то из ребят, коротко отвечала или просто кивала. Скоро меня начали обходить стороной, видно, что-то такое было на моем лице. Раян поглядывал с беспокойством.

Когда угли прогорели, подъехали откуда-то и спешились у костра начальники. Ребята увели их коней. Я молча зыркала на них, отбывая повинность своим обязательным присутствием. Ребята вовсю развлекали их рассказами о способах маринования мяса, показывали шампуры. Потом прогоревшие угли торжественно переместили лопатой в подобие мангала, сложенное из камней. Если мне задавали вопрос, с энтузиазмом отвечал кто-то из охраны, а я одобрительно кивала и улыбалась. Или пыталась улыбаться. На герцога не могла поднять глаза, со страхом ожидая увидеть опять этот его взгляд.

Шашлыки поспели, и мы перешли за стол, оборудованный для этого дела еще раньше. Хлеб, зелень, овощи. Полные шампуры раздавали каждому в руки. Запах стоял одуряющий, желудок свело от голода и предвкушения. Я тянула за собой табурет подальше от понятно кого. Все пробовали, делились впечатлениями, вспоминали прошлый раз. Мне в руки тоже вложили шампур. Поднесла ко рту и поняла, что не могу. От волнения все внутри скрутило подобием спазма, горло пережало, и не протолкнуть было ни крошки. Я почти с мукой растерянно смотрела на вкусно пахнущее мясо в своих руках.

— Наташа, поешьте, я уйду. Вы не обедали сегодня, — услышала я расстроенный голос начальника. Он встал и ушел в дом. Я смотрела вслед. Глянула на Натана. Улыбочка…гадостная, пошлая. И сказанное осуждающе-язвительно: — Ну, и чего вы, как …

Казалось, в мозгу лопнула натянутая тетива. Я вскочила, швырнула шампур на стол.

— Пош-шел ты! Чего ты лыбишься, гад, что тебе нужно? Что вы все от меня хотите? Сделать из меня шлюху, подстилку для женатого мужика? А твой интерес какой? Думаешь, когда по кругу пойду, и тебе перепадет? Вы поэтому тогда еще скалились? Вы меня обложили, как зверя. Вся страна с замиранием сердца ждет, когда же я, наконец, хорошенько трахнусь, а я, дрянь такая, не желаю, видите ли. Не ту нашли, ребята, не там искали! Я лягу в постель только после свадьбы с мужчиной, которого буду любить, понятно? Подложить меня под кого-то для повышения урожайности не получится! Хоть вы тут что изобразите, хоть какие неземные страсти! Ур-роды! Ненавижу! И вас и мир ваш дурацкий!

Я сорвалась с места. Кто-то пытался удержать за руку. Заорала:

— Отвали, гад! — Рванула к конюшне. Обогнула ее и кинулась в лес. Подальше от всего этого, от проблем, от напряжения, от необходимости общения. Хотелось забиться в самый дальний угол, чтоб никто не нашел. Видеть их сил не было.

Неслась по лесу. Ветки цеплялись за одежду, хлестали по лицу, чудом перепрыгнула через поваленный ствол. Бежала дальше, тут еще близко… догонят, найдут, заставят. Падала, вскакивала, размазывая слезы грязными руками. Нужно уйти подальше до полной темноты. В конце концов, выбилась из сил совершенно. Потом очень долго шла. Страшная физическая усталость сняла нервное напряжение. Ночью уже заползла под лохматые ветки старой ели. Нижние сухие лапы поросли мхом. Он бахромой закрыл меня от всего мира. Скрутилась калачиком, меня потряхивало. Что буду делать дальше — не знала. Нужно отдохнуть. Первый раз в жизни меня так захлестнули эмоции. Первый раз я так позорно сорвалась.

Найдут ведь, подумалось безнадежно. С волками найдут, приволокут обратно и опять все по новой. Уплывая в сон, представила себя укрытую теплым сухим листом, а я пахну елочкой, живицей, молодыми сладкими шишками, вареными в сахаре. Стало тепло и уютно.

Проснулась от дневных лесных звуков. Стучал дятел, попискивала какая-то птица. Вытянулась в ворохе сухих листьев, потянулась, прислушиваясь. И задумалась, не выползая из своего укрытия. Искать меня искали — это точно. Даже ночью. Представила своих ребят, не успевших толком поесть, не выспавшихся, но совесть не беспокоила. Я была уверена — они на моей стороне и не обижаются. Беспокоятся — это да. Для начальства я большая ценность, эти будут искать до посинения, с волками и собаками. Возвращаться я не хочу. Вот через годик вернусь. Чтоб домой отправили. А пока нужно найти, где перекантоваться. Идеальный вариант — какая-нибудь лесная сторожка. Но это у нас их ставят, а тут? В любой деревне меня выдадут герцогу. Он тут царь и Бог. Получается, что у меня безвыходное положение. Но возвращаться не хочу. Вдруг удача повернется ко мне лицом? Постараюсь найти еду, воду. С ночлегом проблем нет. Звери меня не тронут — я елкой воняю. Пойду, куда глаза глядят.