Глава 11

Дворцом я бы это строение точно не назвала. Скорее точно — замок. Правда, не сырой, холодный и угрюмый, как наши средневековые. Мы шли по чуть шероховатой поверхности плит темного камня, аккуратно подогнанных и чуть посверкивающих искорками в свете сопровождающих нас световых шаров. Стены сложены из светлого кремового камня. В парадном зале между светлыми плитами стен вмонтированы светло-зеленые полупрозрачные камни размером с кулак. Дар рассказал, что это полудрагоценный поделочный материал, его добывает одно из знатных семейств герцогства. Они работают с землей. И это семья Марьяши. Он так и сказал — Марьяши, а не Марияны. Я сосредоточилась на осмотре замка. Большие окна личных комнат, стрельчатые витражные — общественных помещений. Много ткани, очевидно здесь мода такая. Полотна гобеленовых скатертей спадали и ложились на пол. Ткань портьер еле обнимали витые шнуры грубых подхватов. Когда мы поворачивали в один из коридоров, Дар взял меня за руку и потянул за собой.

— Ты сейчас живешь в гостевом крыле. Но уже готовы покои в главном. Я хочу, чтобы ты заняла достойное твоего положения помещение. Тут мои покои, братьев, комната Марашки.

Я осторожно высвободила руку. Не нужно забывать про его невесту и позволить себе думать о чем-нибудь серьезном между нами — только дружба. Комнаты, которые занимала последняя Хозяйка, и которые приказал приготовить для меня Дар, мне понравились. Стиль, который предпочитала она, покорил меня еще в домике. Здесь он просто соответствующе атмосфере замка был немного изменен. Красиво, уютно, даже можно сказать, что роскошно в деталях. В отдельной маленькой комнатке была оборудована гардеробная и там висела одежда. Я вопросительно посмотрела на Дара.

— Твоя одежда, Наташа. Я говорил со швеей, она составила список необходимых любой женщине вещей. Хозяйки всегда были на обеспечении государства. Это не подарок, это предварительная оплата твоей работы.

— Аванс. Это называется аванс.

— Пусть будет так. Но ты не против моего самоуправства?

— Ну, если это входит в обеспечение по контракту…

— Да. Да, именно — по контракту.

Мне было грустно. Если он хочет, чтобы Хозяйка его страны выглядела достойно, и пошел на то, что сам подбирает мне гардероб… То, наверное, я выглядела недостаточно прилично на его взгляд, да на любой, наверное, и совершенно не догадывалась об этом. Я вспомнила, как говорила о нарядах Галы его няня — она отметила их красоту. Марьяша разгуливала в бархатах, а я — в костюме крестьянки. Я одевалась так, как мне было удобно, и никогда не смогу соревноваться с местными красавицами — мне это просто не так важно. Другой менталитет. В своем доме Хозяйки я и чувствовала себя дома и одевалась, как дома. А здесь…

Я рассеянно пробежалась пальцами по нарядам:

— С удовольствием посмотрю все и померяю, как только Яшка приедет. Одной не разобраться.

Дар приобнял меня за плечи, поворачивая к выходу из комнаты и замер. Тут было тесновато для двоих, мы находились недопустимо близко друг к другу. Стало жарко. Его руки на моих плечах потяжелели. Напряжение между нами ощущалось почти физически. Я неловко кашлянула:

— Парк. Еще остался парк, да, Дар? Ты мне покажешь его или лучше в другой раз? Сегодня буду переселяться сюда. Это займет много времени.

Он кивнул и вышел в гостиную. Стал у окна, спиной ко мне.

— Наташа, это очень важно. Нам нужно поговорить. Не отказывай мне в этом. Мне самому трудно решиться на этот разговор. Я боюсь его.

Я стояла, прислонившись к стене гардеробной. Почему мне так не хотелось выяснять отношения? Если бы у меня были какие-то чувства к нему, разве не стремилась бы я сократить расстояние между нами? Что со мной? Я не хотела, категорически не хотела решать сейчас что-то, прояснять окончательно, оговаривать. Боялась, что сейчас опять придется отказать ему? Я чувствовала, что разговор будет об этом и уже мучилась.

Дар повернулся ко мне, смотрел вопросительно, я кивнула — да, слушаю. Он хрипло прокашлялся и начал:

— Ты знаешь, что я…

Дверь рывком открылась, в комнату заглянул Натан. Увидел нас и нахмурился: — Я помешал? Я ищу тебя, Зодар. Извини, если не вовремя. Там… Ты срочно нужен.

Дар с каким-то облегчением взглянул на меня.

— Ничего, Натан. Наташа, завтра я покажу тебе парк, хорошо?

— Вряд ли получится у тебя завтра, Зодар. Поспеши.

Оба кивнули и вышли из комнаты.

Я какое-то время бестолково слонялась по своим новым покоям. Радости от предстоящего переселения не ощущалось, все равно не дома. Решила пойти спросить у Дара, когда состоится знакомство с командой, если он не очень занят. Ну, и заодно узнать, что там случилось. Хотя, по большому счету, это не мое дело.

Прошла по длинному коридору, потом мы, кажется, заворачивали влево. Значит, теперь нужно повернуть вправо, что я и сделала и оторопела… Метрах в двадцати впереди меня Дар, шагая широко и решительно, молча волок за собой Галу. Она не успевала за ним, спотыкалась, чуть не падая, но он ни разу не обернулся, чтобы посмотреть, что с ней, успевает ли. Она тоже молчала. Рвонув на себя какую-то дверь, втолкнул, почти швырнул ее внутрь и зашел следом. Я ускорилась, мало ли что он затеял, вел себя грубо, мог зайти и дальше. Нужно было предотвратить разбирательство, не дай бог — рукоприкладство.

Дверь не была заперта, даже не захлопнута и я потянула ее на себя. То, как развивались события перед этим, могло дать повод домыслить что угодно, но не это — в комнате самозабвенно целовались Дар и Гала. Она буквально висела на нем, закинув одну ногу на его бедро и вцепившись в плечи. Он не сопротивлялся — отнюдь, подхватив ее за спину и под зад, он впился в ее губы. Я оторопело смотрела на это, меня никто не видел. Когда я сообразила, что нужно прикрыть тихонько дверь и уйти, Гала, оставив в покое плечи и скользя руками по его телу, опускалась на колени, а Дар замер, сжав кулаки, закрыв глаза и подняв лицо к потолку. Я закрыла дверь. На это я смотреть не хочу.

Оторопело отошла немного по коридору и, проехав спиной по стене, села, обняв колени. Уставилась сухими невидящими глазами в стену. Зачем он врал все это время, да еще и так убедительно? Зачем, за что так со мной? Я же честно пыталась помочь, старалась. Я не сделала ему ничего плохого, к чему этот обман, я же ничего не просила, не хотела ничего такого. Господи, за что? Обида душила так, что даже подташнивало. Может, я что-то не так поняла? Посижу я здесь, наверное, чтобы совсем уж исключить вероятность недопонимания. Вдруг он испытывает себя — устоит или не устоит перед ее красотой, затаскивая в очередной раз в спальню? Сколько так сидела — полчаса, час? Устало поднялась, пошла к себе. Да ну, на фиг. Все и так было ясно — совет им да любовь.

Пока ждала, прислушивалась к себе — что я чувствую? Разочарование, огромное. Установившиеся дружеские отношения, робкая, чуть просыпающаяся надежда на что-то большее, доверие, установившееся между нами — все в прошлом. И почему-то ощущение, как в тот день, когда я только прибыла в этот мир — я одна…

Странно — не было боли. Не считала его еще своим, не успела прикипеть душой? Мы даже еще ни разу не целовались, ничего не обещали друг другу. Но ощущение потери было. И обида за то, что мне врали, пытались мной манипулировать.

Ужин мне принесли в покои. Очевидно, Дар еще не освободился. Пошла в библиотеку, взяла какую-то книгу и читала весь вечер, пока не уснула с нею в руках.

Наутро, позавтракав, просматривала свои наряды. Хотелось выглядеть хорошо сегодня. Наверное, это нормальное желание. Когда тебя пытаются втоптать в грязь, нужно быть во всеоружии.

Легкое шелковое платье фиалкового цвета с длинными узкими рукавами, в прорезях которых, скрепленных маленькими брошками, проглядывала белая кипень рубашки, обтянуло мою фигуру до пояса, как перчатка. Довольно большой вырез платья обрамляло кружево той же рубашки, украшенное мелкой вышивкой темно-сиреневого цвета. Кружево делало вырез не таким вызывающим. Волосы оставила распущенными. Когда закончила с одеванием, опять принялась за книгу, там было что-то про розу ветров этого мира, вчера текст читался совершенно бездумно…