зависит, умрут ли от голода еще тысячи таких мальчиков или выживут. И

помнить только это и ничего более! Но все же...

Тревожное и неприятное чувство, которое Сергей подавлял в себе все эти

дни, было чувство вины перед Лешкой.

7

Лешка занимался необычной тренировкой: его учили владеть своим лицом. С

ним работал болезненный молодой человек в очках, дужки которых были

перевязаны нитками. У него были необычайно длинные пальцы, кисти рук

казались огромными и жили как бы отдельной от тела жизнью. Лешка с трудом

отводил от них глаза, смотреть на движение пальцев было интересно и немного

смешно.

Молодой человек был студентом театрального института. После стрельбы,

ходьбы по болотам этот преподаватель, да и само занятие казались Лешке

несерьезными. Поэтому и получалось плохо.

-- Ну хорошо, попробуем вот что еще, -- молодой человек снял очки и

протер их кусочком бинта. -- Заплачь.

-- Как? -- удивился Лешка.

-- Ну как, слезами, по-настоящему, чтоб плечи тряслись, лицо исказилось

-- и слезы, слезы!

Студент был какой-то издерганный и говорил резко и нервно, хрустя

пальцами.

-- Это же нарочно нельзя.

-- Надо! Может понадобиться. Вот случится такая ситуация, что заплакать

-- значит спастись. Поймали тебя, понимаешь, поймали, и если ты будешь вести

себя как лейтенант Шмидт, то любой немецкий кретин догадается. А ты

маленький испугавшийся мальчик. А мальчики от испуга плачут. Я понятно

говорю?

Лешка кивнул и попробовал. Ничего не получалось.

-- Это делается так, -- сказал студент и задумался. -- Попробуй

вспомнить, ну, самое тяжелое в жизни, когда тебе было очень плохо. Ну?

Лешка опустил голову и пожал плечами. Студент покашлял, встал, прошел

около Лешки и глухо, скороговоркой проговорил у него за спиной:

-- У тебя мама умерла, я знаю, вспомни ее.

Лешка не обернулся. Он увидел маму, как она пришивает ему на холщовый

карман для карточек большую белую пуговицу. Она тогда склонилась, чтобы

перекусить нитку, и долго так сидела, потом вынула нитку изо рта и,

отдышавшись, тихо сказала: "Принеси ножницы, Алеша..."

И как она лежала в кровати, уже не вставая, накрытая шубой поверх

одеял, и как однажды Вера отвела его в другую комнату и посадила лицом к

окну и велела не оборачиваться, но он обернулся, когда по полу заскрипели

полозья. Вера, пятясь, тащила к двери санки, на которых...

-- Вспомнил? -- тихо спросил студент.

Лешка кивнул. Студент снова сел и посмотрел на Лешку.

-- Ну... -- студент похрустел пальцами, -- тогда сощурь глаза. Сильней.

Тебе больно! Ты один!

Слезы не получались. Студент подался вперед и близко от Лешкиного лица

спросил еле слышно:

-- Но ты вспомнил?

-- Нет, -- Лешка отвел глаза.

Студент встал, подошел к окну и долго стоял, прижавшись лбом к стеклу,

перекрещенному бумажными полосами.

Дверь открылась, вошел Сергей.

-- Володя, я его возьму на полчаса, -- сказал он.

-- Да, да! -- студент поспешно обернулся. -- Да. Пожалуйста!

Сергей повел Лешку по коридору.

-- Сейчас ты встретишься с настоящим фашистом, -- неожиданно сказал

Сергей.

И не успел Лешка опомниться, как Сергей открыл какую-то дверь и

подтолкнул в нее Лешку. На стуле возле пустого стола сидел капитан СС, это

Лешка увидел сразу по форме и погонам. Больше никого в комнате не было. У

Лешки все перемешалось в голове: сейчас сбоку войдут еще эсэсовцы, один с

тонкой палкой, усмехаясь... Дверь лязгнет за спиной...

Лешка попятился.

-- Спокойно, -- сказал Сергей и вышел вперед. Эсэсовец вопросительно

смотрел на него. Это был

некрупный человек, белобрысый, со светлыми бровями и бледными

веснушками на худом лице. Он был выбрит и причесан, но без пояса на кителе,

отчего возникало ощущение неряшливости. Руки его лежали на коленях, видно

было, что он подавляет желание встать.

А-а-а... Мало ли на кого можно надеть форму! Лешка хитровато посмотрел

на Сергея, но его лицо было строгим и напряженным, и Лешка почувствовал, что

здесь нет обмана.

Сергей быстро и отрывисто сказал что-то по-немецки. Офицер коротко

ответил, пожал плечами, встал и подошел к Лешке. Лицо офицера болезненно

перекосилось.

-- И что дальше? -- презрительно спросил он. Лешка кое-что помнил из

немецкого, это он разобрал.

От офицера пахло чужим! Совершенно незнакомый запах. То ли

обмундирование так пахнет, может, кожа сапог, а может, он одеколоном

немецким надушился, гад! Лешка побоялся, что Сергей заставит его коснуться

немца.

- Ты внимательно посмотри на него, -- сказал Сергей. - - Его взяли в

плен партизаны. Он был в карательном отряде, который сжег четыре деревни.

Они расстреливали детей. Но ты видишь, это не зверь -- человек. Возможно

даже, он боится щекотки, -- Сергей спросил немца, тот ответил, усмехнулся,

разведя руки. Нет, он не боится щекотки.

Немец добродушно посмотрел на Лешку, и тому пришлось сделать усилие,

чтобы не отойти на шаг.

-- Сколько он расстрелял сам, он не расскажет.

Офицер вернулся к стулу, сел и .положил ногу на ногу.

-- Боишься его? -- спросил Сергей.

-- Н-не знаю...

-- Сейчас-то он не опасен... Ну, посмотрел?

-- Да... А где он живет? -- неожиданно спросил Лешка и поправился: --

Жил.

Сергей задал несколько вопросов, офицер ответил.

-- Он жил во Франкфурте-на-Майне. У него там квартира из четырех

комнат. Мать, жена и дочь. Твоих лет.

-- А что он до войны делал?

-- А он и до войны был эсэсовцем. Убивал и сажал и лагеря антифашистов.

-- А...

-- Ну?

-- А он учился в школе?

-- О да! Он учился в школе. Возможно, даже был отличником.

-- А когда он?.. Он сразу был такой? Сергей помолчал, глядя на Лешку.

-- Ладно, пойдем.

Они вышли, не взглянув на немца. У двери стоял часовой, значит, Лешка

так растерялся, когда входил, что его не заметил.

-- Нет, капитан Ригерт не родился фашистом, -- сказал Сергей, когда шли

по коридору, -- по потом его начали учить. Когда Гитлер пришел к власти. И

дома, и в школе, и в "Гитлерюгенде". Его стали учить, что есть низшие люди:

негры, евреи, славяне, а есть высшие -- арийцы. И только арийцы имеют право

господствовать и пользоваться благами жизни, а остальные вроде рабочего

скота. А большой ли грех убить вола или лошадь? И такой порядок надо

установить во всем мире: арийцы царствуют, а низшие расы -- в загонах, как

скот. А чтобы установить такой порядок, надо завоевать остальные страны и

уничтожить множество низших людей, освободив место для арийцев. И он даже

сейчас так думает! Он ведь и сейчас чувствовал себя высшим существом, этот

подонок.

-- Его расстреляют?

-- Пока нет. Его будут судить, когда кончится война. Их всех будем

судить!

-- Нам еще сколько до них наступать, -- сказал Лешка.

Сергей посмотрел на него.

-- Да... Наступать... Чтобы начать наступать, надо, чтобы тысячи таких,

как мы с тобой, выполнили свои задания. Десятки тысяч!

-- Дядя Сергей!

-- Опять мы с тобой забыли: не дядя Сергей, а...

-- Сергуня! Ничего, я привыкну. Вы... Ты обещал рассказать, какое у нас

задание.

-- Скоро расскажу, Лешка.

8

Он рассказал через два дня, вечером, после занятий.

С утра Лешку учили бросать гранаты. Сначала он кидал учебные. Падали

они недалеко, и Лешка видел, как скучнел инструктор. Потом инструктор достал

из сумки настоящую РПГ-42, зажал ее в руке, еще раз показал Лешке, как ее