и лежит, а вообще неплохо.

-- Портфель подвинулся. Он вот так лежал, -- Лешка слегка подвинул его

на место.

Сергей нахмурился, привстал, протянул руку за лапкой с бумагами и

вернул ее на место, следя за своим локтем. Действительно, локоть мог задеть

портфель.

Сергей посвистел задумчиво, глядя в пол, потом притянул Лешку, поставил

его между колен и очень серьезно посмотрел на него.

-- Вот, брат, какие дела...

Судя по его лицу, дела были плохи, но Лешка никак не мог понять, что

произошло.

-- Тебе сколько лет, Алеша?

-- Двенадцатый.

-- А в детдом ты очень хочешь? Лешка пожал плечами и опустил голову.

-- У меня карточек нет...

-- Карточек... Карточек у тебя нет, это верно, -- Сергей растрепал ему

волосы и встал. -- И не знаю, хорошо это или плохо. Ладно! -- он сразу

подтянулся и стал таким же строгим и озабоченным, каким был вчера после

разрыва снаряда. -- Иди ешь. А потом сиди до моего прихода и никуда не

выходи.

x x x

"В целях пресечения злоупотреблений продовольственными карточками и

недопущения получения продтоваров по возможным фальшивым карточкам провести

с 12 по 18 октября 1941 г. перерегистрацию продовольственных карточек на

октябрь месяц".

Из постановления Ленгорисполкома от 10.Х.41 г.

x x x

После перерегистрации выявился переизбыток карточек, в основном за счет

фальшивых: на хлеб -- на 88 тыс. шт.; на мясопродукты -- на 97 тыс. шт.; на

жиры -- на 92 тыс. шт.

Так еще в самом начале блокады была обнаружена диверсия, организованная

фашистской разведкой. Расчет заключался в том, что наводнение Ленинграда

массой фальшивых карточек приведет к быстрому истощению продовольственных

запасов и к окончательной гибели города от голода. Диверсия имела

систематический характер и планировалась на весь период блокады.

x x x

"...Считаю необходимым отметить также, что качество полученного мною

оборудования не полностью соответствует технической сложности задачи. Однако

привлеченный мною специалист способен, по-видимому, даже на такой машине

довести идентичность продукции оригиналу до высокой степени.

Подготовка кадров для массовых акций будет завершена к середине ноября,

как и намечалось.

Майор Краузе".

Из рапорта начальника спецкоманды "04-Р"

3.IХ.42 г.

5

-- Я все больше думаю, -- сказал Сергей, -- что базироваться на

партизан мне нельзя. Деревня -- все на виду. А Краузе не дурак, своих людей

наверняка там держит, помимо гарнизона. Появлюсь в деревне -- и привет. А в

лесу сидя, ничего не сделаешь, работать надо вблизи самой школы. Если не в

самой.

-- Что ты мне долбишь, что черное -- это черное? -- вяло сказал Хазин,

растирая ладонью лицо -- он не спал вторые сутки.

Они сидели в зашторенной полутемной комнате. Ветер шевелил тяжелую

занавеску. Весь пол у окна быЛ покрыт битым стеклом.

-- Если придумал что, -- сказал Хазин, -- то не тяни.

-- Придумал. Я там появлюсь как глухонемой, скажем. Юродивый. В общем,

придурок.

-- Придурок... -- вздохнул Хазии, -- ну и что ты сможешь делать? Ходить

да мычать? Чуть что умное сделаешь, тут тебе и... Как ты местных будешь

привлекать? Ни с кем же не поговорить, не встретиться. Как без рук.

-- Руки я себе нашел. Буду ходить с мальчиком. Племяш он мой, допустим.

Я-то беспомощный, он за меня все делает, и подозрений это не вызывает.

-- Слишком эффектно. Это же все-таки Краузе! Такой спектакль у него под

носом. Нет, выпукло слишком.

-- Да почему?! Вы что, в деревнях не бывали? Там чуть не в каждой свой

дурачок.

-- Это же как сыграть надо! Хотя... -- Хазин оживился, -- бороденка у

тебя растет плохо, реденькая, клочками. Сено в волосах, в глазах пусто... А

парнишка вокруг шустрит, милостыня там, разговоры слушает, с кем надо сам

поговорит... Да, ничего. Но где такого парня взять? Проболтается, не

сыграет...

-- Парень есть.

-- Способный?

-- Более чем. Круглый сирота к тому же. Подготовлю за две недели.

- Стоп, стоп! Не увлекайся. -- Хазин встал, потянулся и зашагал по

комнате, хрустя подошвами на битом стекле. -- Давай-ка все заново взвесим.

6

Подготовкой мальчика занимался не один Сергей -- несколько инструкторов

обучали его профессии разведчика. Он изучал по картинкам форму и знаки

отличия родов войск немецкой армии. Любимым предметом было у Лешки изучение

оружия, в основном немецкого. Разбирая и собирая парабеллумы, автоматы,

карабины, ни так наловчился, что, например, пистолет "вальтер" собирал с

закрытыми глазами. Эти пистолеты он полюбил за изящество и удобство. Он

спросил Сергея, дадут ли ему пистолет в личное пользование. Сергей понимал,

что Лешка, как всякий мальчишка, увлечен игрой в оружие. Все эти занятия да

и туманное, совершенно пока неясное для Лешки будущее задание тоже были

игрой. Игра помогала обучению, и Сергей не хотел обрывать ее раньше времени.

Он объяснил, что работа разведчика заключается не в том, чтобы убивать

врагов, это делают солдаты на фронте и партизаны, а в том, чтобы узнавать о

враге важные сведения, которые помогают победить в войне. И что если дело

дошло до стрельбы, то это, вероятней всего, провал. Лешка поскучнел, и

Сергей добавил, что разведчикам все-таки приходится пользоваться оружием и

стрелять надо уметь отлично, но носить пистолеты с собой им не придется, при

случайном обыске это может все погубить.

Стрелял Лешка плохо. Прилично получалось только из винтовки, да и то с

упора. Сергей заметил, что стрелять из автомата с рук Лешка даже

побаивается. Когда тяжелый немецкий автомат начинал грохоча трястись у пего

в руках, Лешка смотрел уже не на мишень, а на автомат -- старался совладать

с ним и вернуть в прежнее положение. Сергей надеялся, что дело наладится,

когда мальчишка физически окрепнет, он был еще слаб.

Да и не диверсанта же он из него готовит, не бойца. Куда ему с такими

ручонками! Сообразительность, способность не теряться, ну и, конечно,

высокая сознательность-- вот что в нем самое ценное. Все это так, но, если

они попадут в переплет, драться придется одному. 'Может, попробовать найти

другого? Времени мало, но еще несколько дней есть.

Сейчас он смотрел на мальчика, старательно закрывавшего глаза, но,

конечно, не спящего. Худое плечо торчит из-под одеяла, бледная щека. Длинные

ресницы. Он только что заметил, какие у Лешки длинные ресницы...

Да нет -- спит. Сморило.

Нет, не будет он никого больше искать. Он привязался к этому

молчаливому мальчугану с большими взрослыми глазами. Да и Лешка к нему...

Они сроднились за эти дни. А это стоит многого.

Сергей прошел в свою комнату, сел на кровать. Он впервые дал волю тому

неясному чувству, которое тщательно подавлял в себе в эти дни. Оно возникло

в тот момент, когда, пораженный Лешкиной наблюдательностью, он сложил в

голове план операции. Он тогда увидел способ, которым лучше всего можно

выполнить задание. От того, выполнит, ли он его, в какой-то степени зависит

судьба Ленинграда, его способность выстоять. И здесь необходимо отбросить

все личное. Он был профессиональным разведчиком и давно научился не

принимать в расчет свои желания и свою безопасность. Но мальчик... Чем

кончится для него вся эта история? И имеет ли Сергей право брать его на

опасное задание? Но ведь все уже с Хазиным взвесили: самый правильный путь

-- этот. Юродивый и мальчик-поводырь. И надо все время помнить, что от них