привести радиста.

Кудря знал от Усатого, что немецкая контрразведка широко создает

различные лжепартизанские группы. Делалось это для того, чтобы выявлять

побольше советских патриотов и уничтожать их.

Поэтому на встречу он шел с опаской. Мария Ильинична закуталась в

платок, накинула старое пальтишко и на всякий случай шла метрах в тридцати

сзади. Вот и погребок на Крещатике, который держали "два кавказца" Шато и

Вассо. Кудре было известно, что немецкая контрразведка устраивала там

встречи со своей агентурой.

У входа стояли высокий мужчина в сером пальто и девушка в белом берете.

Мужчина держал ее под руку и что-то нашептывал на ухо. Девушка посмеивалась.

Мужчина чуть посторонился и пропустил Кудрю. В накуренном помещении сидело

несколько посетителей. В углу за небольшим столиком курил Корецкий.

-- Где же твой радист? -- тихо спросил Максим.

-- Еще не пришел,-- ответил Владик. "Тут что-то неладно",-- подумал

Максим.

-- Я принес тебе деньги, пятнадцать тысяч. На, возьми их.

Максим взял пакет с деньгами, сунул в карман и направился к выходу.

-- Обрати внимание на серое пальто,--бросил он, проходя мимо Марии

Ильиничны.

И тут она увидела, как девушка в белом берете поспешила за Максимом в

сторону Бессарабского рынка, чуть не сбив ее с ног. Мужчина остался у входа.

Заметил это и Максим. Он проворно нырнул в базарную толпу и стал зигзагами

пробираться на другой конец рынка. Белый берет заметался из стороны в

сторону.

Украинским чекистам после освобождения Киева пришлось встретиться с

женщиной в белом берете. Это была Ядвига Квасневская, которая на допросах

показала, что Корецкий жил у нее на квартире, выдавал себя за работника

НКВД. Кудрю же он охарактеризовал, как завербованного гестапо, за которым

надо последить.

Но продолжим рассказ. Как-то Кудря шел по бульвару Шевченко и снова

наткнулся на Корецкого. Тот шел с двумя гестаповцами. Выхватив пистолеты,

они бросились за Кудрей. Не теряя ни секунды, Максим нырнул в проходной

двор.

Появляться на улицах Киева ему стало еще опаснее.

Через несколько дней Корецкого повстречала Мария Ильинична. Рядом с ним

шагал какой-то элегантно одетый мужчина. Незаметно следуя за ними, она

пришла во двор многоэтажного серого дома на Кузнечной улице. Здесь жила

знакомая Марии Ильиничны -- немка Зауэр.

-- Кто тот, элегантный? -- спросила ее Мария Ильинична.

-- Русецкий,-- ответила Зауэр.-- Следователь полиции.

К дому подъехала военная автомашина, из нее вышли два гестаповских

офицера и с ними высокий седоватый красивый старик в солдатской немецкой

шинели. По тому, как вытянулись офицеры, пропуская старика, как сразу затих

двор, Мария Ильинична поняла, что это крупный гитлеровский чиновник.

Она еще не знала тогда, что случай привел ее в один из центров немецкой

разведки на Украине, работавший в тесном контакте со штабами, зашифрованными

как "Валли" и "Орион", и что старик в солдатской шинели -- руководитель

центра, майор Миллер, он же Мейер он же Антон Иванович Мильчевский, крупный

немецкий шпион, много лет проживший в нашей стране.

Что касается Владика, то в тетради Максима появилась уверенная запись:

"Владик Корецкий, он же Заремба,-- агент гестапо".

Немецкая военная разведка "Абвер" была очень опытный, коварный и

предусмотрительный противник. "Абвер" мог заслать своего человека в чужую

страну и только через много лет, когда положение шпиона становилось

достаточно надежным и прочным и никому уже в голову не приходило подозревать

его в чем-либо, дать ему задание активно включиться в работу. И когда немцы

оккупировали нашу территорию, естественно, что мы столкнулись со многими

неожиданностями. Люди, которые, казалось бы, ничего общего не могли иметь с

нашим врагом, оказывались в его рядах. Их было не много, но зато они были

очень опасны.

Я представляю, как удивились честные советские люди, жившие в Умани,

когда вслед за передовыми немецкими частями в городе появился их земляк --

солидный, уважаемый инженер-мукомол Антон Иванович Мильчевский, к которому

гитлеровские офицеры почтительно обращались "майор Миллер". Этот человек был

разоблачен чекистами еще в 1936 году как немецкий шпион. Но полностью вся

деятельность его выявлена не была. Он бежал в Японию, оттуда перебрался в

Германию и во время второй мировой войны возглавил один из разведывательных

пунктов генерального штаба гитлеровской армии. С ним-то и предстояло Максиму

вести невидимую дуэль.

Не надо думать, что на оккупированной территории немецкая разведка

афишировала свою работу, что, скажем, у входа в ее учреждения висели вывески

или, на худой конец, стояли вооруженные часовые. Нет, гитлеровские шпионы

даже у себя дома зачастую использовали для своей черной работы всякого рода

прикрытия -- всевозможные фирмы, магазины и квартиры.

...На очередной встрече с Максимом Евгения Бремер предупредила его:

-- В Киеве работает некий Миллер, крупный руководитель военной

разведки.

-- Откуда это известно?

-- Сушко передает. Мария Васильевна Сушко, пенсионерка, старая

коммунистка, из-за болезни не могла эвакуироваться. Бремер привлекла ее для

работы в группе Максима. Это была рассудительная, трезво оценивавшая

события, не боявшаяся никаких трудностей и опасностей подпольной работы

женщина.

-- Очень интересно, -- сказал Кудря, -- пусть Мария Васильевна опишет

внешность этого Миллера, достанет адрес.

Через несколько дней Максим знал, что Миллер высокого роста, седоватый,

лет пятидесяти, одевается в солдатскую шинель, по-русски говорит без

акцента. Ад

рес? У него было сразу три адреса, и один из них -- Кузнечная, 4/6.

Опять Кузнечная!

-- Помните тот серый дом, куда привел вас Корецкий?-- спросил Кудря у

Марии Ильиничны. -- Вы должны поселиться в нем.

Задание было сложным. Попасть в этот дом было не легче, чем в атомное

ядро. И не только потому, что "ядро", а точнее, змеиное гнездо, в которое

наметил проникнуть Максим, было защищено хитроумнейшей системой запоров и

отталкивало все и вся, что казалось чужим, а в основном потому, что в Киеве

были тысячи домов, а проникнуть надо было именно в этот, что сразу вызывало

подозрение.

Решено было обратиться к знакомой немке Зауэр. Вместе с Марией

Ильиничной Зауэр пошла к управдому.

-- Я вас очень прошу, -- обратилась она к нему,-- помогите моей

приятельнице устроиться. Ведь в доме есть свободные квартиры.

Управдом, хотя и раболепствовал перед немцами, не соглашался.

-- Я вас отблагодарю,-- шепнула Мария Ильинична и положила на стол

конверт с деньгами.

Прикинув на глаз толщину пакета, управдом обещал подумать.

Первый шаг был сделан. Второй шаг Мария Ильинична сделала, когда зашла

в просторный кабинет начальника жилищной управы Киева Скоротынского. Он

встал из-за стола, и церемонно поклонившись, поцеловал ее руку.

-- Рад, что мы снова встретились. Чем могу служить? Они поговорили о

знакомых, о последних городских

новостях, о том, что с работой трудно и с квартирой тоже нелегко. И тут

Мария Ильинична дала понять, что за взятку все же можно достать квартиру.

-- Как? -- заинтересовался Скоротынский,--где? И он заставил ее

рассказать все.

-- У честной украинки вымогают деньги!--шумел Скоротынский.-- Я не

позволю этого у себя в районе.

Он хотел показать перед ней свою власть, подчеркнуть, что он тоже

что-то значит.

-- Управляющего домом 4/6 по Кузнечной, -- распорядился он по