— Да нет, понимаешь… Я видела туфли, они красивые, но… но непрактичные.

— Это как? — недоумевающе спросил Эркин.

— Ну, слишком нарядные. Их только на праздник. И потом… если в них ходить по улице, они развалятся быстро.

Эркин кивнул.

— Я понял. А… а ты сразу две пары купи. И носи по очереди.

— Как трусы? — съехидничала Женя.

Он не сразу понял, а потом рассмеялся и, смеясь, кивнул.

— Ага.

— Нет, Эркин, — отсмеялась Женя. — Так не делают. Туфли я себе куплю, но попозже. Понимаешь, мне нужны такие, чтоб и на улицу, и для работы. И чтоб на ноге были удобны. Нарядные мне не так нужны. И чтоб на зиму… Я видела, — она мечтательно улыбнулась, — черевички.

— Что-что? — переспросил он.

— Ну, как сапожки, только короткие, до щиколотки и на каблучках.

— А они, — Эркин тщательно выговорил новое слово, — практичные?

— Думаю, да.

— Тогда покупай, — решительно сказал Эркин. — Денег хватит?

— Хватит, — улыбнулась Женя. — И ещё я хочу белья купить. Простыни, наволочки, полотенца. И пододеяльники.

Эркин сразу переспросил:

— Пододеяльники — это что?

— Ну, как чехол на одеяло. Чтоб одеяло не пачкалось.

— Ага, понял. Покупай.

— Хорошо. Только я всё это постепенно буду покупать, чтоб не так в глаза кидалось. А то ещё пойдут… — она сделала выразительную гримасу, — разговоры.

— Ты осторожней, — сразу сказал он и вдруг совсем другим каким-то робко-виноватым тоном: — Ничего, что я так… командую?

— Всё правильно, — рассмеялась Женя. — Ты же обо мне заботишься.

Он так смотрел, что Женя не удержалась и потянулась погладить его по плечу. Он сразу перехватил её руку, прижал к губам. Поцеловал в ладонь, в тыльную сторону и снова в ладонь. Женя другой рукой погладила его по голове. И он так же ловко перехватил и поцеловал и эту руку. Потёрся лицом о её ладони и медленно, не выпуская, опустил их на стол. И по-прежнему не отводя глаз, мягко потянул Женю к себе. И даже стол не помешал ему. Женя только на секунду поддалась, и она уже сидит у него на коленях в плотном кольце из его рук.

— Ой, как это у тебя получилось? — удивилась Женя, обнимая его за шею.

Вместо ответа Эркин только плотнее прижал её к себе, так что его лицо оказалось у её шеи.

— Женя, так хорошо? Тебе удобно?

Он спрашивал тихо, перемежая слова поцелуями.

— Ага, — вздохнула Женя, прижимаясь губами к его шее.

Он шевельнул плечами, помогая её руке проскользнуть под ворот его рубашки. А его рука уже под её халатом скользит кончиками пальцев по её животу. Теперь уже не она, а он внутри её объятий, целует её шею, ключицы, склоняет голову, двигаясь губами по её груди. Женя прижималась лицом к его волосам, пока не коснулась губами гладкой кожи на шее и поцеловала его как раз на границе волос. Он вздрогнул и замер. И Женя не услышала, а ощутила его выдох:

— Ещё.

Она рассмеялась и поцеловала его ещё раз, опять туда же и ниже, в выступивший бугорок позвонка. Он резко встал, так резко, что она тихо вскрикнула, но ни испугаться, ни что-то сообразить не успела. В два шага Эркин достиг кровати, положил Женю и сел рядом. Озорно улыбнулся.

— На мя-яконьком, — сказал он очень похоже на Алису, мягко вытаскивая из-под Жени её халат. И уже другим серьёзным тоном: — Тебе не холодно?

— А мне от тебя тепло, — Женя попробовала передать его интонацию и по его улыбке поняла, что попытка удалась.

Плюш ковра приятно щекотал ей спину. Эркин выдернул из штанов и распахнул рубашку, придвинулся поближе, чтобы ей было удобно дотянуться до него. Женя улыбнулась и подняла руку, мягко коснулась основания его шеи. И тут же его рука так же легла на её шею точно на то же место. Улыбаясь, Женя водила пальцами по его груди, ключицам, животу, снова поднималась к шее. И, молча улыбаясь, он необыкновенно точно копировал её движения, гладя её тело. Женя попробовала обмануть его, неровными резкими движениями и остановками, но его улыбка становилась только шире, да озорно блестели глаза. Женя трогала его круглые жёсткие соски и ощущала его пальцы на своих, быстро вела пальцами по ложбине, разделяющей грудные мышцы, вниз к поясу. И с той же скоростью его пальцы скользили по её телу между грудей к животу и так же замирали у резинки её трусиков.

— На работу не проспим? — улыбнулась Женя.

— Ни в жисть, — ответил Эркин с улыбкой.

Женя осторожно нашла узел и потянула за конец. Эркин свободной рукой подправил её пальцы, чтобы она не затянула, а распустила узел. И одновременно её рука скользнула по его лобку, а его пальцы совершил тот же путь по её телу. Эркин приподнялся, давая штанам соскользнуть вниз, быстрым движением плеч сбросил рубашку и уже обеими руками сдвинул с её бёдер трусики.

— Так, Женя, да?

— Ага, — Женя обняла его за поясницу, потянула к себе. — Иди ко мне.

— Иду.

Мягким гибким движением он опёрся ладонями о постель, подтянулся и лёг на Женю, вытянувшись во весь рост, распластался.

— Иду?

— Иди, — рассмеялась Женя и неожиданно для самой себя выгнулась, принимая его встречным движением.

Эркин тихо охнул, прижимаясь к ней.

— Так?

— Ага. Не уходи.

— Сейчас вернусь.

— Ой!

— Тебе больно? — сразу встревожился он.

— Не уходи, — Женя обхватила его за плечи, за шею, попыталась напрячь внутренние мышцы.

— Я здесь, Женя, я с тобой, — его шёпот обжигал ей кожу. — Ага! Ох, Женя… Женя… Женя…

Он звал её, чувствуя приближение туманящей голову волны, чёрно-красного водоворота. И слышал её голос, звавший его.

— Эркин… я здесь, Эркин…

— Я здесь, — откликнулся он, плотнее охватывая её и замирая.

Вздыбившаяся волна нависала над ним. Он знал, что они в комнате, на кровати, что на столе горит лампа, он всё видел и понимал, но чувствовал волну. Она здесь, малейшее движение — и она рухнет на него, закрутит в бешеном водовороте, не оставляя ничего, только тепло Жениного тела и её запах…

Эркин крепче упёрся локтями в постель, осторожно поёрзал, укладываясь так, чтобы полностью закрыть Женю, чтобы потом, когда волна уйдёт, Женя была под ним, как под одеялом. Руки Жени мягко гладили его плечи и спину, её глаза влажно блестели, но губы улыбались. Он пошевелил бёдрами, ворочаясь в ней, готовясь к последним ударам, и волна сразу придвинулась, изгибаясь и приготовившись к прыжку.

— Женя… готова?

Она, улыбаясь, кивнула.

— Я иду.

— Встречаю, — выдохнула она.

Так резко и сильно он ещё не бил Женю, и с той же силой рухнула на него горячая волна, он успел поймать тихий, шёпотом, вскрик Жени и повторить удар…

Он лежал на Жене, всё ещё соединённый с ней, и медленно переводил дыхание. Волна не ушла, она осталась и покачивала его, мягко и ласково. Эркин осторожно шевельнулся, нашёл губами губы Жени, её щёки, влажные и чуть солоноватые, глаза… Она вздохнула, словно просыпаясь, и подняла веки, увидела его лицо и улыбнулась.

— Эркин… хорошо, да? Тебе хорошо?

Он медленно, будто только учился говорить, ответил:

— Да, очень. Ты… ты не устала?

— Не знаю, — Женя медленно подняла руки, погладила его плечи, голову. — Полежим так, хорошо?

— Тебе… нравится? Ну, когда я… в тебе?

— Мне всё нравится, — тихо засмеялась Женя.

И он, отзываясь на этот смех, покачался на ней. Чуть-чуть. Чтобы она почувствовала его.

— Тебе не тяжело?

— Нет, мне хорошо. А тебе?

— Очень. Мне никогда так хорошо не было.

Улыбка Жени стала лукавой.

— Ты так всегда говоришь, каждый раз.

— Это же правда, — он улыбнулся. — Я же индеец, индейцы не умеют врать.

— Совсем-совсем?

— Совсем-совсем, — кивнул он и серьёзно: — Я говорю правду, Женя. Мне каждый раз хорошо, — и помолчав, будто проверял, убеждённо закончил: — Как никогда.

Женя уложила его голову себе на грудь. Он потёрся об неё щекой и всё-таки медленно приподнялся.

— Я… посмотрю на тебя. Можно?

— Можно, конечно, — удивилась его просьбе Женя. — Тебе всё можно.