— Стоять, — бросил он Майору, пинком распахивая дверь кухни и вталкивая туда мелюзгу. — Мамми, ты где?

— Вот она я, масса Фредди, — Мамми быстро зажгла лампу над столом. — Доброго вам здоровьичка.

— Всё тихо? — спросил он.

— Да стреляли тут где-то, масса Фредди, — выжидательно ответила Мамми.

Малыши жались друг к другу, испуганно шаря по сторонам глазами и размазывая по личикам слёзы и грязь. Ни Мамми, ни показавшийся из-за плиты Сэмми ни о чём не спрашивали, ожидая его разъяснений. А он не знал, что говорить, и потому ограничился кратким:

— Займись ими, Мамми. А то шляются, ещё под пулю попадут.

— Ага, масса Фредди, — заулыбалась Мамми. — Щас всё и сделаю. Кофе с устатку, масса Фредди?

— Поставь, — кивнул он и, выходя из кухни, услышал за спиной:

— Сэмми, дров подкинь и лохань вытащи. Ща я вами займусь, уж так займусь…

Он отвёл Майора в загон, расседлал, забросил покупки в кладовку и уже шёл к кухне, когда ночную тишину разорвал отчаянный трёхголосый визг. Что там Мамми с ними делает? У кухонной двери на земле какие-то тряпки. Вроде не было, когда он приехал. А так это их шмотьё. Он вошёл в кухню, и визг моментально прекратился. На углу стола на салфетке его ужин: миска каши с мясом, лепёшки и кофе. А посреди кухни большая лохань для стирки, наполненная горячей водой. Из воды торчали три головки. Две уже в шапках желтоватой пены, а третью Мамми намыливала. Сэмми, раскрыв топку, ожесточённо разводил огонь. Он сел к столу и принялся за еду. Кухня уже нагрелась так, что у него заломило руки.

— И носит вас, непутёвых, — ворчала Мамми.

— Мы ягоды собирали, — хныкали малыши. — А тут стрелять стали… мы попрятались… а потом масса нам выйти велели…

Мамми смыла пену, окуная их в воду с головой, вытащила и усадила у плиты втроём на одной табуретке.

— Сэмми, лохань выплесни. Я их по второму разу сейчас. Масса Фредди, я рванину ихнюю потом постираю, пусть поморозится пока от вшей.

— Сожги, — качнул он головой и, вспомнив, что видел в грудах рабской одежды маленькие вещи, сказал: — В вещевой посмотри. Вроде там есть на недомерков. Подберёшь.

— Спасибочки вам, масса Фредди, — разулыбалась Мамми…

…- Так прибились, — кивнул Джонатан. — Я уже и не помню толком, как это получилось.

— Приблудились, — ухмыльнулся Фредди.

Старцев кивнул.

— Беспризорные дети, к сожалению, обычное явление во время войны. Да и после.

— И что, — осторожно спросил Фредди, — много собрали в приюты?

— Насколько я знаю… — Старцев на мгновение свёл брови и тут же кивнул своим мыслям. — Нет, не очень. И в основном… Питомники практически все были уничтожены СБ, от года до пяти, я вообще не слышал, чтобы остались, а кто постарше… большинство усыновлены. Ещё на фильтрационных пунктах. Да, кто туда попал, всех разобрали по семьям.

Джонатан кивнул, но уточнил:

— Но всё-таки приюты понадобились.

Лицо Старцева на мгновение стало угрюмым.

— Да, — он явно хотел этим ограничиться, но, столь же явно злясь на самого себя, продолжил: — Оказалось много брошенных детей. Белых. Бывшие рабы усыновляли только цветных. А этих… пришлось собирать в приюты. А ещё… угнанные. С Русской территории. Здесь вообще полная неразбериха до сих пор, — он резким движением поправил свою тарелку и заставил себя улыбнуться. — Нет, в приютах условия вполне нормальные. Все дети сыты, одеты. Мы разрешили с двенадцати лет работать по собственному контракту, чтобы хоть так разгрузить… проблему.

— Ну, — пожал плечами Фредди, — в двенадцать лет начинать уже можно.

Джонатан задумчиво кивнул.

После обеда Старцев уехал. Когда его машина скрылась за поворотом, Джонатан посмотрел на Фредди.

— Самый лучший приют не стоит самых плохих родителей, — пожал плечами Фредди.

— Резонно. Но Мамми одна не потянет пятерых.

— Посмотрим, как повернётся.

— Посмотри, — кивнул Джонатан. — В крайнем случае…

— Думаю, до крайнего не дойдёт. Когда везём Ларри?

— Дня через три. С ним тоже надо поговорить.

— Поговорю, — усмехнулся Фредди. — Он хоть и не пастух, но…

— Но старший ковбой разберётся, — закончил Джонатан. — Ты сейчас где?

— Надо движок отрегулировать.

— Стеф не справится?

— Есть идея, Джонни. Хотим кое-что автоматизировать.

— Ну-ну, — хмыкнул Джонатан. — Будешь говорить сегодня?

— А чего тянуть? — ухмыльнулся Фредди.

И оба захохотали, сразу вспомнив старинную ковбойскую байку про кого и за что тянуть нужно.

С движком провозились допоздна. Потом Стеф ушёл, а Фредди ещё прогнал движок на основных режимах, поставил на автоматику и не спеша пошёл на кухню.

Рассчитал он точно. Ужин уже заканчивался. Мамми умывала у рукомойника мелюзгу перед сном, а остальные уже так, для удовольствия только, пили кофе. Явно наступал костровой час. Фредди приветствовали улыбками. Он ограничился общим кивком и закурил, бросив на стол пачку сигарет. Стеф и Роланд — красивый мулат-конюх — сразу взяли себе по сигарете, за ними Сэмми, Ларри молча с улыбкой покачал головой. Все понимали, что Фредди надо что-то им сказать, и даже догадывались о чём, но вопросов, как всегда, не задавали. Вернулась Мамми.

— Угомонились наконец. Масса Фредди, кофе с устатку?

— Нет, Мамми, спасибо.

— Так, масса Фредди, что с мелюзгой-то? — спросила за всех Мамми.

— А что? — пожал плечами Фредди. — Лето они проболтались, зимой так не получится. Малы они ещё сами по себе жить.

— Так куда же их? — спросил Стеф.

— Они ничьи, — пыхнул дымом Фредди. — Называется это — без попечения, или безнадзорность. Вот и всё.

— Это что ж, приют… — после общего молчания не так спросил, как сказал Стеф.

Роланд зябко передёрнул плечами. Молли, сидевшая рядом, уцепилась за него.

— Это… приют этот, масса Фредди, это навроде питомника…? — голос у неё прервался.

Фредди неопределённо повёл головой.

— Я питомников не знаю. А там… говорят, там хорошо, сыты, одеты…

Сэмми, по-бычьи нагнув голову, уставился в стол. Дилли, как и Молли, ухватилась за него обеими руками. Мамми, как-то обмякнув и сразу постарев, неподвижно сидела рядом со Стефом.

— И что ж, — у Стефа напряжённо сощурились глаза, — совсем ничего сделать нельзя?

— Они должны быть чьи-то. Иметь родителей, — спокойно ответил Фредди.

— Зимой вот, — осторожно начал Роланд, — на сборных, ну, когда справки давали, многие писались так, родителями. А сейчас как? Поздно уж наверное. Закрыты сборные.

Теперь все с надеждой смотрели на Фредди. Он выдержал эти взгляды.

— Почему ж поздно? Записать не проблема.

— А в чём проблема? — спросил Стеф.

— Им не бумага, а родители нужны, — усмехнулся Фредди.

— Бумага — последнее дело, — кивнул Стеф. — Но и без неё… А так-то? Мамми, скольких потянем?

Мамми встрепенулась, но ответить не успела.

— Пятерых-то много, — загудел Сэмми, — а вот ежели подумать…

— Одного и мы сможем, — кивнул Роланд, и Молли потёрлась щекой о его плечо.

— А, масса Фредди, — тихо спросил Ларри, — это только… кто не один можно? А мне если…

— Куда тебе, — сразу обрела голос Дилли. — Ты себя-то не прокормишь…

— Не тебя спрашивают, — огрызнулся Ларри. — За своим бугаём смотри.

— Решайте, — Фредди кинул в топку окурок и пошёл к двери. — Это уже ваши проблемы.

— А у кого записывать-то? — спросил его в спину Стеф.

— У лендлорда, — бросил, не оборачиваясь, Фредди. — Спокойной ночи всем.

— Спокойной ночи, масса… спокойненькой вам ночи… — проводил его нестройный гул голосов.

Фредди прикрыл за собой дверь и неспешно пошёл к их домику. А на кухне уже кричали и спорили.

Из-под двери Джонатана виднелся свет, и Фредди толкнул дверь. Джонатан сидел за столом и разбирал свои бумаги.

— Мне тоже сделай, — бросил он, не поднимая головы.

Фредди молча прошёл к бару и смешал два коктейля.

— Убрал уже?

— Да. Я сейчас, Фредди, только вот разберусь…