— Не дёргайся, я подожду.

Фредди оставил стаканы на полке и занялся камином. Вечера уже прохладные. Надо подумать об отоплении. Все выгородки плита не прогреет. А трубы далеко тянуть. Печки поставить, что ли?

— Ну, всё! — Джонатан быстро убрал в стол бумаги и подошёл к камину. — Чего они шумят?

— Детей делят, — усмехнулся Фредди. — Завтра к тебе записываться придут.

— Грозил?

— Зачем? — Фредди удобно расположился в кресле. — Я сказал про приют, и они перепугались. Слушай, Джонни, ты в питомнике бывал? Для них приют и питомник без разницы.

— Нет, — резко бросил Джонатан. — Не бывал. И ничего о питомниках не знаю. И знать не хочу. А ты…

— А меня Эркин просветил, — Фредди оглядел свой стакан. — Немного. Что к слову пришлось. И знаешь, что его больше всего удивляло? Он мне долго не верил. Что я ничего не знаю о рабстве, что не касался этого.

— И не касайся, — ответил Джонатан. — Ты что, поверил в поворот?

— Я очень не хочу его, Джонни. И чем больше думаю… Ладно, давай о деле. По-твоему, кого привезёт Генни?

— Он играет честно, — нехотя ответил Джонатан. — Тогда и посмотрим. А сейчас… Я нашёл карты учёта населения.

— А, вспомнил! Мы их так и не заполнили весной.

— Весной это и не потребовалось. Вот теперь и сделаем. Полностью, с фамилиями, составом семьи и прочим.

— А книги и контракты?

— Помечу, что смотри карту такую-то, — победно улыбнулся Джонатан. — А карты, как и положено, в Мэрию. Для удостоверений.

— Лихо! — хмыкнул Фредди. — И куда спешить?

— К очередной комиссии полный ажур. Потом… Ларри везём в Спрингфилд. С каким документом? То-то, Фредди. И остальным пора иметь имя, фамилию и удостоверение. Всё как положено. Как у людей. Вспомни Слайдеров.

— Да, — кивнул Фредди. — И парни за документы горели. И вообще… мало ли что.

— Ладно. Завтра всех и запишем, — Джонатан сладко потянулся в кресле. — Придадим, так сказать, законную форму стихийному процессу.

— Мг, — Фредди прислушался. — Вроде угомонились. Ну, там Стеф. Я сильно на него рассчитываю.

— Да, в отличие от них он знает, что такое семья…

Джонатан оборвал незаконченную фразу, и дальше они сидели молча.

С утра Джонатан сидел у себя за бумагами, и с утра же к нему ходили записывать детей и записываться самим.

Первой пришла Мамми. Со Стефом и двумя самыми маленькими. Тщательно отмытые малыши в топорщащихся новых рубашках и штанах крепко цеплялись за юбку Мамми и только молча таращились круглыми глазами. Стеф улыбался, но глаза у него были встревожены.

— Вот, мистер Бредли, — начал Стеф. — Надо бы бумаги оформить, как следует. Чтоб уже всё в ажуре было.

— Резонно, — кивнул Джонатан, доставая карточку. — Сразу уже на всех, я полагаю.

— А чего ж нет? — улыбнулся Стеф.

— Садитесь, — Джонатан коротким жестом показал на стулья. — Значит, Стефен Уордсворт, так?

— Так, — кивнул Стеф.

Имя, фамилия, год и место рождения, место жительства, род занятий. Стандартный набор. Тогда весной Мамми отказалась от имени, сказала, что стара для новых выдумок. Ну-ка, и сегодня будет упорствовать?

— И жена его… Так как тебя зовут, Мамми?

— Мария, масса, — гордо сказала Мамми. — Раз уж так положено, что имя обязательно, пишите Марией меня, масса.

— Отлично. А фамилия?

— Так что, масса, Стеф говорил, что у жены, значитца, одна фамилия с мужем.

— Да, — кивнул Джонатан, тщательно сохраняя серьёзное выражение.

— Так что по Стефу пишите меня, масса. И их тоже, чтоб уж по всем правилам было.

Малыши получили имена. Томас и Джеральд Уордсворты.

— Том и Джерри, — рассмеялся Джонатан.

— Так оно на деле и получается, — ответно рассмеялся Стеф и в ответ на быстрый взгляд Мамми коротко сказал: — Дома объясню.

Она кивнула. Год рождения у малышей один. По пять лет каждому, значит, и день один.

— Близнецы получаются.

— Ну и почему нет? — пожал плечами Стеф. — А день… Давайте вчерашний день и поставим.

Ушли Стеф и Мамми с детьми, пришли Молли и Роланд, ведя шестилетнего. Роланд держался уверенно. Всё-таки он себе имя с фамилией ещё зимой взял на сборном пункте, так что знает что и к чему. Молли страшно удивилась, что её имя полностью пишется как Мэри, и даже не хотела сначала, чтоб так писали, но Джонатан ей объяснил, что она останется Молли, а Мэри только на бумаге. Мальчишку они назвали Робертом.

— Я-то Рол, а он Робом пусть будет, — объяснил их выбор Роланд.

Джонатан кивнул, скрывая улыбку. Значит, раньше парня звали Ролли — Кругляш, а Роландом его сделали русские, выдавая документы. Что ж, резонно.

Очередностью, видимо, командовал Фредди. Выходили одни, минутная пауза и заходили следующие. Сэмми был сосредоточен и деловит. Десятилетнего быстроглазого мальчишку он крепко держал за плечо. Ну, этого следовало ожидать: Джонатан давно уже заметил, что за Сэмми хвостом бегает этот малец, подаёт гвозди, инструмент… Что ж, резонный выбор. Имя тоже заготовлено заранее. Билли. Неплохо. Дилли была необычно тихой. Видно, на этот раз решил Сэмми и настоял на своём. Доступным ему и понятным Дилли способом.

Последним пришёл Ларри, ведя за руку восьмилетнего малыша, одетого, как и все сегодня, во всё новое. Ну, Фредди — молодец, что оставил Ларри напоследок. Значит, и сам подойдёт сейчас.

— Садись, Ларри. Знаешь, что заполняем на всех сегодня?

— Да, сэр, мне сказали.

Ого! Ларри отказался от обычного рабского обращения?! Ну-ну, посмотрим, что дальше будет. Мальчишка, стоя рядом, только слегка покосился и продолжал очень серьёзно оглядывать комнату.

— Полностью ты…?

— Лоуренс, сэр.

— Хорошо. А фамилия?

Ларри медленно осторожно улыбнулся.

— Я думаю… Если я возьму фамилию Левине, это не будет слишком большой дерзостью с моей стороны, сэр?

Джонатан встретился с ним глазами и покачал головой.

— Нет, не будет. Ты имеешь на это право, Ларри. Значит, Лоуренс Левине, так?

— Да, сэр.

— Хорошо, — Джонатан быстро заполнял карточку. — И сын, так?

— Да, сэр, — и вдруг неожиданное: — Скажи сам, сынок, как тебя зовут.

И тихое, но уверенное:

— Марк, масса.

— А полностью, — твёрдо сказал Ларри. — Назови своё полное имя.

— Маркус Левине, масса.

Джонатан невольно вскинул глаза. Маркус Левине?! Это же…

— Маркус Левине должен жить, сэр, — тихо сказал Ларри.

Он явно сдерживал себя. «Ну да, заговорит громко, — понял Джонатан, — зайдётся кашлем». Бесшумно зашёл Фредди. Мальчишка бросил на него быстрый взгляд и теснее прижался к острому плечу Ларри. Джонатан заполнил карту. И уже догадываясь, что услышит, спросил дату рождения мальчишки.

— Шестнадцатое февраля, сэр.

Да, правильно, дата смерти старика Левине. Ларри ничего не забыл.

Джонатан закончил работу с картой и посмотрел на Фредди. Тот кивнул. Ларри заметив и взгляд, и кивок, мягко, но решительно подтолкнул мальчишку к двери.

— Иди. Иди к Мамми, она скажет, что тебе делать.

Когда за малышом закрылась дверь, Фредди подошёл к столу и сел.

— Ларри, — с усилием начал Джонатан, — тебе… объяснили, в чём проблема?

— Да, сэр. Если вы позволите… Я понимаю, что это надо, что иначе нельзя… но… — Ларри беспомощно развёл руками.

— О парнишке не беспокойся, — спокойно сказал Фредди. — Мамми присмотрит за ним.

— Да, сэр, конечно, — Ларри сглотнул, пересиливая кашель. — Когда я должен ехать?

— Через два дня, — ответил Джонатан.

— Выедем затемно, — сказал Фредди. — Чтоб до закрытия успеть.

Помедлив, Ларри кивнул.

— И вот что, — Джонатан собрал в стопку и подровнял карточки. — Остальным, куда и зачем едешь, говорить не стоит, я думаю.

Ларри и Фредди кивнули одновременно.

— Да, сэр, разумеется, вы правы, сэр, — мягко сказал Ларри. — Я… пойду, сэр?

— Да, конечно.

Ларри встал, слегка поклонился им и ушёл.