А затем я увидела его.

Самый уродливый, самый мерзкий на вид тритон на всей планете (хотя я надеялась на улучшение его генофонда). Его лицо напоминало сырой хлеб, покрытый редкой бородкой.

Рядом с ним другая русалка, держа маму за волосы, тащила её прочь. Мама повернула ко мне голову.

— Стоять! — прозвенел мой голос.

Я отпустила камень и, извиваясь хвостом, попыталась проплыть мимо.

Уродливый ухмыльнулся и взвизгнул серией звуков, приводя группу в движение. Получуваки сорвались с места и начали катать большие камни вдоль дна озера, к основанию металлических ворот шлюза. Уродливый захватил большой камень и поднял его на растущую груду.

Что они делают? Пытаются заблокировать открытие шлюза?

Я повернулась к маме и взмахнула хвостом, пытаясь плыть быстрее. Уродливый жестом указал двум другим русалкам на меня. Мама ответила звуком, который я не поняла. Русалки заколебались, но Уродливый поднял на них другой камень. Очевидно, он был альфа-самцом в стае, потому что русалки встали по стойке смирно и бросились мне наперерез.

Я махнула хвостом вправо, пытаясь уклониться, поплыла к маме, но они поймали меня через несколько секунд. Видимо, моя попытка проплыть выглядела как собачка в русалочьем исполнении. Одна из них схватила меня за руку и развернула к себе, поцарапав при этом лицо. Я отвела свободную руку и врезала куда-то, надеясь, что целюсь в челюсть.

Смашшш…

Кому-то это не понравилось. Меня схватили за запястья.

Уродливый рассмеялся.

После этого всё как-то не заладилось.

Глава 9

Скальп болел от того, что меня протащили за голову через озеро приспешники Уродливого. Что с этими ребятами и их волосами? Они запихнули меня в бухту, недалеко отплыли и встали на страже. А Уродливый и ещё одна русалка махнули остальным любопытствующим получувакам, и все направились к груде камней. Очевидно, они не хотели, чтобы аудитория наблюдала заранее запланированные пытки.

Я съёжилась за покрытым мхом бревном и попыталась отдышаться, что под водой было совершенно иным процессом по сравнению с дыханием атмосферным воздухом. Плюс пресная вода в бухте казалась разреженной и удручающей, как будто дышишь на вершине горы.

Уродливый нёс вздор на краю бухты, огрызаясь на остальных. Что он планирует сделать? Убить меня? Набить моё чучело и как рыбацкий трофей подвесить его на свою мантию?

Я посмотрела на хвост, всё ещё прикреплённый к моей нижней половине. Он слегка покачивался туда-сюда в проточной воде, непроизвольно мерцая. Даже когда я удерживала его, он всё равно немного колыхался. Как эта отвратительная вещь стала настолько большой частью меня за такое короткое время? Я ведь не хочу этого. Я никогда не хотела этого! Но я жутко испугалась, вспомнив, как вцепились в маму, и мой шок превратился в отчаянный страх. Мне нужно помочь ей!

Я обернулась, пытаясь сориентироваться. Вода в бухте была всего несколько футов глубиной. Сквозь водную рябь я смогла разглядеть возвышающийся холм. Мост находился в сотне футов за кустами, выстилающими берег. Наверное, в детстве мы с Кори миллион раз перебирались здесь через бухту в поисках поплавка.

Я высматривала берег, определяя короткий путь к бегству. Будет сумасшедше больно, но возможно, я смогу выползти из воды и сбежать. Хвост трансформируется обратно в ноги, не так ли? Я убегу и позову папу. Но как потом я смогу найти маму?

И, кстати, что они с ней сделали?

Пару секунд спустя я получила ответ на свой вопрос. Огромная волна нахлынула на меня, и я увидела, как маму забросили в бухту. Она опустилась на дно, как тряпичная кукла.

— Мам… — я ахнула и заключила её в объятия. Моя рука запуталась в её волосах, и я вдохнула её запах, ожидая ощутить аромат персикового шампуня. Вместо этого вода вокруг неё имела такой же вкус, что и аквариум, который давно не чистили, мамина кожа опухла и стала неровной. Я, не подумав, отшатнулась назад и мгновенно пожалела об этом.

— Прости. Мне очень жаль…

— Тссс… — мама прижала палец к губам и кивнула в сторону трёх русалок в устье бухты, которые огрызались друг на друга разными звуками и тонами.

Уродливый на секунду взглянул на нас. Затем, взяв другую русалку за руку, уплыл прочь из пределов слышимости, без сомнения, для обсуждения нашей кончины. Его прихвостни свалили ветки и камни у входа в бухту, чтобы не дать нам уплыть.

— Я не могу поверить, что ты была жива всё это время! — выпалила я, как только они отплыли от плотины. Моё сердце всё ещё не успокоилось после пережитого потрясения. — Я думала… мы с папой думали…

— О, Джейд! — мама обняла меня, но её руки были слабыми и вялыми. — Я так сильно скучала по тебе.

— Могут ли они понять, что мы говорим? — я покосилась мимо плотины.

Мама покачала головой:

— Нет, но у нас мало времени. Они планируют переместить нас дальше по озеру.

— Ты в порядке?

Мамины скулы торчали над впалыми щеками, уголки её глаз опустились. Но она всё ещё прекрасна. Всегда прекрасна.

— Я буду в порядке, — она слабо улыбнулась, — А ты?

— Мам, как такое может быть? Почему я могу дышать под водой, говорить с тобой? — разговор звуками и тонами звучал, как на уроке испанского. Как мама сможет понять, что я говорю?

— Джейд… Я никогда бы не подумала, что они так поступят с тобой.

Она протянула свою руку и взяла мою ладонь, каждое слово давалось ей с большим трудом.

— Кто эти придурки? — прошептала я. — Этот Уродливый и остальные… что они сделали с тобой?

— Это Финалин и его жена Медора. Остальные просто делают, как они говорят, — мама погладила моё лицо. — Я должна многое сказать, прежде чем они вернутся.

Я потянула её за руку.

— Ну, прямо сейчас они не здесь. Давай просто выползем из воды, отрастим ноги и сбежим. Я позвоню папе. Мы заберём тебя домой.

Мама потянула меня обратно.

— Нет, Джейд, я не могу так сделать.

Её слова ранили меня прямо в сердце.

— Нет, можешь! — немедленно навернулись на глаза слёзы. Хотя плач под водой немного потерял эффективность. — Но это будет сумасшедше больно, как тогда, когда я превратилась в русалку первый раз.

Мама поднесла руку ко рту:

— Ты превращалась и раньше? Должно быть, поэтому ты, наконец, услышала меня сегодня. Я звала тебя месяцами, каждый раз, когда видела, как ты идешь через мост.

Я вспомнила звон в ушах, и услышанное ранее днём моё имя.

— Это была ты!

— Да! — ответила мама. — Что произошло, когда ты превратилась?

Я подумала о вещах, что привели к трансформации. И рассказала о соли Эпсома, о том, что у меня начался первый период, и о том, как заснула в ванне и ушла под воду.

— О, Джейд, — мама погладила меня по руке, — я бы хотела быть там и помочь тебе. Как папа это воспринял?

— На самом деле, он оказался классным парнем и здорово справился, — тихо сказала я.

— Но у тебя получилось превратиться обратно, — мамино лицо, казалось, выражало пять разных чувств одновременно: счастье, грусть, сожаление, страх и, возможно, крошечную надежду. Я не могла позволить ей исчезнуть.

— Сначала мы думали, что это из-за соли, но я думаю, это как-то связано с тем, чем я дышу, — воздухом или водой. Только я не могу понять, почему сейчас? Это не первый раз, когда я глотаю воду. Что насчет того, когда я чуть не утонула в бассейне отеля в Оттаве?

Я вспомнила, как хлор попал и ужалил моё горло, когда я пыталась выплыть на поверхность, такую далёкую от меня.

Наконец, я вырвалась на борт бассейна, едва не задохнувшись, хватала ртом воздух. Мама оттащила меня. Я вскрикнула.

— О, Джейд, — мама продолжала поглаживать мою руку, — твой первый период должен был вызвать превращение, и, возможно, соль дала всему толчок. И ты права: вдохи воды и воздуха вызывают обратные трансформации. Вот что произошло, когда я впервые стала человеком. Я превратилась обратно в русалку, когда Финалин и Медора утащили меня под воду прошлым летом.

Я слышала их пронзительные визги на другой стороне плотины.

— Они сделали это с тобой? — мой страх превратился в кипящую уродливую ненависть. — Но папа сказал, что Русалочий Совет, раз на то пошло, разрешил тебе стать человеком. Почему они передумали?