И коробочку протянул.

С эклерами.

- Не вопрос, - я дернула дверь, которая беззвучно отворилась. Вот же… значит, Грета опять забыла закрыть ее. – Заходи… только подождать придется, а то ведь…

Если слизь застынет окончательно, волосы придется обрезать.

Знаю.

Уже проходила.

Эль поклонился, скрестив руки на груди. Церемонный он наш… со времени первого знакомства прошло несколько месяцев. Не сказать, что мы стали друзьями или даже приятелями, просто… вот у кого-то мыши заводятся, а у нас – эльф. Он приходил, приносил пирожные, я заваривала очередной Гретин сбор и мы просто сидели, не мешая друг другу разговорами.

Маншул играл с малиной.

Или она с ним.

В общем, на редкость удобные были гости.

Мылась я долго, выскребая из спутанных волос засыхающую кровь, слизь и куски чешуи. Некоторые выдирались с волосами, что не добавляло хорошего настроения.

Эль ждал на кухне.

- П-простите, я в-взял на себя смелость… вы н-наверное г-голодны, - он поставил на стол мою любимую кружку, над которой поднимался ароматный пар. – К сожалению, я не нашел здесь ничего, что бы…

…это да…

…на рынок давно следовало сходить, но все как-то… откладывала.

- Ничего, сойдет и так.

Имбирный напиток с лимоном и мятой.

Эклеры.

И корзиночка с цукатами.

И еще нечто донельзя хрупкое и воздушное, вызывающее определенные сомнения в своей съедобности.

- Мамин повар пробует новые рецепты, - Эль успокоился.

Я уже успела понять, что заикаться он начинал лишь в минуты серьезных душевных волнений. Махнув рукой, я велела:

- Садись и выкладывай.

И Эль подчинился.

Вздохнул.

Понурился.

И тихо спросил:

- В-вы… бы н-не м-мгли стать м-моей н-невестой?

Я даже подавилась.

Той самой хрупкой и воздушной хренью с персиковым ароматом и острым привкусом.

- Чего?

Сунула в ухо палец. Мало ли, вдруг его слизью залепило… или вообще, поцарапалась об иглу, а там яд, вот и пошли слуховые галлюцинации.

Эль же съежился еще сильнее и повторил:

- Невестой.

…дело было не в нежити.

Хотя как по мне, лучше уж честная нежить, чем заботливая маменька, решившая, что настал судьбоносный момент обустраивания личной жизни подросшего отпрыска.

От нежити всяко есть шанс отбиться.

- П-понимаете… м-мама д-добра желает… она в-выбрала д-девушек… они с-совершенны… к-каждая… и м-мне лишь надо выбрать.

Эль сгорбился над кружкой.

…выбирать ему не хотелось. А повода отказать прекрасным девам во внимании не было. Если же без повода отказать, то это – настоящее оскорбление, и позор падет не только на самого Эля, но и на весь его род.

В общем, жопа.

Пусть и пресветлая эльфийская.

- Я н-не х-хочу с-связывать себя словом, которое не смогу разорвать, - выдохнул Эль. – Вернее в теории могу, но на практике мне не позволят. Как только я проявлю интерес… или сделаю что-то, что может быть интерпретировано, как проявление интереса…

- Тебя оженят, - эльфийское нечто было вкусным.

Но явно не отличалось питательностью, поскольку чувство голода не утолило совершенно. Напротив, желудок мой, которого подразнили тенью еды, издал крайне громкий и неприличный в приличном обществе звук.

- Но если девушки так совершенны…

- Они п-похожи н-на м-маму, - с трудом выдавил Эль и взгляд отвел, явно смущаясь этакого признания. – Н-не внешне, н-но…

…по сути.

- А почему ты думаешь, что твою матушку твоя мнимая помолвка остановит? – мне было и вправду любопытно, а уж фруктовая корзинка, украшенная белой башней взбитых сливок – успел изучить мои слабости, гад ушастый, - настраивала меня на мирный лад.

…видела я его матушку там, на выставке.

Хрупкая леди.

Прекрасная.

Со стороны если. А у эльфика нашего – как-то я уже привыкла его нашим считать – всякий раз при упоминании о дражайшей матушки ухо дергается, иногда и оба.

- П-понимаете…

- Давай уже на «ты», раз жениться собрался…

Уши опять дернулись.

Да уж… поаккуратней с ним надо, ишь какой впечатлительный. Я же, облизав пальцы, - корзинки были хороши и первый голод вполне утоляли – потянулась за сумкой.

- П-понимаешь… я не п-просто с-скажу, что… что выбрал тебя в ж-ж…

- Жены, - помогла я, вытаскивая сумку.

И Эль кивнул.

- Жены, - он выплюнул страшное слово и носом дернул. Да, запашок от сумки исходит еще тот. Плотную ткань, некогда зачарованную на совесть – отжалела я тогда за нее почти два десятка золотых – покрывала корка грязи, темной крови, слизи, моха… и желтый листик, прилипший к уголку выглядел то ли украшением, то ли утонченным издевательством.

Эль приподнялся.

- Не отвлекайся, - велела я, прикидывая, можно ли это ставить на стол. С одной стороны, чай я попила, пирожные съела, а… с другой, Грете не понравится.

С третьей, на столе периодически громоздились ее пробирки, колбы, реторты и просто кастрюли, содержимое которых было столь же далеко от кулинарии, как я от понимания красоты имперского балета.

- И-извините… извини… я объявлю… - он произнес длинное эльфийское слово. Что-то такое, со светом связанное или наоборот… в общем, дрозды поют понятней.

- Чего?

Эль повторил.

И снова.

И покачав головой, снизошел до пояснения.

Это можно было перевести примерно как «лунный свет, снизошедший на душу, чтобы раскрыть полноту ее звучания», хотя Эль утверждал, что данный перевод и не отражает в полной мере сути термина и уж тем более не способен раскрыть и малого числа оттенков.

Не важно.

Главное, смысл его сводился к следующему.

Эльфы женятся на эльфийках. Эльфийки выходят замуж за эльфов. В общем-то нормальное явление, и потому отягощенное целыми сонмами правил, обычаев и полагающихся по случаю церемоний, которые посторонним казались по меньшей мере странными, по большей – нелепыми. Но не суть важно, поскольку эльфийкой я не была. И до недавнего времени – для эльфов относительно недавнего, ибо обычай «Лунного света» едва-едва разменял тысячу лет, что по меркам светлорожденных суть вовсе ерунда – я могла бы рассчитывать самое большее на роль любовницы.

Временной.

Все-таки продолжительность жизни у наших рас несопоставима.

Однако что-то там произошло.

То ли война, то ли страсть, которую воспели в балладах, но… он полюбил ее, она его, и боги снизошли к молитвам, позволив двум сердцам воссоединиться в вечности.

А против богов и эльфы выступать не смеют.

И отныне, если случится какому эльфу втюриться в существо другой расы, да так сильно, что образумить несчастного не получалось, он объявлял о начале подготовки ритуала, который и должен был разрешить сомнения окружающих.

Ну да… ритуалы и эльфы… эльфы и ритуалы…

Созданы друг для друга.

- В жертву меня принести собираешься?

- П-простите? – Эль моргнул. – Н-нет… взыскующие отправляются в храм и молят богов о милости. Боги или снисходят, или нет, но… до храма вряд ли дело дойдет.

Я вытащила иглы.

Все же добычу следовало осмотреть, составить акт, благо, понятой у меня имелся, а заодно ведомость на оплату по верхней границе: пусть гильдия сама потом старосту трясет. Они долги выбивать умеют, а я девушка слабая…

…и десять процентов не просто так отчисляю.

- Дело в том, что… - Эль сглотнул и подался вперед. – Гворх?

- Он самый.

- И матерый, - он осторожно поднял иглу и понюхал. – После спячки вышел… яд настоявшийся… сколько за него хочешь?

- Да я…

…в гильдию сдам, там все берут, правда, дают в лучшем случае две трети от нормальной цены, зато оптом.

- Двести за одну…

- Серьезно?

Про две трети это я, похоже, слегка погорячилась.

Эль пожал плечами:

- Гворхи мало где водятся, а чтобы и матерый, и иглы полные, так в принципе редкость. Ваши станут ломать, половину материала попортят. Его ведь откачивать надо осторожно, чтобы не вступил в контакт с воздухом.

Двести…

…нет, деньги у нас были. И те, что Эль перечислил на заре нашего знакомства, и другие, его матушкой за маншула выплаченные… но двести… за одну иглу.

- Согласна.

И леший с ней, с ведомостью.

- Идет. Так что там с храмом?

…эльфы не могут напрямую противиться воле богов, как и обойтись без церемоний. Вот они и объединили одно с другим. Теперь пара, ищущая высшей милости, должна была пройти через ряд испытаний, доказывающих серьезность их намерений, и самым главным являлся период, скромно названный «светом ожидания».