Смирнов, например, сам часто расследовал уголовные дела  уже будучи заместителем прокурора и всегда посмеивался над ходатайствами адвокатов об его отводе от участия в судебном заседании по причине того, что он лично расследовал рассматриваемое дело.

Один из адвокатов «в запарке» высказал истинную причину своего возмущения- оказывается он, Смирнов, как гособвинитель хорошо знал материалы уголовного дела и по этим основаниям его необходимо заменить на другого государственного обвинителя, только поверхностно знакомого с десяти томами дела.

В последствии, отвечая на недоуменный вопрос судьи, а что плохого  в том, что прокурор хорошо знает материалы уголовного дела, адвокат начал нести бред о том, что его не правильно поняли. Соответственно, пошедший все ступени следствия заместитель прокурора уже обладал необходимыми познаниями и представлял серьезную  угрозу для преступников.

Такое положение дел категорически не устраивало «демократическую общественность» и требовало принятия «самых решительных мер». Реализуя умысел на уничтожение правоохранительной системы, придумали гениальный по своей циничности план – не только разделить следователей и прокуроров, но и рассорить их. Несмотря на усиление требований к качеству расследования уголовных дел, никто не стал вдаваться в такие мелочи, как разумное распределение кадров, а ограничились «тупым распилом «50Х50» и оставлению функций надзора за следствием у прокуроров с полным освобождением их от ответственности за результаты этой деятельности.

Самые обычные рабочие моменты, такие как возвращение дела следователю, устранение допущенных в ходе следствия нарушений и другие, ввели в страшную категорию «следственного брака»  и начали поощрять прокуроров за то, что они «гадят» следователю.

Естественно, сначала за следствием начали надзирать прокуроры, еще имеющие представление об этом из прошлой – следовательской деятельности. Но вскоре, им на смену пришли молодые работники, не имеющие никакого представления, что такое расследование уголовного дела. Александр лично присутствовал во время разговора между двумя выпускниками университета, один из которых стал следователем, а второй прокурором. Так вот, прокурор просил своего друга показать ему пару незначительных нарушений, что бы он хоть как то мог показать свою работу шефу.

Все это привело к тому, что 50% его бывших коллег освободили от следствия и они стали надзирать за второй половиной- следователями, вынужденных, в свою очередь, в уменьшившемся количестве вести борьбу  с преступностью, на защиту которой встали Верховный и Конституционный Суд, адвокаты, деньги, безразличие общества, и . . . прокуроры. Все это усугублялось тем, что, по мнению большинства его коллег, действующие редакции  УКП РФ и УК (Уголовный кодекс) можно использовать только для внутреннего пользования  в сумасшедшем доме.

Его друзья так дико смотрели на него, что Александр решил закончить свою лекцию об одном из правоохранительных  органов России.

- Послушай, а почему никто не борется с этим?-возбужденно спросил Иван, - Это же форменное вредительство.

Александр предложил друзьям самим дойти до понимания этого.

Вот так его любимая страна путем «реформы» победила следствие, сведя его к борьбе с «низколетающими» преступниками и защитив интересы новой капиталистической элиты.

- Кстати, - спросил Поляков, - А как получилось, что Социалистическая страна превратилась  в Капиталистическую. Ведь, насколько я понял, все прошло без войны, и даже без каких либо серьезных волнений. И это, при действующей Партии, армии, милиции, ЧК. Неужели там, «наверху», все разом предали идею, защищая которую пролили моря крови, и каким-то образом, смогли убедить всех граждан, что Капитализм это хорошо.

- Как это получилось? И, что он, Смирнов, делал в это время?

Даша пододвинулась к Ивану и всем своим видом показывала, что она на его стороне.

- Послушайте!- взорвался Александр, Я, что, должен перед Вами нести ответственность за все, что произошло за эти годы в НАШЕЙ стране?

- Да, и не только  в России, но и в СССР, за него, я, кстати, добросовестно воевал 4 года, - мрачно произнес Поляков.

Выражение лица Даши говорило о том, что на ее поддержку Смирнову полагаться не стоит.

Александр раздраженно закурил сигарету и посмотрел на часы.

- Послушайте ребята, уже глубокая ночь и завтра, между прочим, нам надо очень и очень много сделать!

Выражение лиц его собеседников говорило о том, что им на это наплевать.

Выпив рюмку коньяка и подумав, Смирнов, откровенно признался, что сам не понимает, как это произошло. Когда началась перестройка, ему исполнилось 19 лет. Когда развалился СССР – 24 года. Он может только одно сказать с уверенностью, что в это время всем вокруг на это было абсолютно наплевать. Конечно, какие то споры в курилках и на кухнях велись, но как таковых народных возмущений, он лично, не видел. Руководители всех уровней так же очень спокойно восприняли смену власти.

Опереточное действие, названное потом «путчем» 1991 года, никаким образом не свидетельствовало о том, что кто-то серьезно намерен защищать завоевания Социализма. Разгон Верховного Совета России  в 1993 г. так же произошел под руководством главного лица страны- Президента и до настоящего времени об этом событии крайне мало информации.

Все последующие «реформы» сводились только к одному- разграблению России и формированию класса капиталистов, за не продолжительное время ставших обладателями огромных состояний. Нынешняя власть является преемницей и продолжательницей идей капитализма и не думает сворачивать с этого пути.

- Кстати, - Вмещалась в разговор Даша. – А ты, Саша, что конкретно делал с 19 по 21 августа 1991 года?

Смирнов задумался. Эти дни он запомнил очень хорошо, но раньше об этом старался не рассказывать, так как на фоне трагических событий для страны в то время, его личное участие в этом выглядело несколько комично. Немного подумав, Александр решил, что сейчас это уже не имеет никакого значения.

- Только не ржать! – Строго предупредил Смирнов.

- В ночь с 19 на 20 августа 1991 года я находился  в карауле. Но, не совсем обычном. В связи с начавшимися «реформами» армии,  в нашей части удалось почти полностью искоренить «как класс» солдат-«срочников»,  а необходимость в охране объектов, почему- то, осталась. В связи с этим, командир части принял решение формировать караул из тех, кто остался- офицеров и прапорщиков. Контрактников в то время еще было не много и они назывались сверхсрочники. Но, так как количество офицеров и прапорщиков не позволяло сформировать полноценный караул, ограничились поручением охраны объектов части офицеру и прапорщику, в задачу которых входил периодический обход территории. Не самый лучший выход, однако, хоть как то «обозначили» охрану. Утром караул имел право отдыхать.

Так вот, 19 августа 1991 года я и прапорщик заступили в наряд. Располагались мы в помещении караула, пустовавшем после увольнения «срочников», где имелся телевизор. Не утруждая себя стиранием ног, мы поставили напротив телевизора два топчана и начали «нести» службу. Вернувшись после очередного обхода, мы обнаружили, что по телевизору начался художественный фильм из категории экранизации отечественной классики. В то время в наших краях ретранслировали только два канала – 1-й и 2-й так, что выбор имелся небогатый. Время было позднее  и, что-бы не заснуть, я попытался смотреть фильм и постепенно сюжет меня заинтересовал. К этому времени телевидение начало демонстрировать продукцию, содержащую эротические моменты и по этой причине этот фильм показывали глубокой ночью. Хотя, лично я эротики в этом фильме не заметил.

Сюжет незамысловатый- в дореволюционной России барин пытается соблазнить барышню, и каждый раз ему мешают люди или иные обстоятельства. Все бы ничего, но фильм состоял из двух серий и к концу второй часы показывали начало пятого. Хоть и хотелось поспать, но узнать чем же все закончилось, хотелось еще больше. В телевизионной программе указывалось, что в 4 часа 35 минут начнется следующий фильм.