— Знаешь, не всякие добрые отношения обязаны длиться вечно. Каждый из нас не увлечен пока никем иным. Мы могли бы приятно провести время до твоего отъезда, но ты вряд ли склонна обсудить это, поскольку твой размеренный план не терпит стихийности и приятного времяпрепровождения!

— Я не склонна к тому, чего не желаю. Ты ошибаешься, если считаешь себя таким неотразимым. Я не говорю, что мне неприятно все, что было между нами, но я не желаю повторять опыт.

Я не собиралась уведомлять Джорджа о том, что мне боязно оттого, что, если мы снова поцелуемся, я, скорее всего, не смогу сдержаться. Я могла бы соврать, что у меня были до того прекрасные отношения, но, увы!.. Я нарочно выбирала тех мужчин, которые не ожидали от меня привязанности, которых я могла держать на расстоянии.

И те мужчины, честно говоря, не стоили искренних чувств.

В аналитических изысканиях Джорджа было зерно колкой правды.

— Думаю, нам вполне хватит той привязанности, которую мы наработали. Я счастлива нашей дружбой, рада договоренности о взаимовыручке.

— И никаких тренировок?

Джордж напустил на себя потерянный вид, но при свете пламени в его глазах плясали смешинки, и они лишь укрепили мои намерения. Что смешного, черт возьми, он нашел во мне?

— Никаких. Без тренировок. Не знаю, поверит ли в наши любовные отношения твоя бабушка, но Саффрон провести нетрудно. Она видит только то, что желает видеть.

Эта истина впервые прошла поверку жизнью пару недель спустя, когда Саффрон прибыла посмотреть, как идут приготовления к пикнику.

Я приготовила ужин и пригласила Джорджа с Роули.

Повар из меня в общем-то неважный, но на спагетти с соусом болоньезе, как ни удивительно, способности хватило. Джорджу и Роули моя стряпня пришлась по вкусу. Саффрон, разумеется, всегда чуралась макаронных изделий, но радостно клевала салат, налегала на вино и явно была расположена очаровать компанию.

Джордж и я пытались втолковать ей правила игры «Мистер и миссис», но дело продвигалось туго.

— Представьте, что Фриз и я сладкая парочка, вы спрашиваете у меня, какие сэндвичи любит Фриз, а я говорю: с сыром и чатни.

— Хотя я обожаю сэндвичи с сыром и салатом, — встряла я.

Джордж укоризненно покачал головой.

— Ты только воображаешь, что любишь салат. А в жизни предпочитаешь чатни.

— Но я не знаю, что любит Джекс, — сказала она. — А я не ем сэндвичи.

— Это просто для примера. У нас богатый выбор. Скажем, любимая мозоль Джекса? Джордж, к примеру, не переваривает горы грязной посуды в мойке. Глядя на него, никогда не подумаешь.

— Эй, не кипи, скороварка, на себя посмотри! — Он склонился к ушку Саффрон. — Если хотите взбесить Фриз, выдвиньте слегка ящик и так оставьте. Работает безотказно!

Саффрон закусила нижнюю губку и наморщила великолепный крутой лоб, силясь уловить мысль.

— Джекс не любит, когда его задвигают, — призналась она.

— Джекс знает, какой лосьон ты предпочитаешь? Знает ли он, как ты пьешь чай? Помнит, в каком платье ты была, когда вы познакомились?

— Я была в желтом платье от Джона Гальяно.

Мне хотелось бы знать, многое ли из того запомнилось Джексу.

— А как была одета Фриз? — неожиданно спросила Саффрон у Джорджа.

Я думала, вопрос застиг его врасплох, но он не задержался с ответом:

— Легко и просто. Шел дождь, она стояла посреди грязи в куртке и сапогах, в желтой каске, каким-то образом ухитрялась выглядеть сдержанно-суровой и элегантной. Первым делом я обратил внимание на ее прямую спину, потом она повернулась и вздернула подбородок, завидев меня.

Саффрон захлопала в ладоши.

— Это любовь с первого взгляда?

— Не сказал бы. Поначалу она сердилась. Поджала губы, по своему обыкновению. Знаете как? — Он изобразил ту гримасу. Саффрон довольно захихикала. — Но мне она все-таки показалась хорошенькой, я попросил ее о свидании, она отказала мне.

— Ты отказала? — недоверчиво разинула рот Саффрон.

— У меня были дела поинтереснее.

Джордж с Саффрон обменялись взглядами.

— Признаюсь, мне было нелегко завоевать Фриз. Жесткая женщина, но мне всегда нравилось разгрызать косточки. Да, мозг выносить она умеет, но глаза — вы обратили внимание? — исключительно прелестны.

— Полагаю, они и вправду необычные, — согласилась Саффрон, поворачиваясь и вглядываясь в мое лицо.

— Как вода из болота, — пробормотала я, в смущении позабыв о своей роли тигрицы-людоедки.

— Болота? Нет, прекрасные карие, как лесные орехи в зеленой опушке. Самые чистые глаза, никогда прежде не видел таких.

Он посмотрел прямо в эти омуты, на мгновение мы оба отрешились, словно остались наедине, мой пульс гремел так, что заложило уши.

— А-а-а, — протянула Саффрон.

— А волосы! — встрепенулся Джордж и приподнял несколько прядей с моего плеча. — Роскошны, правда?

— Бурые. — Я сделала страшные глаза, но он только покачал головой.

— Когда увидишь впервые, вроде бурые, а присмотришься — золотой мед и топленое масло.

— Я тебя умоляю!

— А ведь он прав, — проронил Роули, к моему удивлению. Мне казалось, он не замечает ничего, кроме Саффрон. — Действительно, приятно для глаз.

— В этом вся Фриз, — откровенничал Джордж, укладывая мои волосы на место и игнорируя мои пинки под столом. — На первый взгляд одно, а посмотришь еще раз — примечаешь другое, с каждым взглядом она словно расцветает и кажется все прекраснее.

— Уймись, Джордж, я и не знала, что ты поэт.

— Ты считаешь себя заурядной, но это не так. Ты просто незаметна, полагаю, ты нарочно напускаешь на себя туману.

— Я всегда считала, что Фриз не по делу тушуется, — согласилась Саффрон.

— Кому еще макарон? — жизнерадостно спросила я.

— Трудно точно определить, что привлекает нас в человеке, правда? — обратился Джордж через мою голову к Саффрон. — Попробуйте перебрать все черты Фриз по отдельности — наверняка скажете, что в каждой из них нет ничего особенного, но стоит собрать их воедино — и можно голову сломать, гадая, что она собой представляет. — Он повернулся ко мне с печальной улыбкой. — И когда мне удается заставить ее улыбнуться, я чувствую себя так, словно покорил Эверест.

— Ах, как мило! — сказала Саффрон.

— Джордж, Саффрон это неинтересно, — сказала я и снова пнула его под столом. Пусть не старается, мне не до улыбок.

— Не надо стесняться, Фриз, Джордж просто желает тебя, приятно смотреть, как вы обожаете друг друга.

Я открыла рот, чтобы сообщить, что влюбленность в Джорджа мне не угрожает, но глянула на него, вспомнила про наш уговор и закрыла рот.

— Фриз затворница, вся в себе, — заливался Джордж перед Саффрон. — Но пусть не обманет вас хладный фасад. Внутри она та еще дикарка, правда, Тигрица?

Я ткнула его в плечо, он притворно повалился со стула.

— Не обращай внимания, Саффрон. А что касается тебя, Джордж, или ты обещаешь вести себя прилично, или я не возьму тебя на свадьбу.

— Вы обязаны прийти! — воскликнула Саффрон и повернулась к Роули, сладко улыбаясь: — Вы тоже придете, да, Роули? Мне бы очень хотелось видеть вас в этот особенный день.

— Почту за честь. — Роули порозовел от радости.

Как только Джордж прекратил выкрутасы на публику, вечер разгорелся на славу. Даже удивительно, никому и дела не было до «особого» вина, купленного по «красной цене».

Я нервничала, как бы Роули не вышел из образа, он, конечно, мил, но, надо сказать, не отличается сообразительностью. Правда, напрасно беспокоилась. Пока Саффрон пребывала в комнате, он не замечал, чем заняты остальные. Сидел и взирал на нее с обожанием, а ей только того и надо для счастья. Ну а поскольку это бдение вполне удовлетворяло обоих, мы с Джорджем могли нормально препираться.

Этот месяц в Уэллерби распадался в моем представлении на две части: До поцелуя и После. Я тосковала о прошлом, когда была собранна и держала себя в узде, моя жизнь протекала в полном соответствии с пятилетним планом. Я неустанно корила себя за то, что поддалась соблазну и ответила на поцелуй. И теперь, разумеется, не могу выкинуть воспоминания из головы.