-- Мне было одиноко, -- больше врать не стоит, терпение Леди не безгранично.

   Она поглядела удивлённо, но я был честен. Смех Её зазвучал перезвоном серебристых колокольчиков.

   -- Тогда я скрашу твоё одиночество, мой принц, -- Прекраснейшая жестом повелела мне встать, вложила свою тоненькую ладошку в мою. -- Пойдём...

   Госпожа Ночь, Прекраснейшая... Кто я такой, чтобы посметь звать Вас?! Почему Вы откликнулись? Что вообще вокруг происходит?! Так... чтобы тараканы не мешались с опилками столь рьяно, надо просто принять происходящее как должное. Леди -- прекрасна и лучше неё никого и ничего нет... Но она совершенно непредсказуема. И невероятно опасна. Странно... сейчас она ведёт меня неизвестно куда по незнакомому ночному лесу, но я не боюсь. Хотя должен бы. Она древнее всех богов вместе взятых, старше мироздания. А мне кажется, что я держу за руку тёмную младше меня самого. Ирдес спятил окончательно.

   -- Смотри, как тут красиво! -- она обвела своей тонкой рукой пространство.

   На чёрную воду озера бросала серебристую дорожку луна, песок на том берегу, где мы стояли и бледно светящиеся лунные лилии по всей округе.

   -- Красиво, моя Госпожа, -- согласился я.

   -- Скоро здесь поднимется на воду цветок ночи, -- сказал она. -- Посмотрим?

   -- Конечно, моя Леди!

   Скинув с плеч плащ (хорошо, что я его взял!), расстелил поближе к воде и подал руку, помогая ей сесть. Сам устроился рядом. Я знаю её, мою Госпожу, хоть и никогда не видел. Я знаю, чего она не потерпит, знаю, что злить её не стоит. Нельзя. Как можно обижать столь восхитительное существо?! Как же она красива!.. "Ирдес -- дебил!" -- хором сообщили тараканы в голове.

   -- Расскажи мне о своих тревогах, юный Рыцарь, -- Она смотрела на воду.

   Я только улыбнулся, тяжко вздохнув. Она не терпит вранья.

   -- Какие тревоги могут быть, моя Леди, когда Вы рядом? Вы прекрасны и ночь -- лучшая из ночей.

   Она повернулась и я едва не провалился в омуты Её глаз. Я не боюсь тебя, Прекраснейшая.

   -- Это ты пел этим вечером у костра, мой тёмный? -- она едва заметно приподняла свою изящную бровь и я кивнул. -- Тогда спой мне, Рыцарь...

   -- Что вы хотите услышать, Леди? -- гитара в руках, тихо звенит струна.

   -- То, что хочешь ты...

   Что ж... Ей не понравиться, если я посмею предать её доверие. А я не настолько желаю смерти, чтобы Её разочаровать. Тихой серебристой болью разливается музыка над чёрной водой. Мой голос не нарушает покоя, вплетаясь в музыку и слова в тишине этой ночи расскажут тебе, моя леди... О звёздах в этом небе, что отразилось в черноте воды и твоих глазах, Прекраснейшая. О песнях, что посвящал я тебе не раз, но ты не слышала. О бедах, что случались и ещё произойдут.

   О том, что я буду до последнего вздоха защищать тебя, богиня всех богов. Не встать на пути пришедшего за тобой чужака, Госпожа, я не смогу. Даже если это будет стоить мне души и жизни.

   Она молчала, прикрыв глаза, и что-то было в её лице такое...

   -- Моя Леди, прости мои необдуманные слова. Чем я могу искупить свою вину, Прекраснейшая?

   -- Ты видел, какие цветы здесь распускаются по ночам? -- совершенно неожиданно спросила богиня всех богов. -- Хочу венок из звёздных астр!

   Самая непредсказуемая! По идее, я сейчас уже должен лежать и остывать хладным трупом.

   Мне оставалось только встать, поклонившись, подать ей руку. Какая же у неё ладошка тонкая! Почти прозрачная.

   Чуть дальше, за озером, росли крупные светлые, с оттенками от молочно-белого до ярко-синего и светло-розового, цветы. Жёсткие стебли не отрывались, хоть зубами грызи! Пришлось срезать дагой. Когда их оказалось достаточно много, выяснилось, что венки она плести умеет так же, как я. То есть -- почти никак. Зато сплели мы этой пакости... в смысле, я хотел сказать, прелести! Целых шесть штук. Пять из которых благополучно по воде пустили, по пути не преминув пошутить на счёт некоторых старых светлых обрядов!

   Лёгкость и свобода в каждом слове, жесте, улыбке и взгляде. Настоящесть. Без притворства и каких бы то ни было масок. Так бывает?!

   Неужели это и есть та самая Госпожа?! Она такая... не подберу слов, чтобы рассказать о ней. Маленькая, хрупкая, завораживающая... Я уже не верил в происходящее. В какой-то момент выпустил крылья и, подхватив её, взмыл в небо.

   ...Перед самым рассветом, когда темнота становится почти непроницаемой, со дна озера поднялся цветок ночи. Лотос был огромен. Тусклый белый свет исходил от его лепестков, бросая блики на гладь воды.

   -- Как твоё имя, тёмный?

   Смерть мне. И почему это меня не пугает, а? Наверное, потому что мозгов нет. По умолчанию, Госпожа знает имя каждого тёмного. И если она вдруг спросила твоё имя, ни разу не назвав его сама без разрешения -- это величайшая честь.

   -- Ирдес Крылатый, моя Леди.

   -- В этом мире меня зовут Таэш, -- она тихо хихикнула, глядя на меня.

   Госпожа! Сама! Позволила мне! Называть её одним из имён богини всех богов, которые только Старшим Рыцарям известны, да и то лишь избранным!.. А то, что я эти имена знаю, так только из-за того, что Крылатый -- очень талантливый и шибко шустрый принц.

   -- Где твой венец, принц?

   -- Наверное, дома в самом пыльном углу под кроватью, -- пожал плечами я. А о церемониальном безобразии умолчим...

   Она свела ладошки вместе, "поймав" пару лучиков лунного света. Две переплетённые тонкие полосы металла венца Владыки в её руках. Она приподнялась на носочки, надела его мне на лоб. В невесомом поцелуе коснулась моих губ...

   -- У тебя есть брат... надо же... это значит, что у меня есть светлый принц... Это для твоего брата, мой тёмный принц. Мне пора...

   -- Ты вернёшься?! -- и-и-идиот!!!

   -- Только позови...

   Она растворилась в тенях утреннего сумрака.

   Я жив?! Поцелуй Ночи -- это поцелуй Смерти. Или Жизни... смотря как поцелует... Хм. Нет, мой мозг решительно отказывается адекватно воспринимать произошедшее! А ещё я стою тут на берегу озера, меня трясёт от холода. И улыбаюсь как клинический кретин.

   На полнейшем автопилоте я добрался до лагеря.

   -- Где тебя носило? -- хмуро поинтересовался брат.

   Рано он проснулся. Рейнджер смотрит тревожно, но молчит. Извини, не могу ответить, у меня челюсти свело так, что не разжать. Молча сев у костра, протянул к бездымному огню руки и только тогда понял, как сильно они дрожат. А ещё в левой по прежнему зажат венец. Полоска лунного металла, полоска золота. Протянул подарок брату.

   -- Что это? -- хмуро поинтересовался светлый.

   -- От Неё. Тебе, -- отрывисто бросил я. -- И мне, -- коснулся своего нового венца.

   -- Где тебя носило этой ночью, брат мой младший? -- Ван смотрел исподлобья, и я знал, что он сейчас порядком напуган.

   Я коротко расхохотался, а потом меня скрутил в судороге проклятый кашель! Боль в лёгких просто адская. На самом деле она такая с вечера, после песен. Просто раньше её удавалось игнорировать.

   Сплюнув кровь в огонь, завернуться в плащ и закрыть глаза ещё хотя бы на полчаса. Опять проклятая лихорадка! Неделю о ней не вспоминал.

   ..."Опять ты?"

   "Хм?.. Шизофрения вернулась... Надо же, всего полдня в беспамятстве! Немного надо, чтобы сойти с ума".

   Молчание. Кто б меня добил, а? Ка-ак же хреново-о...

   "Я не вылечил тебя в прошлый раз?" -- осторожное касание чего-то очень знакомого.

   "Вылечил... -- вздохнул я. Тело, ощутимое даже в диком бреду, снова зашлось надсадным кашлем. -- Только самовнушение не всегда помогает при всей мерзости, что со мной теперь творится!"

   -- Ирдес! Очнись!

   С трудом разлепив глаза, разглядел озадаченный фэйс светлого брата.

   -- Венец где? -- с трудом прохрипел я. -- От Её подарков не отказываются...

   Ван отмахнулся, заставил меня приподняться и поднёс в кружке какую-то гадость.