Об одном таком случае рассказал автору джентльмен, как- то связанный с таким пострадавшим. Молодой человек, имевший большое состояние, вел жизнь столь беспутную, что нанес большой ущерб и своему здоровью, и состоянию, и наконец был вынужден проконсультироваться с врачом, чтобы поправить по крайней мере первое. Одной из главных жалоб было частое появление призраков, напоминающих группу фигур в зеленых одеждах, исполнявших странный танец в его гостиной, чему он вынужден был оставаться свидетелем, хотя и знал, к своей великой досаде, что весь этот кордебалет существует только в его воображении. Доктор объяснил ему, что он слишком долго жил в городе и что слишком быстро поменять образ жизни на более здоровый и естественный нельзя. Он, соответственно, прописал умеренный курс лечения и настоятельно рекомендовал пациенту вернуться в свой дом в деревне, соблюдать умеренность в пище, рано вставать, регулярно заниматься физическими упражнениями, избегая переутомления, и уверил его, что, поступая так, он сможет распрощаться с черными духами, а также и с белыми, голубыми, зелеными и серыми, со всей этой нечистью. Пациент последовал совету — и поправился. Через месяц доктор получил от него письмо с благодарностями и признанием успеха его режима. Призраки зеленого цвета исчезли, а с ними улетучилась и неприятная цепь эмоций, которую вызывали их визиты, поэтому пациент приказал продать свой городской дом, а мебель отвезти в деревню, где он собирался провести всю свою жизнь, не показываясь в городе с его соблазнами. Каждому казалось, что это хорошо продуманный план сохранения здоровья. Но увы! Как только мебель из лондонской гостиной разместилась в гостиной старого дома в поместье, прежние видения вернулись со всей их силой! Зеленые фигуры, действовавшие на воображение пациента, так долго ассоциировавшиеся с этими вещами, начали прыгать и резвиться, радостно крича, словно пострадавший должен был радоваться, увидев их: «Мы все здесь! Мы все здесь!»

Страдающий кошмарами, если я правильно припоминаю, был так шокирован их появлением, что уехал за границу, отчаявшись найти защиту от ежедневного преследования этим домашним балетом где-нибудь в Британии.

Есть основания считать, что подобные случаи многочисленны и что они могут возникать не только от болезни желудка, вызванной избытком вина или крепких спиртных напитков, которая часто в значительной степени влияет на органы зрения, но также потому, что мозг привыкает к воздействию фантастических видений, к частому опьянению и, таким образом, как вывихнутый сустав, склонен снова к неправильным действиям, даже когда расстройство вызывается другими причинами. Легко предположить, что привычное возбуждение с помощью любого другого опьяняющего наркотика, например опиума или его составляющих, должно вызывать у тех, кто имеет столь опасную привычку, те же неудобства. Очень частое использование закиси азота, который так сильно действует на органы чувств и создает на непродолжительное время уникальное состояние экстаза, возможно, также окажется причиной ряда нарушений здоровья. Однако существует много других случаев, которые врачи находят у обращающихся с такими же симптомами, когда перед глазами пациента оживают воображаемые образы, не видные больше никому. Такие ложные видения, как установлено, имеют место и тогда, когда ни один пациент не может сослаться на причину, объясняемую болезненным состоянием крови или нервной системы.

Высокообразованный и весьма проницательный доктор Ферриер из Манчестера был первым, кто сообщил английской публике о подобном случае с господином Николаи, известным берлинским книготорговцем. Этот человек не только обладал даром торговать книгами, но и владел пером, у него хватило морального мужества отправить в Философское общество Берлина отчет о своих собственных страданиях, когда он из-за болезни подвергся ряду зрительных иллюзий. Основные обстоятельства этого дела могут быть изложены очень коротко, как это и было сделано перед публикой по настоянию докторов Ферриера, Гибберта[26] и других, считавших демонологию темой, достойной изучения. Николаи проследил свою болезнь за большой срок, начиная с ряда неприятных инцидентов, произошедших с ним в начале 1791 года. Подавленное состояние духа, в котором он периодически находился после этих неприятных событий, было усилено последствиями ряда обычных для него периодических кровотечений. Такое состояние здоровья привело к появлению видений, посещавших все чаще ученого торговца книгами. Видения эти представляли собой толпы людей, которые ходили и что-то делали перед ним, более того, даже разговаривали и обращались к нему. Эти фантомы не расстраивали больного ни своим видом, ни выражениями, а пациент обладал слишком большой твердостью духа, чтобы отвечать на их присутствие чем-нибудь, кроме любопытства, которое, как он признался, не покидало его с начала до конца болезни, так как эти специфические эффекты были единственными симптомами состояния его здоровья, и он не делал ничего такого, что бы обнаружило его страх. Через определенное время после применения лекарств фантомы стали иметь менее отчетливые контуры, они стали казаться пациенту менее ярко окрашенными, выцветшими и постепенно вообще исчезли.

Случай с Николаи, несомненно, был из тех, когда многие из считающих себя просвещенными людей не в состоянии преодолеть свое естественное нежелание сообщать публике детали, касающиеся приступов столь своеобразной болезни. Что такие болезни существуют и кончаются фатально, сомнения нет, хотя никоим образом нельзя предположить, что симптом, важный для настоящей дискуссии, во всех случаях обусловлен одной и той же причиной.

Доктор Гибберт, который столь же гениально, сколь и философски исследовал эту тему, рассмотрел данный вопрос также и с медицинской точки зрения. Это наука, к которой у нас нет претензий, однако точность деталей при нашем поверхностном исследовании не может быть воспроизведена из-за недостатка места даже для продолжения наших рассуждений. Посещение призраков описано этим ученым джентльменом как нечто присущее разнообразным расстройствам. В частности, он указывает, что этот симптом имеет место не только у полнокровных людей, как в случае с известным пруссаком, о котором мы только что упоминали, но часто и у чахоточных, и обычно ассоциируется с различными видами лихорадки, как правило сопровождающимися воспалениями мозга, а также сильным возбуждением нервной системы, и связанными, кроме того, с ипохондрией и, наконец, в некоторых случаях, с подагрой, а иногда — с эффектами возбуждения под действием некоторых газов. Во всех этих случаях, видимо, должна иметь место патологическая чувствительность с сопутствующим ей симптомом, хотя и неточным в медицинском определении, но показательным для ряда заболеваний.

Очень необычные и интересные примеры отмеченных доктором Гиббертом сочетаний опасного фактического заболевания с появлением призраков приводит недавно скончавшийся доктор Грегори из Эдинбурга, человек весьма культурный и высокообразованный. Он порой ссылался на эти примеры и в своих лекциях. Одна из этих историй была такова: пациент доктора Грегори, человек, как можно понять, высокого ранга, попросил у него совета, сделав следующее весьма необычное заявление. Вот какова была его жалоба. «У меня есть привычка, — сказал он, — ужинать в пять часов, а ровно в шесть я подвергаюсь следующему ужасному посещению. Дверь комнаты, даже когда я настолько падаю духом, что запираю ее, широко распахивается, и старая карга, похожая на одну из тех, что бродят призраками по верескам Форреса, входит с нахмуренным и сердитым лицом, подходит прямо ко мне, демонстрируя злость и негодование, словно купец Абдулла из восточных сказок[27], бросается на меня, при этом что-то говорит, но так быстро, что я ничего не понимаю, а потом наносит мне жестокий удар своей палкой. Я сваливаюсь с кресла и падаю в обморок разной продолжительности. Этот призрак посещает меня ежедневно. Вот такова моя новая и неожиданная жалоба». Доктор тут же спросил, не приглашал ли его пациент кого-нибудь посидеть с ним в то время, когда он ожидал этого визита? Ответ был отрицательный. «Ибо суть жалобы, — сказал этот джентльмен, — столь необычна, что это скорее похоже на каприз или даже на умственное расстройство, так что я никоим образом не распространялся о подробностях этого дела». «Тогда, — сказал доктор, — с вашего разрешения я пообедаю с вами сегодня тет-а-тет, и мы посмотрим, осмелится ли ваша противная старуха присоединиться к нашей компании». Больной принял предложение с надеждой и благодарностью, так как он ожидал скорее насмешки, чем симпатии. Они встретились за ужином, и доктор Грегори, который подозревал наличие у хозяина некоего нервного заболевания, призвал все свои разносторонние и блестящие способности к поддержанию беседы, чтобы отвлечь его внимание и не дать сосредоточиться на мысли о приближении рокового часа, который он привык встречать с таким ужасом. Он преуспел в своем намерении даже больше, чем ожидал. Шесть часов наступили почти незамеченными, и была надежда, что на этот раз все обойдется без каких-либо дьявольских последствий, но неожиданно владелец дома воскликнул встревоженным голосом: «Ведьма опять идет!» и откинулся на спину в своем кресле, погрузившись в обморок точно так, как он сам это описал. Доктор сделал ему кровопускание и с удовлетворением понял, что периодические потрясения, на которые жаловался пациент, коренились в его склонности к апоплексии.