Работы было так много, что общаться мы могли только за ужином. Из осторожности я представился своим подельникам, как бывший инженер-электрик, потерявший работу в столице. Вряд ли им стоило знать, кто я на самом деле.

— Электрик? — усмехнулся Кремень, — врешь… Тебя же с корабля волной смыло!

— На судне я был электромехаником!

— Романтика в моря потянуло? — прищурившись спросил меня Рудольф.

— Какая, к черту, романтика. Я с женой развелся, квартира у нее осталась, а жить ведь где-то надо! — разводя руками, сказал я.

— Значит ты бедна, как цирковая мыша! — калеча язык, посочувствовал мне корец. Огромный нож, всегда висящий на его поясе, придавал Юре устрашающий вид, но отношение корейца ко мне было достаточно дружелюбным.

— Можно сказать, что так, — сокрушенно сказал я.

— А как твое судно называется? — вопрос Рудольфа чуть не застал меня врасплох.

— «Михаил Старицын»! — вспомнил я случайно встреченное нами в море судно.

— Платили хорошо?

— Да, я не успел ничего получить, это мой первый рейс был...

— И сразу смыло, — осклабился Кремень, — но гавно-то не тонет!

— Кремень, заткни свою поганую пасть, — с силой удерживая меня за плечо, рявкнул Рудольф, — мне только разборок здесь не хватало!

— А я что? Я никого в виду не имел... Просто есть такой общеизвестный факт! — оскалил щербатую пасть этот подонок, — мне что, и пошутить нельзя?

— Знаю я твои выходки дурацкие, — сердито заявил Рудольф, — ты уже однажды пошутил, а работать-то кто будет?

Работать приходилось без продыху, я втянулся в работу и скоро потерял счет дням. Выходных здесь не было, да и зачем было их устраивать?

Распорядок дня у нас был простой: мы поднимались вместе с первыми лучами солнца и работали до завтрака, который готовил нам китаец. Далее работа продолжалась до темноты, исключая короткий перерыв на обед. Летний сезон в этих местах короткий, а до холодов бригаде надо было намыть как можно больше золотого песка. С наступлением темноты мы прекращали свою деятельность, затем следовал ужин и сон. Я мечтал о свободе, но эта работа так выматывала меня, что я не успевал обдумать возможные варианты своего бегства. И была ли у меня такая возможность?

Глава 10.

Мы высадились на берег в районе заброшенной геологической базы. Изба и хозяйственные постройки, обитые рубероидом, сохранились достаточно хорошо. Рядом с домом был сооружен стол из ставших серыми от времени досок. Неподалеку от этого места журчал прозрачный ручей, возле которого я заметил лису, которая даже не подумала испугаться меня.

Посоветовавшись с Николаем и Анатолием, мы разбили возле базы три двухместных палатки. Места были распределены следующим образом: Денис поселился с Эдуардом, Анатолий с Николаем, а мы с Полиной. Моя сестра, как и ожидалось, заявила, что она будет ночевать на яхте. Мы перенесли свободную палатку поближе к ручью, и установили там небольшую буржуйку. Когда печурка была обложена камнями, мы принесли в палатку ковш и несколько ведер для подогрева воды. Походная баня была готова.

Учитывая возможность появления в лагере непрошенных гостей из леса, продукты питания было решено хранить не в палатке, а в старом доме. Над столом был натянут большой тент. Рядом с обеденным местом Николай ловко сложил из камней подобие очага. Под тентом, так же, как и в каждой палатке были повешены керосиновые светильники и дымокуры. Вещей оказалось неожиданно много, и резиновая лодка под управлением Дениса без конца курсировала между яхтой и берегом. К счастью, все срочные дела были закончены с заходом солнца. Во время ужина, который состоял из растворимого кофе и бутербродов с консервированной ветчиной, я объявил программу завтрашнего дня. Это заявление было встречено одобрительно, лишь Эдуард не проявил должного энтузиазма.

Ну, и бог с ним, может быть, он развеется завтра — подумал я. В тот день мне было трудно испортить настроение. Я знал, что впервые за много дней я останусь наедине с Полиной. К сожалению, ее настроение вовсе не было радужным. Девушка пожаловалась мне на Елену и Николая, добавив при этом, что не поехала бы со мной, зная, что так получится:

— Может быть, мне стоит уехать домой?

Мне тоже приходила в голову эта мысль, но услышав ее от Полины, я запротестовал:

— Мне бы этого не хотелось, а кроме того сейчас это просто невозможно!

— У нас впереди Охотск. Я могу улететь оттуда!

— Нынешний Охотск, детка, это даже не город, — скорее охотничий поселок, и оттуда нельзя долететь в Москву! В крайнем случае, можно долететь в Хабаровск... Не думаю, что тамошний аэропорт похож на Шереметьево. И что ты будешь делать там одна?

— Я могу уехать поездом!

— В Охотске нет железных дорог!

Неожиданно я подумал о том, что Николай отчасти прав. Девчонке нужно было учить географию в школе. Но сейчас мне не следовало говорить об этом.

— Давай не будем торопиться. Мне кажется, что все будет хорошо! — сказал я.

—Я сделаю так, как ты скажешь, дорогой! Ты можешь сделать так, чтобы твой приятель отстал от меня?

— Я поговорю с ним! — после длинного поцелуя, события, наконец, начали развиваться в нужном мне направлении.

Ранним утром нас разбудила оружейная пальба. Я вылез из палатки. Оказалось, что в наш лагерь пожаловал небольшой медведь, привлеченный запахом объедков. Анатолий, который встал пораньше, чтобы замесить тесто, отогнал его, выстрелив в воздух два раза.

— А где Николай? — я был исполнен решимости выполнить данное Полине обещание.

— На рыбалку пошел! Не дай бог, рыбы не будет, тогда пропадут наши мука и дрожжи! — засмеялся Толик. В его руках тесто, распластанное на куске клеенки, вертелось как живое, — завораживающая картина!

— Не пропадет! В крайнем случае лепешек наделаем, на ура пойдут... Помочь?

— Нет, спасибо!

Я был несколько раздосадован тем, что не смог поговорить с Николаем, и постарался успокоить себя мыслью о том, что мой приятель сейчас делом занят, а значит все идет хорошо. Возле нашей стоянки я вдруг увидел какое-то непонятное существо, которое внимательно наблюдало за мной из густой травы.

— Господи боже, ты кто такой? — тихонько удивился я.

Мне никогда не доводилось встречать таких животных. Размером эта тварь была с небольшую собаку, да и взгляд его был похож на собачий, но на этом сходство заканчивалось. Морда и туловище странного существа были покрыты бурой шерстью, морда напоминала енота, а по хребту шла одинокая темная полоса.

Позади меня щелкнул затвор фотоаппарата, и зверек мигом скрылся в траве. Я оглянулся, и увидел Эдуарда.

— Это енотовидная собака, — сказал географ, — обычно обитает в поймах рек, или во влажных лугах. Здесь для нее самое подходящее место.

— Это хищник?

— Енотовидная собака всеядна. Мыши, птицы, лягушки, жуки, падаль, зерновые, и ягоды, — все годится ей в пищу. Кстати, это единственный представитель рода собачьих, который может впадать в спячку! — восторженно сказал Эдуард.

— Как интересно! — воскликнул я.

Географ воспрял духом, и это событие показалось мне гораздо более важным, чем встреча с мохнатой собачкой, которая умеет впадать в спячку. Я подумал о том, что был прав, когда принял решение о передышке.

Все шло по плану. Погода была прекрасной. Рыбалка Николая оказалась успешной. После завтрака в нашем лагере загремели выстрелы. Закончив возиться с тестом, Анатолий начал обучать желающих искусству стрельбы по мишени. Денис привез с яхты мою сестру, которая изъявила желание поиграть с сыном в бадминтон, и дартс. Не забывая участвовать во всех мероприятиях, Эдуард щелкал фотоаппаратом, а Полина начала возню возле стола. Озаботившись отсутствием десерта, она готовила пирожные из печенья, какао, и сгущенного молока.