— Был у Рудольфа... — пьяно пробормотал я.

— У него ничего нет, ни пистолета, ни сумки. Куда ты их дел?

— Наверное, все потерялось по дороге... Мне совсем не до этого было, когда я Рудольфа тащил. Как он, кстати?

— Следить надо было за оружием!

— Я тебя спросил, как раненный...

— Пока без сознания!

— Будем надеяться, что поправится, — примирительно сказал я. — А пистолет мы завтра найдем, ты не бойся, от волокуши широкий след остался.

Голова Кремня исчезла, не издав в ответ ни звука. Проваливаясь в глубокий сон, я подумал о том, что теперь я действительно свободен. У меня было все необходимое, чтобы покинуть лагерь хоть завтра!

Но все вышло совсем по-другому. Утром к берегу подошел траулер с непонятными иероглифами на борту.

Глава 14.

После посещения Охотска мне стало казаться, что я по горло сыт нашим путешествием. Стычка с бандитами на время примирила наш разношерстный коллектив, но конфликт продолжал тлеть, и для того, чтобы он разгорелся было достаточно любой искры. Эта проблема требовала срочного решения.

По прибытию в Магадан, я распорядился, чтобы вся команда переехала в гостиницу. Иван Гаврилович сказал мне, что лучшим в городе считается отель "Голден Хаус", но там не было мест, поэтому нам пришлось поселиться в трехзвездочном отеле, который гордо носил название места нашего пребывания. Сам капитан, разумеется, оставался на яхте.

Во время короткого совещания мной был объявлен трехдневный отдых. Вся команда, кроме Николая, могла самостоятельно распоряжаться своим временем.

— Я тоже? — удивленно поинтересовался Анатолий.

— Да!

— Сухой закон на это время отменяется? — удивил меня вопрос Эдуарда. Вот уж не думал, что его интересует выпивка! Воистину, в тихом омуте черти водятся...

— Да, — заявил я, — но, за Дениса будет отвечать его мать. Если я увижу его пьяным, последствия будут неотвратимыми! Еще вопросы есть?

Вопросов не было. Николай в дополнительных указаниях не нуждался, и я распустил собравшихся, не обращая внимания на обиженное лицо Елены.

Если бы мои спутники знали, что я задумал, то вряд ли бы они сохранили спокойствие! Мимо моих ушей вовсе не прошли намеки сестры относительно Полины и Анатолия. Известно: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке... Безусловно, моя родственница не совсем тактична, но это вовсе не обозначает, что она не наблюдательна! Подозрения Елены совпадали с моими собственными, и я решил, что через три дня и Полина и Анатолий будут уволены, ведь доверять им уже нельзя.

Сама Елена тоже доставила мне немало досадных минут. Терпеть ее капризы не имело смысла, значит, ее тоже надо отправить домой вместе с мальчишкой, от которого можно ждать неприятностей, связанных с его возрастом.

А что делать с Эдуардом? Чертов меланхолик по уши влюбился в Полину, и явно воображает ее моей жертвой. Но если он узнает, что моя секретарша была любовницей Анатолия, то он будет вынужден переменить мнение. Значит, географ может остаться, если я надумаю продолжать путешествие.

А хочу ли я этого? Я всегда доводил задуманное до конца, но зачем мне это нужно сейчас? Николай, конечно, скажет, что я слабак. Но почему я должен продолжать делать то, что мне не нравится? Но ведь не все не нравится? Может быть, я просто устал? Ответа у меня не было. Обдумывая ситуацию, я достал из багажа припасенную бутылку выдержанного конька и сделал из нее несколько длинных глотков. Хорошая выпивка!

Окончательно сбивая мои мысли, в номер ворвалась разгоряченная Полина.

— Почему ты поселил меня в отдельный номер, Виктор?

— Мы должны отдохнуть друг от друга! — нарочито спокойно сказал я, еще раз отхлебнув из бутылки. Как глупо; почувствовав ревность, я особенно остро ощущал, как нужна мне Полина, но не собирался показывать этого.

— Ты больше не любишь меня?

Вопрос, заданный в лоб, поставил меня в тупик. Вместо ответа я сел на кровать, и снова отхлебнул из бутылки. Сейчас я очень хотел эту девчонку, но мысль о том, что она побывала в руках моего телохранителя, вызывала во мне острую неприязнь. Может быть я, и правда, люблю ее?

— Я же сказал, что мы должны отдохнуть друг от друга! — с этими словами я сделал еще несколько глотков, и внезапно обнаружил, что бутылка пуста.

— Как всегда, не хватает одного глотка! — пожаловался я Полине.

— Просто кто-то слишком много пьет, — с сарказмом сообщила мне секретарша.

Я испытующе посмотрел на нее. Полина была в короткой юбке и на каблуках. В этот момент, она была чертовски привлекательна, и на меня внезапно накатило желание. Мало ли, что она изменяет, но ведь я все равно могу сделать ней все, что хочу!

— Полина, подойди ко мне, — заплетающимся голосом сказал я.

—Зачем?

— Я сказал, значит, подойди! — настойчиво сказал я.

Девушка подошла ко мне ближе. Она оказалась в пределах досягаемости, и я сразу же схватился за край ее юбки.

— Я не хочу этого сейчас! — отталкивая меня, сказала Полина.

— Но я-то хочу, — нагло заявил я, — я у тебя начальник, или кто?

— Сейчас ты просто пьяный подонок!

— Ладно, пусть так, — охотно согласился я, — юбку-то снимай!

Внезапно девушка вырвалась из моих рук, а я получил хорошую оплеуху.

— Иногда ты бываешь редкостным хамом. Но ничего, извинишься, когда протрезвеешь, — сообщила мне Полина, — а не протрезвеешь, я попросту брошу тебя!

— Через три дня я отправлю вас домой! — в бешенстве заорал я. — Тебя и остальных бездельников, которым не место на яхте. Со мной останутся только двое: Николай с Эдуардом. От вас, баб, в путешествии одни неприятности!

Полина обиженно хлопнула дверью. Лицо у меня горело. Покачнувшись, я встал с кровати и посмотрел в зеркало на стене. На моей щеке отпечатался красный след в виде ладони Полины.

"Вот ведь, стерва, посмела ударить меня! Рассказать моим приятелям, что со мной так обращается секретарша, так и не поверит никто…" — с этой мыслью я и заснул.

Наутро я решил извиниться перед Полиной, но не нашел ее. Елена, которую я встретил во время завтрака, поведала мне о том, что Полина с Анатолием ушли в город, чтобы осмотреть кафедральный собор Святой Троицы и другие достопримечательности. Это сообщение взбесило меня настолько, что я напился опять. Вечером ко мне снова заходила Полина. Я выгнал ее, не объясняя причины. На третий день я слабо осознавал, что я делаю, но пить не перестал, и в итоге провалился в глубокое забытье.

Очнувшись, я увидел над собой низкий потолок каюты. На ее обшивке играли солнечные блики, проникающие через иллюминаторы. Указатель крена, висящий на стене каюты, колебался возле пятнадцати градусов. Это обозначало что "Фата Моргана" идет курсом бакштаг с крейсерской скоростью около восьми узлов.

— Очухался, наконец, наш пьяница! — этот голос принадлежал Эдуарду.

— Слава Богу! Давно пора, — сказал Николай.

— Как ты себя чувствуешь? — со кружкой воды в руках, склонилась надо мной Полина. — пить хочешь?

— Да! — сознание возвращалось ко мне, но недостаточно быстро.

— Где мы? — спросил я.

— На яхте! — засмеялся охотник.

— Хорошая шутка, — хрипло сказал я, — но куда мы направляемся?

— Согласно намеченному маршруту мы идем в устье реки Пенжина, в поселок Манилы, — пояснил Николай, — в этом районе аномально высокие, до четырнадцати метров приливы. Если нам повезет, ты увидишь потрясающее зрелище; вся вода как бы закипает, и огромная река течет вспять! Попутно мы возьмем небольшой груз в Первореченском, а затем отправимся в Усть-Хайрюзово.

— Что за груз?

— Еда и снаряжение. — сухо сказал Николай.

В ответе охотника мне почудилась неискренность. Зачем нам идти за продуктами и снаряжением в маленький поселок, если все можно было купить в Магадане? Но обдумывать этот вопрос мне не хотелось, и после того, как Полина покормила меня, я опять погрузился в сладостную, на грани обморока, дремоту. С постели мне удалось встать только через три дня. Мои планы отправить половину экипажа домой с треском провалились, но мне было некого обвинить в этом.