Приглушается проблема сорняков в меланжевом огороде. Интенсивно засаженная грядка порождает элементарную конкуренцию растений, и сорняки могут не преуспеть в этой борьбе. Напомню, что речь идет не об искоренении, а лишь о «стреноживании» сорняков. Здесь уместно повторить то, что говорилось в пункте «Кто же на деле делает почву дрожжевым тестом?» 1-ой главы: «В голые грядки пырей, полевица, белый клевер с дорожек проникают беспрепятственно, а перед укрытыми — резко «притормаживают». На удивление резко. Такое впечатление, что горчица просто не пускает пырей на свою территорию» Иногда мы просто игнорируем сорняки — год, два, а то и все двадцать.

Скажем, на луке–чайвисе сорняки не успевают помешать по весне резать перо чайвиса. Чайвис выходит из–под снега, когда грядка еще чиста от сорняков. Позже сорняки появляются, но к этому времени отрастает репчатый лук, интерес к перу чайвиса исчезает, и грядочка чайвиса стрижется всё лето триммером одновременно со стрижкой дорожек. И так из года в год…

Не полем мы и клубнику. В течение отведенных клубнике четырех лет позволяем ей своевольно зарастать (фото 13–14). Сорняки не мешают нам собирать ягоды в течение периода плодоношения, подстилка из сорняков помогает ягодам остаться чистыми и мешает усам ухватиться за землю.

Фото 13. Клубничная грядка, не знающая стали четвёртый год

Фото 14. Фрагмент грядки с фото 13

В конце лета третьего года мы заводим новую клубничную грядку. Старой даем «потрудиться» еще одну весну, а потом — очищаем. Скашиваем её триммером, накрываем каким–нибудь плотным покрытием и «варим» полтора–два месяца выросшие за 4 года сорняки (фото 15). Теряем мы часть потенциального урожая? Конечно! Можно было бы с этой грядки собрать ягод больше? Несомненно! Но те ягоды, что выросли — уродились сами. Без единой прополки! Как земляника в лесу! А если бы нам захотелось иметь ягод больше, мы пустили бы в «свободное плавание» еще одну грядку!

Фото 15. На четвёртый год, после съёма урожая, скошенная клубничная грядка (за базиликом) «варится» под линолеумом

Это какая–то мистика, но сорняки растут тем дружнее, чем неистовее с ними борешься, и перестают докучать и даже исчезают, когда начинаешь относиться к ним поблажливо. Они как бы благодарят огородника, отказавшегося от безоглядной борьбы с ними, доверившего им самим следить за своим поведением в фитоценозе.

И еще о прополке. Вообще, в самом слове прополка есть некая обреченность. Мне кажется, само звучание слова прополка вызывает депрессию от мыслей о её неизбывности и о той унизительной позиции, в которой днями напролет пребывают огородники в первой половине лета. По–видимому, у читателей уже сложилось представление, что затевать тотальную прополку с целью обуздания сорняков — то же, что идти с дробовиком на медведя: раздразнить — можно, а справиться — дудки!

Так что огороднику уместнее нацеливаться не на борьбу с сорняками, а на управление, на регулирование, на контроль над ними. А прополку — «стреножить», устранить доминирование в системе ухода за растениями и в обуздании сорняков.

И — обещанное доброе слово о прополке. Чуть ранее, в пункте «Оберегать верхний слой почвы, чистый от семян сорняков», рассказывалось о казусе в нашем огороде, когда поневоле пришлось затронуть слой почвы, нафаршированный семенами сорняков. Естественно, сорняки «вспыхнули». И поневоле пришлось «тряхнуть стариной» — заняться прополкой. Только — плоскорезом (можно было и сапкой с подогнутым черенком), чтобы не поднять наверх новые семена. На фото 16 — картофель июньской посадки, посаженный «по–умному». Грядка тоже была «взбаламучена», но выдержана пауза. Сорняки взошли, грядка была выполота с сохранением чистого слоя, и всходы картошки — чисты.

Фото 16. Картошка, посаженная в начале июня (весной эта грядка была «взбаламучена» и заросла сорняками)

Каюсь — добрые слова о привычной прополке всё–таки не сложились. Она их, по–видимому, недостойна. Не видно ситуации, когда подъем захороненных семян сорняков был бы уместен.

Зато непринужденно вставилось заслуженно доброе слово о плоскорезе — изумительном изобретении В. В. Фокина, одинаково сподручном и в традиционном, и в органическом, и в природосообразном огороде. Нет, не перевелись «левши». И ждут своего Лескова. Посвящение книги памяти Владимира Васильевича — толика той благодарности, которую он заслужил. Можно даже не знать о роли слоя, чистого от семян сорняков, в избавлении огородника от неизбывной прополки. Но уж коли взял в руки это чудо–орудие, то — и это не шутка — очень скоро даже в нем пропадет нужда.

Эта глава — фактически — может трактоваться как расшифровка «стенограммы» наших бесед с В. Б. Фалилеевым о поливах, об их инвазивном проникновении в быт огородника. Расхожее слово поливы автоматически возникает в сознании огородника всякий раз, когда заходит речь о влагообеспечении растений. Проблема влагообеспечения важна и сложна, требует комплексного решения, а её сводят к единственному средству — поливам. Между тем, поливы часто не способны решить эту проблему (а подчас даже усугубляют её!). Лишь в редких случаях (намного реже, чем представляют это себе земледельцы) влагообеспечение растений и поливы вместе тянут репку. Но растениям–то видно, что поливы — в этом случае — лишь мышка в цепи тянущих репку. А настоящее влагообеспечение — это: • как можно более полное удержание (улавливание) атмосферных осадков, непрерывная забота об уменьшении испарения влаги растениями и почвой.

Мульчирование почвы. Мульча — мощнейшее средство решения задачи влагообеспечения. Она способствует и удержанию осадков, и уменьшению испарения влаги почвой. Сведения о благотворной роли мульчи общеизвестны, и я не буду на них останавливаться. Но об одной, недооцениваемой функции мульчи хотелось бы сказать непременно: Мульча делает возможными сами поливы!

Представим себе нормальную теперешнюю весну, когда сразу после схода снега начинается суховей, дующий без перерыва и неделю, и другую, и десятую… Почва, не успев согреться, пересыхает, и остаются огородники, к примеру, без морковки не один год. Ситуация такая, что полив был бы кстати. Но если земля голая, то полив, скорее, вредит посевам. Струи воды вымывают, обнажают семена, разбивают комочки почвы, распыляют её, и на почве образуется корка, которая вытягивает в небо остатки влаги. Поливы иссушают и без них высушенную землю!

Тут–то и может пригодиться мульча, предлагающая массу услуг. Она и землю закрывает, пряча её от иссушающего ветра, и помогает почве принять возможный дождик и росу, и не позволяет струям воды распылить и образовать корку, и мешает им вымыть семена. О благоденствии под мульчей почвенной живности, проснувшейся после зимней спячки, и говорить не приходится.

Написал Вовочка в диктанте слово женщина с большой буквы. Марья Ивановна спрашивает у Вовочки, почему он так написал. «Марья Иванна! Это же Женщина!», и поднял вверх указательный палец. Вот и мне хочется сказать: «Это же Мульча!» и поднять указательный палец. Вернитесь, будьте добры, в предыдущий абзац. Там написано, почему.

Благотворная роль мульчи сказывается не только весной. Летом у неё работы не меньше. Она укрывает землю и её обитателей от губительной солнечной радиации, дает пищу живности, служит источником сбалансированного потока питательных веществ (особенно если пополнить её ЭМ-силосом или полить ЭМ-настоем) и, опять же, делает безвредными поливы.