Глава двадцать восьмая

  Тихий писк машин был единственным звуком в комнате, когда мы с Данте лежали вместе. Алессандро заснул на стуле в углу комнаты, он выглядел совсем некомфортно, но слишком устал, чтобы бодрствовать.

  Я держала Данте на руках, глядя, как он спит. Я пыталась заснуть и успешно проспал несколько часов, но продолжала просыпаться. Мои мысли были сосредоточены на одном: на моем сыне. Все мысли, которые у меня были, даже во сне, были сосредоточены вокруг него.

  Был ли он счастлив? Что он делал? Он дышит? Приснился плохой сон?

  «Да, - подумала я, поглаживая его носик». В ближайшее время спать будет невозможно.

  Данте медленно моргнул, его личико сморщилось.

  «Ой, мама тебя разбудила?» - прошептала я в темноте. "Мне жаль. Спи, дорогой.

  Он этого не сделал, просто продолжал просыпаться. Он начал извиваться в пеленке, не выглядя довольным.

  «Ты сварливый - как твой папа». - размышляла я, немного ослабляя пленку. Он не переставал извиваться. «Что случилось? Почему ты извиваешься? »

  Потом я понюхала.

  Я прикрыла нос. «Данте». Я ахнула. «Это исходит от тебя? Этот запах от моего ангела? "

  Данте расслабился.

  "Ох, ну ладно." Я понюхала его и тут же пожалела об этом. «Это ... это отвратительно. Ну ... Мама уже сегодня пеленку меняла. Разбудим папу.

  Я взяла подушку и бросила ее Алессандро, стараясь не потревожить Данте. Алессандро вздрогнул, как только о него ударилась подушка, и сразу же посмотрел на меня.

  «Не могли бы вы передать мне эту подушку?» - невинно спросила я.

  Он поднялся со своего места, растягивая суставы. "Ты в порядке? Почему ты не спишь? »

  «Данте и я говорили о тебе. И знаешь, что он мне сказал? Что он хочет, чтобы ты сменил ему подгузник ».

  Алессандро фыркнул. «Неужели он сейчас… Господи, он воняет». Он закрыл нос рукой, выражение его лица изменилось.

  «Не говори так о нашем ребенке». Он бросил на меня взгляд. «Но ты прав. Данте… Наш сын наполовину вонючка. Я звякнула у него животом, и он весело заерзал. "Это правильно. Я говорю о тебе!"

  Алессандро подхватил его и положил на согнутую руку. Я наблюдала, как он менял подгузник Данте, который не был доволен и все время плакал.

  «Почему его какашки такие странные?» - поинтересовался мой муж, в ужасе взглянув на подгузник.

  «У новорожденных желтый и черный фекалии. Много не должно быть ".

  «Нет». Алессандро развернул его, а затем снова завернул. Данте, казалось, устроился в сухим подгузнике, его маленькие веки сомкнулись. - А, тогда снова спать, мой мальчик. Тебя накормили, подгузник поменяли, а теперь пора спать.

  Алессандро вернул его ко мне, передав мне на руки. Я крепко держал его, прижимая к своей груди.

  «Я проверила других младенцев в детской, и у нас самый красивый». Я сказала ему.

  Он вздохнул, хотя в его голосе было весело.

  «Я сяду с ним, если ты хочешь спать», - заверил он меня.

  Я посмотрела на него. "В самом деле? Я не хочу, чтобы за ним следил какой-то незнакомец.

  «Акушерки не безоговорочные незнакомцы, но я понимаю твою точку зрения». Алессандро взял его обратно, схватив обеими руками. «Мы будем прямо здесь. Мы не выйдем из комнаты ».

  Я смотрела, как Алессандро сел с ним, чувствуя себя неуверенно. Но я была измучена ... В конце концов, я легла на кровать, прижимаясь к подушкам. Я наблюдала за двумя моими мальчиками, слушая, как Алессандро шепчет ему глупые глупости.

  Я улыбнулась, быстро и безо всякого сопротивления заснула.

  На следующий день прибыли Роккетти.

  Все пришли с подарками и широко улыбались. В тот момент, когда они меня заметили, меня залили поцелуями и итальянскими похвалами. Энрико подарил мне огромного плюшевого мишки с надписью «ЭТО МАЛЬЧИК»! Все остальные довольствовались красивыми букетами.

  Дон Пьеро первым обнял Данте, ухмыляясь ему. «Ах, сильный мальчик. Хорошая работа, София.

  «Спасибо», - сказала я довольная.

  Алессандро внимательно наблюдал за своим дедом, когда у него был младенец в руках.

  Все остальные Роккетти тоже должны были подержать Данте. Сантино и Энрико были в восторге, а Карлос-старший просто вежливо поздравил меня. Когда Данте начал суетиться, его снова передали мне в руки.

  «Он хочет свою маму», - сказал Карлос-младший, снимая с себя всякую ответственность за плачущего ребенка.

  «Когда вы, ребята, выписываетесь?» - спросил Дон Пьеро.

  "Через минуту." - сказал Алессандро. «Они просто распечатывают его сертификат, чтобы сказать, что он прошел какой-то тест?»

  «Тест автокресла». Я добавила.

  Все они кивнули, выглядя смущенными. Я не стала вдаваться в подробности.

  После нескольких непристойных замечаний Алессандро о том, что он ждал шесть недель, мужчины начали собирать подарки и наши вещи. Они работали в безмолвном тандеме, складываясь как пазл.

  Было жаль, что в семье было столько разногласий. Возможно, им удастся скрыть это от Народа, представляя собой идеальный фронт, но это не была группа людей, которые чувствовали какую-либо преданность друг другу, кроме долга крови.

  «Почему бы тебе не пойти и не завести машину?» - спросила я Алессандро, пытаясь встать с кровати.

  Он коротко кивнул, его глаза блуждали по мне в поисках какого-либо дискомфорта. Раньше ему приходилось помогать мне принимать душ - одновременно неловкое, забавное и утомительное приключение.

  «Пойдем», - сказал он своей семье. «Мы упакуем машину».

  «Ты установил автокресло?» - спросил Тото.

  «Конечно, папа». - раздраженно сказал Алессандро.

  "Ты сделал это правильно?"

Алессандро предупредил отца взглядом, двое препирались, когда уходили. Остальные последовали за ними, все несли под руками подарки. Дон Пьеро остался, глядя на Данте.

  "Все в порядке?" - спросила я, бегло взглянув на коридор за дверью. Я могла заметить охраняющих его Беппе и Оскуро, их темные формы молча угрожали всем, кто проходил мимо.

  "Все в порядке." - сказал Дон Пьеро, тепло улыбнувшись мне, как дедушка. «Никогда не думала, что доживу до своего правнука. Я очень доволен."

  "Я рада." Я отвернулась, пытаясь скрыть тот факт, что я знала, что он собирался делать со своим правнуком. Я крепче обняла Данте, натягивая ползунки.

  Дон Пьеро скрестил руки. «Меня удивило имя».

  «Потому что у Данты такая дурная репутация?» - поинтересовалась я.

  «Именно поэтому».

  Я погладила сына по лбу. «Может быть, новое поколение Роккетти может быть лучше, чем предыдущее».

  «Я надеялся на это много десятилетий».

  "И был разочарован?" - пошутила я, оборачиваясь вокруг халата - очень медленно. Мне приходилось делать это по одной руке за раз, не уронив сына. «Беспокойся о своих собственных детях, Пьерджоржио, я буду беспокоиться о своих».

  Его глаза заблестели. «Я беспокоюсь о каждом Роккетти, включая тебя».

  "Мня? У меня самый здравый смысл из всех ». Не совсем так.

  Дон Пьеро только улыбнулся и задумчиво посмотрел в окно. Его темные глаза видели то, чего я не мог. «Грядет война, София».

  Я выпрямилась, крепче прижала сына. "Вы уверены?"

  «Я чувствую это в воздухе. Беспокойство начинает нарастать, атаки, смена власти. В следующем году - и еще через год мир будет выглядеть иначе ».

  "Чем ты планируешь заняться?" - спросила я, пытаясь скрыть нервы. Война? Мое сердце болело за сына. Как мне защитить его?

  Дон Пьеро не дал советов. «Я пережил много войн, но не уверен, что переживу эту. Мобы, Братва, Коза Ностра, Триада, Якудза, Корсиканский Союз и Картели - черт, даже правительство готовится. Все готовятся, становятся сильнее ».

«Итак, что вы предлагаете нам делать?» Я спросила. «Раз уж вы решили, что следующей войны не увидите. Планируете длительную пенсию на Гавайях? »

  Он улыбнулся, но в его тоне не было юмора. «Приготовься, София. Ты - королева чикагского Наряда, и тебе и тебе предстоит сыграть очень важную роль ».

  Я выпрямилась. Я положила Данте в его маленькую кровать и встала перед ней в качестве защиты.

  «Вы ничего не делали, кроме как манипулировали и лгали мне с момента нашей встречи. Зачем мне заниматься этой организацией в ваше отсутствие? Зачем мне ее защищать? " - поинтересовалась я, мой тон не был ни обвинительным, ни добрым. Мне действительно было любопытно.

  «Ты создала дом в Наряде. Я видел это - может быть, временами недооценивал тебя, но я наблюдал. Я видел, как ты создала дом с блестящей репутацией. Я видел, как политики влюблялись в тебя, и вскоре вслед за этим последовал Чикаго ». Он обратил на меня свои темные глаза напряженным взглядом. «Я наблюдал, как мой дикий внук становится все умнее и умнее, превращаясь в лидера, в царя. Из-за тебя."

  Гордость заставила меня поднять подбородок выше. «Не обольщай меня, Пьерджоржио. Я уважаю тебя, иногда даже люблю, но мы не союзники и не друзья ».

  «Разве наши отношения не взаимовыгодны? Мы не манипулируем друг другом? Друзья, нет. Это делает нас семьей ».

  «Я считаю, что словарь мог бы думать иначе».

  Дон Пьеро шагнул к окну и развел руками по подоконнику. Он глубоко вздохнул, прислонившись к стеклу.

  «Я создал эту организацию с нуля. Я работал каждую минуту, каждый час своей жизни, пытаясь принести славу этой семье. Я вырезал и истекал кровью на протяжении десятилетий». Он повернул ко мне голову: «Не подводи эту семью, София. Не позволяй слабому правителю взять верх».

  Я взглянула на мирно спящего сына, а затем снова на Дона Пьеро. Он все еще смотрел на меня, как будто пытался понять, насколько я хороша для его костюма королевой.

  «Пройдут годы до Алессандро, и я буду готова править». Я сказала ему честно. «Мы сейчас не готовы. Я еще не готова. Есть еще политики, которых нужно подкупить, и организации, которые нужно уничтожить. Новорожденного на воспитание. И с Эриксоном в качестве нового мэра и с ФБР, пытающимся нас свергнуть? Сейчас не время говорить о новом руководстве ».

  «У тебя вчера родился ребенок, и ты уже взвешиваешь варианты и мира вокруг тебя. Хорошо. Я рад."