Глава 11

– Ну, привет. Я Прунелла Калпеппер, но все зовут меня Пру.

Эбигейл обернулась и увидела двух девушек в соседней кабинке. Одна была прелестной блондинкой, другая – красивой брюнеткой. Обе улыбались, сверкая своими острыми клыками. Вампирши. И если она не ошибалась, это были самые две девушки, которые липли к Грегори у пульта диджея.

– Я Констанция Мария Хортенсия, – сказала брюнетка, подчеркнув "Х" так, что Эбигейл отодвинулась, чтобы не быть оплеванной.

– Кто... – карие глаза Констанции расширились. – Санта Мария, ты человек.

Пру наклонилась над кабиной и принюхалась.

– Ей Богу, ты права! Их всегда можно учуять.

Какого черта? Эбигейл взглянула на Грегори. Он стоял в очереди у бара, но смотрел на нее с беспокойством. Чарльз стоял в десяти футах от нее и тоже наблюдал.

Констанция фыркнула и перебросила свои длинные черные волосы через плечо.

– Не могу поверить, что Грегори опустился так низко.

– Совершенно верно, – согласилась Пру. – Он никогда раньше не встречался со смертными. Что он нашел в этой девчонке?

– Может быть, она вкусная.

Пру снова принюхалась и покачала головой.

– Нулевая группа. Ужасно распространенная, разве ты не знаешь.

Эбигейл прочистила горло.

– Прошу прощения?

Пру поморщилась.

– Извини, крошка, но это просто не имеет никакого смысла. Зачем Грегори встречаться со смертной, когда у него так много вампирш, жаждущих встречаться с ним?

– Сотни вампирш, – уточнила Констанция. – Говорят, он превосходен в постели.

Эбигейл откинулась на спинку дивана. Грегори был... плейбоем?

– Я бы переспала с ним через секунду, – добавила Констанция.

– Любая разумная женщина так бы и сделала, – пробормотала Пру. – Увы, я все еще жду своей очереди.

Констанция ахнула.

– Я думала, ты уже это сделала! Я видела, как ты целовалась с ним на танцпол две недели назад.

Пру мечтательно улыбнулась.

– Ей Богу, этот мужчина умеет целоваться. Я так не целовалась с 1762 года.

Эбигейл моргнула.

– Ты так долго была вампиром?

Пру покачала головой.

– Тогда я была смертной, понимаешь? Я работала в таверне в Дувре, когда лихой молодой разбойник притянул меня к себе на колени и поцеловал так, что у меня подогнулись пальцы на ногах. Потом он спросил, не стану ли я его любовницей.

Констанция улыбнулась.

– И ты сказала «да»?

– Конечно. Так поступила бы любая разумная женщина.

– А что случилось потом? – спросила Констанция.

– Я стала его помощницей, – продолжала Пру. – Я переоделась в бриджи до колен и спрятала волосы под треуголку. Мы грабили кареты по ночам и весело проводили время.

Эбигейл придвинулась ближе, полностью заинтригованная. Это было похоже на разговор с живой исторической личностью.

– Вы говорили: «Кошелек или жизнь!»?

Пру кивнула.

– Конечно. Все было просто замечательно, пока мы не остановили карету, которая принадлежала вампиру. Он набросился на моего бедного разбойника и кормился им, пока тот не сдох.

Эбигейл сглотнула. Она перевела взгляд на Грегори. Он когда-нибудь так нападал на людей? Конечно, нет. Прошлой ночью он заявил, что он и его друзья морально против того, чтобы причинять вред смертным. И они сражались с плохими вампирами, чтобы защитить смертных.

– Так что же с тобой случилось? – спросила Констанция.

Пру улыбнулась.

– Вампир был богатым и красивым виконтом. Когда он узнал, что я красивая молодая женщина, он предложил мне вечную жизнь нежити, если я соглашусь стать его любовницей. Я сказала, что да, конечно. Так поступила бы любая разумная женщина.

– Конечно, – согласилась Констанция.

Эбигейл поморщилась, подумав, оставила ли Пру своего мертвого бывшего любовника на обочине дороги.

– Он научил меня правильному английскому, понимаешь? – глаза Пру сузились. – Мы были счастливы годами, пока он не бросил меня и не женился на леди Памеле.

– Вот сука, – прошипела Констанция.

Пру пожала плечами.

– Все в прошлом и с этим покончено. Дело в том, что за эти годы я знала немало хороших целующихся, но ни один из них не сравнится с Грегори. Ей Богу, этот мужчина умеет целоваться.

Эбигейл снова перевела взгляд на него. О, Боже. Теперь на нем висели еще две девушки.

Она мысленно встряхнулась. Ей нужно было преодолеть влечение к нему. Он вампир и плейбой. И он обладал странными экстрасенсорными способностями. Три главных момента, с которыми она никак не могла примириться. Печальная правда заключалась в том, что он был невозможен. Совершенно, непоправимо невозможен для нее.

Тяжесть поселилась в ее груди, и она на мгновение закрыла глаза. Это не должно быть так больно. Она познакомилась с ним только вчера вечером.

Но она никогда раньше не встречала никого, похожего на него. На физическом уровне он заставлял ее сердце биться быстрее, колени слабеть, а уровень дофамина взлетать до небес. Интеллектуально он очаровал ее. Как она могла сопротивляться, когда ее разум и тело тянулись к нему?

– Так почему же ты не переспала с ним? – спросила Констанция.

– Я хотела. Я пригласила его к себе, но... – Пру помедлила, ее глаза заблестели. – Ты никогда не догадаешься, что он мне сказал.

Констанца наклонилась к ней.

– Что?

Эбигейл придвинулась ближе, чтобы убедиться, что слышит.

– Он сказал, что солнце взойдет через тридцать минут, а этого времени недостаточно. Такая красавица, как я, заслуживала целой ночи, где мне могли поклоняться и доставлять удовольствие, сколько душе угодно, – Пру приложила руку к груди. – Это была самая романтичная вещь, которую мне когда-либо говорили.

Сердце Эбигейл сжалось. Вау. Он говорил, как один из героев книг ее матери. Если он когда-нибудь заговорит с ней так, она, вероятно, растает у его ног.

– Ох, он такой горячий, – Констанция обернулась к Эбигейл. – Тебе так повезло, человек. Ты должна переспать с ним сегодня вечером.

– Так поступила бы любая разумная женщина, – добавила Пру. – И еще рано, так что можешь позволить ему ублажать тебя всю ночь напролет.

Она с трудом сглотнула. Всю ночь напролет.

– Я... на самом деле я с ним не встречаюсь.

Пру села с обнадеживающей улыбкой.

– Значит, ты не будешь возражать, если я заберу его?

Эбигейл взглянула на него. Он направился к ним, держа по бокалу в каждой руке, а его взгляд сосредоточился на ней. Ее сердце бешено заколотилось. Ты должна сопротивляться. Он был совершенно, непоправимо невозможен для нее.

Но ведь она может притворяться, не так ли? Хотя бы на одну ночь она могла притвориться, что такой красивый, сексуальный мужчина, как Грегори, предпочел ее всем остальным.

– Нет, – прошептала она. – Он со мной.

Пру усмехнулась.

– Ты хочешь его для себя?

Эбигейл искоса взглянула на нее.

– Любая разумная женщина так бы и сделала.

Глаза Пру сузились от гнева.

– Как ты собираешься его удержать? Ты всего лишь смертная.

– Si, – согласилась Констанция. – Ты даже не можешь заниматься сексом, левитируя.

– Прощу прощения? – спросила Эбигейл.

– Понимаешь, – Констанция показала вверх. – На потолке.

У Эбигейл отвисла челюсть, когда она вспомнила, как Грегори плавает под потолком Овального кабинета. Левитационный секс? Возможно ли такое?

Пру покачала головой и цокнула языком.

– Ты никогда не делала этого на потолке, не так ли? Неужели ты думаешь, что такой неопытный человек, как ты, сможет удовлетворить Грегори?

Мужчина, о котором шла речь, поставил напитками на стол и нахмурился, глядя на двух вампирш.

– Если вы позволите, я хотел бы остаться наедине со своей парой.

Дамы выскочили из своей кабинки и бросились к нему.

– Я все еще жду тебя, Грегори, – прошептала Пру.

– Я тоже, – Констанция провела пальцами по его руке.

Моя пара, подумала Эбигейл. Он назвал ее своей парой. Конечно, он мог сказать это только для того, чтобы избавиться от вампирш, но ее сердце проигнорировало эту мысль и бешено заколотилось.

Женщины ухмыльнулись Эбигейл, затем перекинули свои волосы за плечи и снова направились на танцпол.

Грегори поставил перед ней бокал и сел, но не напротив, а прямо рядом. Она чуть-чуть отодвинулась в сторону. Надеюсь, он не заметит.

– Ты меня боишься? – прошептал он.

Он заметил.

Она покачала головой, а затем отпила диетической колы. Боится – не то слово. Нервирует. Тревожит. Но странно привлекает. Любопытно. Секс на потолке? И она была немного... обижена, если быть честной. Ей не нравилась мысленная картина, как он целует Пру на танцполе. Прунеллу Калпеппер, которая могла оставить мертвого любовника на обочине дороги и сбежать с его убийцей. Грегори заслуживал лучшего.

– Ты выглядишь расстроенной, – он пристально посмотрел на нее. – Эти женщины говорили что-то, чтобы тебя беспокоит?

– Нет-нет, я в порядке, – ее взгляд опустился к его губам, и слова Пру насмехались над ней. Ей Богу, этот мужчина умеет целоваться. Она немного отодвинулась от кабинки.

– Твой отец хотел, чтобы мы поближе познакомились. Ты можешь рассказать мне, что за проект он задумал?

– Я бы предпочла пока не говорить, – она отпила еще содовой. Как она могла путешествовать с этим мужчиной? Он был таким... соблазнительным. Слишком опасным. Слишком чертовски сексуальным.

Он подвинулся чуть ближе.

– У тебя есть ко мне какие-нибудь вопросы?

– Да. А... – неужели ты действительно всю ночь поклоняешься женщине и доставляешь ей удовольствие? На потолке? Она мысленно встряхнулась. Были более важные вопросы, которые ей нужно было решить. – Что происходит с тобой в течение дня?

– Я сплю.

– И это... все?

Уголок его рта приподнялся.

– Я не храплю.

Она отвела взгляд от власти ямочки на его щеке.

– Что у тебя за экстрасенсорные способности?

Он откинулся на спинку кресла, затем придвинул бокал.

– Ты собираешься доложить ЦРУ обо всем, что я скажу?

– Я не собираюсь причинять вам неприятностей, мистер Холстейн, но мне нужно знать, безопасно ли мне быть с вами.

– Я бы никогда не причинил вам вреда, – он помолчал, а затем добавил с усмешкой: