Глава 15

Эбигейл споткнулась, когда волна головокружения накрыла ее.

Грегори поймал ее за плечи.

– С тобой все в порядке?

– Я... – она потерла лоб. – Думаю, да, – с какой стати ей вдруг стало плохо? Она никогда не падала в обморок. Поправка, она упала в обморок две ночи назад, когда увидела парящего под потолком Грегори. С того момента, как она встретила его, ее жизнь изменилась.

– Когда ты в последний раз ела? – спросил он, все еще крепко держа ее.

– Я... – она порылась в своем затуманенном сознании. – Я не уверена, – где она? О, верно, Роматек. Она только что стала свидетельницей семейной драмы и обнаружила, что Шон Уилан – вампир.

И еще кое-что... но она никак не могла понять, что именно. Это было все равно что пытаться вспомнить имя человека, когда оно вертится на кончике языка. Каким-то образом она знала, что это важно, но оно проскользнуло и исчезло.

Она посмотрела на Грегори, который внимательно наблюдал за ней. Его лоб был озабоченно нахмурен. Его глаза... Странно, он выглядел расстроенным. И его рот, в нем было что-то знакомое.

Ее губы покалывало, и она облизнула их.

Он втянул в себя воздух, и его хватка на ее руках усилилась.

– Мисс Такер, с вами все в порядке? – спросил Чарльз.

Она взглянула на человека из Секретной службы, который потирал затылок и хмурился.

– Да, я...

– Пойдемте в столовую, – перебил ее Грегори. – Нас ждет шеф-повар. Он будет ужасно разочарован, если вы, ребята, не останетесь поесть.

– О, это очень мило с вашей стороны, – Эбигейл позволила ему проводить ее по коридору. Она подавила желание прикоснуться к губам. Почему ей казалось, что ее поцеловали?

Чарльз последовал за ними.

По обеим сторонам коридора располагались окна, а снаружи был хорошо освещен сад. Слева она заметила баскетбольную площадку.

– Прекрасное место, – пробормотала она. – Мне бы хотелось увидеть одну из лабораторий.

– Конечно, – тихо сказал Грегори.

– Вы действительно производите здесь синтетическую кровь?

– Да, – он кивнул. – Мы упаковываем синтетическую кровь, предназначенную для смертных, в пластиковые пакеты. Мы делаем это круглосуточно. По ночам, когда приезжают сотрудники-вампиры, они разливают синтетическую кровь и блюда кухни Фьюжн для вампирского населения.

– А смертные, которые здесь работают, знают о вампирах? – ее взгляд снова скользнул к его губам.

На его лице появилось страдальческое выражение.

– Большинство из них понятия не имеют, – он открыл двойные двери и провел ее в кафетерий.

Это была типичная столовая для служащих – прямоугольные столы и пластиковые стулья, но ей нравился вид на баскетбольную площадку и сад.

– Здесь никого нет.

– Большая часть ночной смены – вампиры, поэтому они здесь не едят, – объяснил Грегори. – Располагайся поудобнее. Я принесу тебе поесть, – он отошел на кухню.

Она села там, откуда открывался вид на сад. Вдалеке она увидела беседку, над которой росла цветущая виноградная лоза. Очень красиво и романтично. Если бы у нее хватило смелости, она бы попросила экскурсию. Только она и Грегори. И, может быть, он поцелует ее.

Она покачала головой. Почему она вдруг так помешалась на поцелуях? Это смешно, потому что у нее так много важных вещей, о которых нужно беспокоиться. Как ее мать. Поездка в Китай. Но прошлой ночью она заснула, вспоминая ощущение его рук и губ на своей коже. Он был так близок к тому, чтобы поцеловать ее, когда они снимали рекламу. И она хотела этого.

Она коснулась губ. Поцелуй вампира. Какая глупость!

Чарльз наклонился и прошептал ей на ухо:

– У тебя на мгновение закружилась голова?

Она опустила руку.

– Да.

– У меня тоже. Что-то не так, – он выпрямился и, нахмурившись, оглядел комнату.

Это было определенно странно. На нее это не похоже – чувствовать головокружение и слабость. Она ужинала с Мэдисон в семь. Она взглянула на часы. Десять сорок семь? Она пробыла в Роматек сорок семь минут?

– Привет! – раздался за ее спиной женский голос.

Эбигейл повернулась на стуле и увидела женщину, входящую в кафетерий. Возможно, ей около шестидесяти? Эбигейл оценила ее возраст по седым прядям в темных волосах и тонким морщинкам на лице, но она все еще была красивой женщиной. И очень счастливой, потому что она широко улыбалась. На ней были дорогие черные туфли-лодочки и стильный костюм, напомнивший Эбигейл, как одевалась ее мать во время предвыборной кампании.

– Как дела? – она направилась прямо к Эбигейл. – Очень рада с тобой познакомиться.

Чарльз поднял руку, чтобы остановить ее.

– Удостоверение личности, пожалуйста.

Женщина остановилась.

– Я не взяла с собой сумочку, – она раздраженно уперла руки в бока. – Неужели, молодой человек, я похожа на террориста? – ее глаза весело блеснули, когда она оглядела его. – С другой стороны, я могла бы настоять, чтобы вы тщательно меня обыскали.

Чарльз сглотнул.

– В этом нет необходимости.

Эбигейл улыбнулась, поднимаясь на ноги. Кем бы ни была эта женщина, она ей нравилась.

– Мама! – Грегори шел к ним, неся поднос. – Что ты здесь делаешь?

– Это какой-то новый способ поприветствовать меня? – она строго посмотрела на него. – Я пришла, чтобы встретиться с твой парой, конечно.

– Она не на свидании, – процедил сквозь зубы Грегори, ставя поднос на стол.

Улыбка Эбигейл стала еще шире. Эмоции, отразившиеся на лице Грегори, были бесценны. Шок, ужас, потом принятие.

– Что это? – его мать осмотрела две тарелки на подносе.

– Ризотто из омаров и спаржи, – пробормотал он, ставя тарелки на стол. – По одной на каждого из моих гостей. Не припомню, чтобы я тебя приглашал.

– Ах, как чудесно пахнет! – воскликнула его мать. – Я возьму одну. Спасибо.

– Мама, – пробормотал он. – Это деловая встреча.

– Я буду рада, если вы останетесь, – сказала Эбигейл. Было слишком весело наблюдать, как Грегори извивается.

– Ну разве ты не прелесть? – она протянула руку. – Я – Радинка Холстейн. Пожалуйста, зови меня Радинка.

– Я Эбигейл Такер.

– Не жми ее... – Грегори застонал, когда Эбигейл пожала руку его матери.

Радинка обхватила ее руку обеими руками и крепко сжала. Затем она отпустила ее с широкой улыбкой.

– Да, наконец-то! Она та...

– Нет! – крикнул Грегори и поморщился. – Извини, – он наклонился к матери. – Выдаешь желаемое за действительное, вот и все.

Она фыркнула.

– Я никогда не ошибаюсь в таких вещах.

Руки Грегори сжались, затем расслабились.

– Садись, мама. Съешь немного ризотто, – он схватил завернутые в салфетку кухонные принадлежности и со стуком положил их на стол. Затем он поставил перед ней тарелку с ризотто.

Эбигейл села напротив его мамы, и Грегори протянул ей салфетку и другое ризотто.

– Честно предупреждаю, – прошептал он. – Она заговорит о детях меньше, чем через пять секунд, – он выпрямился. – Так как же ты узнала, что я сегодня здесь, мама?

Она развернула салфетку.

– Роман, Ангус и Эмма только что телепортировались в школу и привели с собой Шанну, ее сестру и мать. Мать хотела познакомиться с внуками, – она улыбнулась Эбигейл. – А ты знаешь, что вампиры способны иметь детей?

Грегори застонал.

Губы Эбигейл дрогнули. Она вспомнила, как Грегори упомянул об этом в ночном клубе, но ей было любопытно узнать больше.

– Очень интересно.

– Так что же привело тебя сюда, мама? – спросил Грегори.

– Все очень просто, – она встряхнула салфетку и положила ее на колени. – Эмма сказала, что ты здесь на свидании, поэтому я попросила ее телепортировать меня сюда, чтобы я могла встретиться с ней.

– Это не свидание, – пробормотал Грегори. – Она дочь президента.

– Я знаю, – она посмотрела на Эбигейл, ее глаза блестели. – Она – все, на что я когда-либо надеялась. И намного красивее. Тебе не кажется, что она хорошенькая, Грегори?

– Мама...

– Сейчас не время стесняться. Ты должен сказать ей, что ты чувствуешь.

Эбигейл прикрыла рот рукой, чтобы скрыть усмешку. Большой сильный вампир не мог контролировать свою мать. Она взглянула на него и увидела, что он сердито смотрит на нее.

– Она прекрасна, – прошептал он.

Ее сердце дрогнуло. Воспоминания о прошлой ночи закружились в ее голове. Он признался, что хочет ее. Его глаза горели красным от желания.

Ее взгляд снова остановился на его широких чувственных губах. Господи, она была одержима ртом этого мужчины. Она могла думать только о том, чтобы поцеловать его.

– А теперь оставь нас на минутку, – Радинка махнула рукой в сторону Чарльза. – Разве тебе не нужно принести джентльмену поесть? И нам нужно что-нибудь выпить.

Грегори хмыкнул и направился на кухню.

– Как поживает твоя мама, дорогая? – спросила Радинка. – Я всегда восхищалась ею. Кажется, она обладает огромной внутренней силой.

Эбигейл с трудом сглотнула.

– Да, она такая. Спасибо, – она теребила салфетку. Почему-то ей казалось, что Грегори не понимает, как отчаянно она хочет помочь матери. – Я пытаюсь найти для нее лекарство.

– Это очень достойно с твоей стороны, – Радинка попробовала ризотто. – Отлично. Мой сын хорошо с тобой обращается?

– Да, – Эбигейл почувствовала, как румянец заливает ее лицо, когда она вспомнила губы и пальцы Грегори, ласкающие ее шею.

Она смотрела, как он приближается к ним с подносом. Он поставил перед ними стаканы с ледяной водой и подал Чарльзу тарелку ризотто.

Он повернулся к ним, нахмурившись.

– Это только первое блюдо. Шеф-повар готовит чилийского морского окуня. И он выбрал для тебя вино.

– Замечательно! Спасибо, – Радинка улыбнулась ему, затем Эбигейл. – Разве он не милый?

Эбигейл усмехнулась. Сватовство Радинки были далеко не утонченным.

– Могу я спросить, почему ты так стараешься держаться подальше от глаз общественности? – спросила Радинка.

Ее улыбка погасла.

Грегори поднял брови, явно ожидая ее ответа.

– Мне всегда было не по себе от такого внимания, – пробормотала она.

Он скрестил руки на груди.

– И?

– А когда я поступила в колледж, то хотела, чтобы меня оставили в покое, чтобы я могла сосредоточиться на учебе. Все мои статьи были опубликованы под девичьей фамилией моей матери – Мэй.