- Кто-нибудь еще будет настаивать, чтобы мы спешились? - спросила Констанца, выставив шпагу перед собой. Двое оставшихся бандитов попятились.

  - Что ж, приятно иметь дело с разумными людьми. - Она тронула поводья, удерживая лошадь. - Лаура, проезжай вперед. Что касается вас, любезные... Одно неосторожное движение - и я проткну вас так быстро, что вы не успеете помянуть дьявола.

  Она поскакала вперед, продолжая оглядываться на стоящих у дороги бандитов. Оказавшись на безопасном расстоянии, она обернулась и крикнула:

  - Я непременно передам от вас привет подесте! Может быть, у него появится желание навестить вас...

  Смеясь, она отсалютовала шпагой и поехала вперед.

  - Тебе не следовало злить их, - осторожно сказала я. - Нам предстоит еще возвращаться обратно этой же дорогой.

  - Это деревенщины, - пренебрежительно отмахнулась Констанца. - Нам повезло, что мы встретили этих увальней, а не организованных бандитов: у тех-то есть приличное оружие, да и поодиночке они редко ходят. Впрочем, для настоящих грабителей мы не представляем интереса, не то что купцы или аристократы...

  - У тебя... - я замялась, подыскивая слова, но смогла выдавить только. - Ловко получилось.

  - Считаешь это удачей?

  Я смущенно пожала плечами.

  - Ты попала ему в горло - разве это не удача?

  Она улыбнулась и не ответила. По моему убеждению, Констанца была излишне безрассудной и слишком высокого о себе мнения. Грех гордыни был единственным, за который ей стоило бы каждый вечер терзать себя плетью...

  В Кремону мы добрались быстро. Разумеется, город был больше Кортемаджоре, но так же грязен. Проезжие улицы ближе к окраинам сменялись разбитыми проулками, несколько раз я видела тощих детей, рывшихся в отбросах. Судя по всему, Джулиано Манетти не пользовался расположением власть имущих и жил в той части города, которую почтенные жители обходили стороной.

  Констанца спешилась у небольшого дома с некогда белыми, но потемневшими от грязи и сырости стенами и постучала в дверь.

  - Кого еще черти несут? - послышалось изнутри.

  - Джулиано, это я, Констанца.

  Дверь тут же открылась, и на пороге возник заросший щетиной поджарый человек с взъерошенными седоватыми волосами. Его улыбка была искренней и приятной, несмотря на шрам, рассекающий правый висок и щеку. На вид ему можно было дать лет пятьдесят, и он совсем не походил на тот образ, который я рисовала в своем воображении.

  - А, вот кого я всегда рад видеть! Проходи скорее.

  Тут его взгляд остановился на мне.

  - Что это за девочка? Она с тобой?

  - Да, это Лаура, воспитанница из обители.

  Он прищурился, оценивающе разглядывая меня, и мне стало не по себе.

  - Ну и что ты сидишь в седле, Лаура? Мое приглашение касается и тебя.

  - Я... - Мне было стыдно признаться, что я не могу сама слезть с седла. Джулиано вопросительно поднял брови, и я, решившись, неловко сползла с лошади, едва не упав. Учитель танцев не засмеялся, а просто подошел, взял поводья и привязал обеих лошадей во дворе. Я шмыгнула в дом следом за Констанцей.

  Я никогда раньше не видела, как живут одинокие мужчины, а Джулиано, без сомнения, был одинок. В просторной комнате было на удивление чисто, вещи аккуратно разложены в нужном хозяину порядке. У окна стоял небольшой деревянный стол, на котором среди кусков кожи и точильных камней лежали несколько кинжалов разной формы. В углу была узкая кровать под простым деревянным распятием, а возле нее - окованный медными полосами ларь, запертый на замок. Середина комнаты была пуста, и я подумала, что именно здесь хозяин проводит свои уроки. Пахло железом и кожей - эти запахи никак не вязались с изящным искусством, которому учил Джулиано. Неужели Констанца не могла выбрать себе учителя более достойного, чем опустившийся солдафон?

  Между тем синьор Манетти вошел в дом и закрыл за собой дверь.

  - Как вы добрались?

  - Небольшое развлечение было только кстати, - улыбнулась Констанца. - Печально лишь, что не обошлось без кровопролития.

  - О, большинство тех идиотов, что ошиваются в окрестных лесах, давно заслуживают виселицы! Сколько вы их встретили?

  - Троих, и двое унесли третьего.

  - Неплохо, девочка. - Его похвала была короткой, но Констанца приосанилась. - Может быть, Лаура хочет перекусить с дороги?

  Не дожидаясь ответа, он вытащил завернутый в холстину кусок копченой говядины, половину каравая и пару маленьких сырных головок.

  - Вот, держи. - Он отрезал здоровенный ломоть мяса, положил его на краюху хлеба не менее впечатляющего размера и протянул мне, затем повернулся к Констанце. - А тебе придется потерпеть. Сытое брюхо к учению глухо...

  Она улыбнулась.

  - Мне не терпится начать урок.

  - Ты так и не научилась терпению... но это даже хорошо, иначе ты до сих пор была бы подстилкой Франческо Сфорца.

  Вонзив зубы в предложенное угощение, я с интересом подумала, как Констанца будет танцевать с этим балагуром, позволявшим себе подобные высказывания в ее адрес.

  Джулиано Манетти метнул на меня быстрый взгляд и кашлянул. Констанца приподняла бровь и, чуть помедлив, покачала головой. Старик пожал плечами и вытащил из ларя длинный сверток.

  - Побудь здесь, Лаура. Эта надменная хвастунишка ужасно неуклюжа и не любит, когда на нее смотрят.

  - Наглец, - хмыкнула Констанца, направляясь к двери. - Скорее уж никудышный учитель не хочет, чтобы над ним посмеялись.

  - Хорошо, не будем спорить. - Джулиано снял с полки небольшой полотняный мешок и положил его на стол передо мной. - Лаура, ты не могла бы разобрать это зерно, пока я даю твоей настоятельнице свои глупые уроки? У меня слабое зрение, да и руки уже не так проворны, как прежде...

  Я нахмурилась - не за тем я ехала с Констанцей в Кремону, чтобы перебирать зерно, - но Джулиано улыбнулся так обаятельно, что я кивнула.

  - Я знал, что у тебя доброе сердце, - растроганно сказал он. - Мы скоро вернемся.

  Они вышли, и я осталась в одиночестве. Выглянув в окно, я увидела только пыльную улицу с играющими у соседнего дома мальчишками. Доев хлеб с мясом, я на цыпочках подошла к двери и прислушалась, но через толстое дерево ничего не было слышно: скорее всего, Констанца и Джулиано ушли в сад. Я нажала на дверь, но она не подалась. Оказывается, меня заперли, как котенка! Меня это взбесило. В конце концов, я имею право выйти из этого дома! Констанца еще узнает, что я думаю по поводу ее уроков!

  Вернувшись к столу, я с раздражением развязала мешок и рассыпала зерно по столу. Пусть старый шутник сам собирает его обратно, если хочет! Какое-то время я сидела надувшись, а потом от нечего делать стала выбирать из зерна соринки и комочки земли. Постепенно это занятие успокоило меня, и я сама не заметила, как разобрала все зерно.

  Как раз когда я ссыпала его обратно в мешок, дверь открылась, и вошли Констанца и Джулиано.

  - Уф, - крякнул старик, утирая пот с лица. Его рубашка под мышками и на спине была темной от пота. - Как ты тут, малышка? Смотри-ка, работа окончена! Я в тебе не ошибся...

  Во мне снова поднялось возмущение.

  - Мне кажется, сегодня прохладно для танцев, - сказала я, сдерживаясь. - Какому же танцу вы обучали госпожу настоятельницу? И где она сама?

  - Она сказала, что хотела бы умыться, прежде чем сесть за стол.

  - Так что вы танцевали?

  - Хм... Джигу.

  - Ах, вот как. Никогда не подумала бы, что Констанца будет учиться таким танцам.

  - У нее странные причуды, верно?

  Я помолчала, поджав губы. Джулиано снял рубашку, вытерся ею и бросил в корзину в углу, а затем вытащил из сундука чистую, переоделся и пригладил взлохмаченные волосы гребнем.

  - Скажите, - начала я смущенно, - вы ведь бываете в Пьяченце?

  - Я много где бываю, Лаура, - загадочно ответил Джулиано, разглядывая свое отражение в маленьком мутном зеркале.