Глава XI

Путешествие Амундсена. — Вместо Северного — к Южному полюсу. — У подножия ледяной стены. — Чортов ледник. — На Южном полюсе! — «Польгейм». — Цель достигнута!

Шекльтон не дошел до Южного полюса около 200 километров, и ему не удалось открыть его. Это сделали после него два других полярных путешественника: норвежец Роальд Амундсен и англичанин капитан Скотт.

Амундсен, как мы уже говорили, в первый раз совершил полярное путешествие в качестве матроса на корабле бельгийской экспедиции в Южный Ледовитый океан, в 1897—99 гг. По возвращении этой экспедиции в Европу Амундсен задумал совершить уже самостоятельное путешествие и в 1903 году отправился на небольшом парусном судне, снабженном маленьким мотором, из Христиании к берегам северо-американского полярного моря. Экипаж его состоял только из шести человек. Ему удалось объехать все северное побережье американского материка, т. е. открыть так называемый «северо-западный проход» из Атлантического океана в Великий океан, тот самый, который так долго и тщетно искали многие из отважных мореплавателей, и некоторые из них, как, например, Франклин, поплатились за это.

Амундсен провел две зимы в полярной области и произвел много интересных наблюдений над земным магнетизмом. Он и его спутники благополучно вернулись из этого путешествия, и Амундсен стал известен, как смелый полярный путешественник и научный исследователь. Но, разумеется, он не ограничился одним только этим достижением и тотчас же по возвращении стал готовиться к новому и еще более трудному предприятию — путешествию к Северному полюсу. Он хотел отправиться на знаменитом корабле Нансена «Фрам» и как можно далее продвинуться на север, надеясь достигнуть полюса. Он рассчитывал, что экспедиция продлится семь лет, и, конечно, ему нужно было собрать для этого большие средства. Но когда все уже было готово к отправке экспедиции, то пришло известие, что Северный полюс открыт, и, таким образом, главная цель экспедиции рушилась. Тогда Амундсен, не раздумывая долго, решил обратить собранные средства на такую же экспедицию, но только к Южному полюсу, который сделался целью его нового путешествия.

«Северный полюс открыт! Эта новость мгновенно облетела весь мир, — пишет Амундсен. — Цель, о которой столько мечтали, для которой столько работали и страдали, наконец, достигнута. Мы получили это известие в сентябре 1909 года и в тот же миг мне стало ясно, что мой план поездки на „Фраме“ к северному полюсу должен рухнуть. Я понял, что должен действовать быстро и без всяких колебаний, если хочу спасти свое предприятие, и поэтому с такой же быстротой, с какой кабель доставил нам эту новость, я решил совершенно изменить направление моего путешествия, а именно, повернуть свой корабль к югу».

Амундсен начал свое замечательное плавание в августе 1910 года, но никто из находившихся с ним на корабле не был посвящен в его планы, когда «Фрам» вышел из норвежской гавани. Первая остановка должна была быть на острове Мадейра, и там он намеревался сообщить своим спутникам, что вместо Северного полюса «Фрам» отправится к Южному.

«Когда мы вышли из Фунгальского рейда, — говорит Амундсен, — то я почувствовал, что настал момент, когда я должен был сообщить моим товарищам свой план путешествия к Южному полюсу, — план, выработанный мной уже год тому назад. Наверное все участники этого путешествия не забудут этот жаркий полдень у острова Мадейра, когда все были вызваны на палубу. Едва ли кто- нибудь думал тогда об Антарктике или Южном полюсе, когда лейтенант Нильсен развернул карту южного полушария, и я в общих крупных чертах изложил свой план и причины, по которым я скрывал его до этой минуты. От времени до времени я украдкой наблюдал за выражением лиц присутствующих. Сперва, как и следовало ожидать, в них отражалось только удивление, но еще прежде чем я кончил говорить, все лица уже сияли от радости, и я мог заранее знать, какие получу ответы, когда буду спрашивать каждого отдельно о согласии. Действительно, когда я начал перекличку, то каждый твердо и поспешно ответил мне: „да“. Не могу выразить, какую радость я испытал при этом. И в тот вечер не я один был доволен. Все были так оживлены и так радовались, что скорее можно было подумать, будто мы уже выполнили свою задачу, чем то, что мы еще только готовимся к ней. Но в данный момент у нас не было времени обсуждать события. Надо было успеть в течение двух часов написать письма домой и сообщить близким о перемене. Почта была вручена моему брату, который провожал меня. Он должен был довезти ее до Христиании и оттуда разослать ее по адресам. Мои товарищи прекрасно отнеслись к сообщенной мной новости. Но как отнесутся к ней на родине? Впоследствии мы узнали, что много было произнесено по этому поводу слов и злых и добрых, впрочем, в то время мы не особенно заботились об этой стороне дела. Мы отправлялись в свое большое путешествие словно на танцевальный вечер, все были веселы, смеялись и острили более или менее удачно сами над собой, над тем, что никто не допытывался, в чем дело. Ведь на „Фраме“ были люди, проведшие несколько лег внутри северного полярного круга и имевшие большой опыт, но громадная антарктическая твердая земля для всех была „неведомой страной“. Только я один побывал в антарктических областях и один или двое из моих товарищей, обогнувших мыс Горн, видели вблизи ледяную гору, и это было все!..»

План Амундсена заключался в том, чтобы от Мадейры идти прямо через Атлантический океан к югу, под парусами, пользуясь пассатным ветром и дальше южнее, от мыса Доброй Надежды и Австралии, затем повернуть к востоку и к новому 1911 году проникнуть через пловучий лед в море Росса. Он выполнил тщательно этот план, выработанный им еще в 1909 году, в его доме, близ Осло.

Результаты путешествия доказали, что все расчеты и вычисления Амундсена были правильны. Излагая свой план, он сделал следующие заключительные замечания: «Мы должны вернуться из своего путешествия на полюс к 23 января»… И в самом деле, 25 января 1912 года они вернулись во Фрамгейм (так названо было место их зимовки), и вернулись победителями!

«Но если мои вычисления были не плохи, — говорит Амундсен в своем описании путешествия, — то мой помощник Нильсен достиг в этом отношении прямо волшебства. Я довольствовался тем, что вычислял дни, а он даже устанавливал часы. Он высчитал, например, что мы достигнем Ледяного плато 15 января 1911 года. Расстояние же от Норвегии до Ледяного плато равняется приблизительно 30.000 килограммов, и мы прибыли туда днем раньше, т. е. 14 января».

Как тщательно обдумывал Амундсен все детали своей экспедиции, доказывает следующий рассказ:

«Средства у нас были самые скромные, — говорит Амундсен, — и мне приходилось по нескольку раз переворачивать каждую монетку, прежде чем решиться истратить ее. Вопрос об одежде один из главных в полярных экспедициях, и я находил, что руководитель экспедиции должен лично позаботиться об одежде всех участников. Конечно, наше обмундирование не отличалось изяществом, но оно было теплое и практичное. Я приобрел для этой цели 200 шерстяных одеял. Правда, они были загадочного цвета и с незапамятных времен служили нашим морякам. Наверное они могли бы рассказать не мало жутких морских историй. Как только они попали в мои руки, я первым делом отправил их в красильню, и когда они вернулись оттуда, то их нельзя было узнать. Они отливали чистейшим синим цветом.

Я намеревался превратить их в полярные костюмы и решил прежде времени не открывать их происхождения. Ведь, пожалуй, ни один портной на свете не согласился бы шить платье из старых шерстяных одеял! В моей рабочей комнате эти одеяла были навалены повсюду, когда явился портной. Я указал ему на них и, сделав самое невинное, равнодушное лицо, прибавил:

— Только что получил из-за границы. Необыкновенно счастливый случай. Мне удалось дешево получить эту партию образцов.

Я заметил, что портной как-то покосился на меня. Наверное, ему показалось, что образцы немного велики, но он все же стал рассматривать материю на свет.

— Очень густо вытканная материя, — заметил он. — Я готов даже думать, что она не тканая, а валеная.