* * *

Вчера в полк привезли погоны. Началась массовая примерка. Я на мгновение почувствовал себя в ателье мод.

* * *

Штурман полка Женя Руднева, держа в руке список штурманов, ласково говорит: «Это все мои штурманята».

* * *

Мужчины, приезжающие в полк, держатся весьма осторожно. Кажется, что под ногами у них не поле аэродрома, а минное поле.

* * *

В рабочее время: «Товарищ капитан! Разрешите обратиться?» В нерабочее время: «Ира, у тебя есть белые нитки? Толя письмо прислал - умрешь со смеху».

* * *

Маша Смирнова до войны была учительницей и дошкольным воспитателем. Представьте себе ее в белом халате и косынке. Она сидит на пеньке и читает ребятишкам сказочку. Проходит время, и эта самая воспитательница совершает свой 705-й (!!) боевой вылет на бомбежку врага. Это уже не сказочка. Это чистая правда…

Я смотрю на Машу и думаю. Пройдут года. У Маши будет внучка. И внучка скажет своей подружке: «А моя бабушка кавалер ордена Александра Невского».

* * *

На теоретической конференции штурман Таня Сумарокова делает содоклад об уничтожении живой силы противника. Говорит с уверенностью генштабиста. На днях она в полете обморозила себе щеки. Утром сообщила, что собирается защищать диссертацию на тему «Выведение веснушек методом обмораживания».

Московские хорошие девушки, смотрите на Руфину Гашеву. У этой девушки есть чему поучиться. Когда я услышу о силе человеческого духа, я обязательно вспомню об этой московской девушке, прямо из аудитории университета ушедшей на фронт. Сама она говорит, что страшно бывает редко. Больше всегда азарта. Попадешь в луч прожектора и думаешь, как бы влепить бомбу в самый прожектор. Интересно как-то. Всегда у нее, как она говорит, чувство страха запаздывает.

Попробуйте себе представить Джульетту в комбинезоне. Пусть она наденет унты, шлем, перчатки. Пусть подпояшется ремнем с кобурой. Произойдет чудо - возникнет военный летчик, но при [100] этом не исчезнет Джульетта. Это не парадоксальное сравнение. Это именно так. Тихая, очень поэтичная, ясноглазая - вот какова эта девушка с именем Руфина.

* * *

В одной из эскадрилий висит юмористическая стенная газета. Там напечатаны «Заповеди женского полка». Вот некоторые из них:

«Гордись, ты женщина. Смотри на мужчин свысока!

Не отбивай жениха от ближней!

Не завидуй другу (особенно если он в наряде)!

Не стригись. Храни женственность!

Не топчи сапоги. Новых не дадут!

Люби строевую!

Не выливай раку, отдай товарищу!

Не сквернословь!

Не теряйся!»

* * *

День. Мы сидим в землянке. Над нами с оглушительным ревом проходит штурмовик. Все оборачиваются и многозначительно смотрят на девушку в погонах лейтенанта. Она слегка краснеет и пожимает плечами: «Ну что же я могу с ним сделать!» Дело в том, что в девушку-лейтенанта страстно влюблен парень - летчик-штурмовик из соседнего полка. [101]

* * *

Руфина Гашева летела с Санфировой. Везли бомбы и кассеты с зажигательной смесью. Над целью заел замок. Гашева сказала: «Леля! Я сейчас вылезу». И она вылезла на плоскость и столкнула кассету вниз на врага. Самолет шел со скоростью 100 км в час и на большой высоте.

Из литературного журнала 1-й эскадрильи: «Мы пришли отовсюду - из Осоавиахима, из ГВФ, из вузов, из техникумов, с заводов и учреждений. Пришли такие молодые, как семнадцатилетняя Вера Маменко, и «пожилые» - в основном двадцатидвухлетние. Было тут много москвичек… Были из Киева, из Керчи, из Иркутска и Калинина. Все собрались, чтобы потом под Моздоком участвовать в борьбе за Сталинград… а на Таманском полуострове драться за Керчь…»

Однажды ночью, когда наши части стояли в обороне на р. Миус, над линией фронта пролетел низко-низко самолет По-2. Над самыми окопами самолет убрал газ, и оттуда послышался гневный женский голос: «Что же вы сидите, черт вас возьми! Мы бомбы возим, бомбим фрицев, а вы не наступаете!» В эту же ночь подразделение пехоты перешло в атаку, захватило несколько блиндажей и дотов противника. Командующий наземными войсками приказал найти девушку, которая ругалась в эту ночь над линией фронта, и вынести ей благодарность…

* * *

Она - летчик, офицер, награждена четырьмя орденами, а муж работает в тылу. Прилетела домой на сутки. Утром открыла глаза, видит - муж стоит перед зеркалом в ее гимнастерке с орденами. Стоит и молча качает головой. Она закрыла глаза. [102]

* * *

Девушки уславливаются о месте и времени встречи в Москве после войны… Говорят об этом с улыбкой, а думают и надеются всерьез.

* * *

«После Победы мы обязательно должны встретиться все. Я думаю о смерти с презрением и никогда не задумываюсь, чтобы помериться с ней силами. Мне кажется, что все должны остаться такими, какими расстаемся сейчас». Это записала в тетрадь Амосовой Галя Джунковская из полка Пе-2, совсем молоденькая, с круглым, чуточку мальчишеским лицом…

Б. Ласкин. Поселок Пересыпь, 44 г.

* * *

БЕССМЕРТИЕ

Когда на боевом аэродроме

В кромешной тьме, заметные едва,

В тугих ветрах, в пыли, в моторном громе

Рулят на старт знакомые У-2,

Когда зенитки гневные на страже

Стоят у нас - на стыке двух морей,

Когда в поход уходят экипажи

Моей страны любимых дочерей,

Я, как вчера, сегодня вижу снова,

Как в небе пролетают высоко

Амосова, Никулина, Смирнова,

И Руднева, и Белик, и Пасько.

Я вижу всех. Я вновь их вижу вместе.

Им Родина святая дорога,

Они летят с горячим грузом мести

Громить в бою жестокого врага.

Когда неумолимою грозою

Победный путь они свершают свой,

Я вслед смотрю и вспоминаю Зою -

Бессмертный подвиг девушки простой.

Друзья мои! Попробуйте измерьте

Величье славы, ставшей в полный рост.

Они летят дорогою в бессмертье,

Дорогой ясных путеводных звезд.

Они летят - и день, что нынче начат,

Сияньем солнца их согреет вновь.

Пусть им всегда сопутствует удача

И Родины великая любовь. [103]

* * *

В конце 1943 года Женю Рудневу отпустили в Москву, выпросилась она домой вместо санатория, куда ей уже оформили путевку. Одиннадцать дней провела дома, побывала и в родной обсерватории. Случилось так, что среди своих спутников по дороге в Москву Женя встретила того, кто мог бы стать спутником всей ее жизни…