Когда де Нансе читал ответ Христины, его глаза наполнились слезами радости и благодарности, полная самоотвержения любовь Христины глубоко тронула и взволновала его. Он позвал Франсуа:

– Письмо от Христины, сын мой.

– Что она пишет? – взволнованно спросил Франсуа.

– Как я счастлив, дитя мое, – ответил де Нансе. – Какое сокровище послал нам Бог! Прочти, и ты увидишь, что это за сердце!

Франсуа взял письмо и несколько раз отирал слезы, которые мешали ему читать.

– Какая чудесная у нее душа, – сказал он, отдавая листок отцу.

– Да, мой друг, – проговорил де Нансе, – ты будешь так счастлив, как только может быть счастлив человек на земле. И с какой радостью я закончу рядом с вами жизнь, которая была счастлива только благодаря вам. Я сейчас же напишу твоей невесте, – прибавил он улыбаясь, – чтобы сказать ей, когда мы выезжаем. Поговори с Паоло, передай ему счастливую новость. Выберите день отъезда.

Франсуа скоро вернулся вместе с Перонни. Лицо итальянца так и сияло счастьем.

– Послезавтра, синьор, – сказал Перонни, – мы уже быть в дороге. Я приказать вашему лакею уложить все вещи. Вместе с Франсуа мы приготовить все, и он не стать лениться!

– А как вы думаете, – спросил де Нансе, – Франсуа уже может уехать?

– Конечно, синьор мио, даже ехать в Китай без отдыха! Паоло повторять вам: я отвечать за него головой.

– Тем лучше, дорогой мой, тем лучше. Пришлите ко мне, пожалуйста, лакея, я поручу ему расплатиться во всех лавках и сказать повару, чтобы он приготовился отправиться раньше нас. Ну, Франсуа, давай укладываться. Не забудь, пожалуйста, мраморные статуэтки и другие вещицы, которые мы приготовили для Христины.

Франсуа не нужно было повторять этого дважды. Он наскоро написал несколько нежных и благодарных страниц Христине, а потом вместе с отцом и с Перонни стал готовиться к отъезду.

Пусть де Нансе там, в По, укладывают свои вещи, мы же вернемся к Христине, которую тетка позвала к себе.

– Дитя мое, – сказала графиня, – я получила письмо от твоей мамы.

– Согласна ли она и папа, чтобы я вышла замуж за Франсуа? – беспокойно спросила Христина.

– Да, но… – начала было графиня.

– В чем дело, тетечка? Вы взволнованы? Вы тревожитесь?

Графиня де Семиан глубоко вздохнула.

– Моя бедная Христиночка, мне придется сообщить тебе неприятную новость.

– Ах, Боже мой! – воскликнула Христина, – неужели мой приемный отец или Франсуа…

– Нет-нет, дело не в них, – покачала головой Луиза. – Оно касается твоего приданого.

Христина с облегчением вздохнула:

– Боже, как вы напугали меня, тетя! Мне показалось, что случилось несчастье.

– Но несчастье действительно случилось, – заметила графиня. – Видишь ли, родители не дадут тебе приданого.

– Ну так что за беда, тетя? – удивилась Христина.

– Как «что за беда»? Да ведь де Нансе и Франсуа, конечно, рассчитывали на приданое.

– Я уверена, что они не больше меня думали об этом. Ведь де Нансе достаточно богат, и у него хватит средств на нас троих.

– Какая ты странная… Нужно сказать, что твои родители совершенно разорились.

– Бедные, – вздохнула Христина. – Как мне жаль маму и папу, особенно маму, которая так любит наряжаться.

– Им придется продать Орм.

– Они жалеют об этом?

– Нет, они поселятся в Италии, во Флоренции.

– Если им не жаль Орма, мне тоже не жаль.

– Но ведь ты позже получила бы это имение?

– Зачем мне Орм? Ведь я буду всегда жить в Нансе.

– Но ведь Нансе принадлежит не тебе, а де Нансе.

– Не все ли это равно, тетя? Ведь я буду жить в одном доме с моим приемным отцом.

– Ты еще более странная, чем я думала, – заметила графиня. – Значит, ты не печалишься, что у тебя нет ни приданого, ни денег, ни имения?

– Я огорчена не больше, чем если бы мне сказали, что я миллионерша.

– Но де Нансе и Франсуа это будет очень неприятно, – продолжала графиня.

– Не думаю, тетечка. Как я люблю Франсуа и его отца, а не их состояние, точно так же и они думают обо мне, а не о моих деньгах.

– Увидим, что будет дальше, – заметила графиня.

– Я вполне спокойна, – пожала плечами Христина. – Я и в будущем буду обязана им, как это было в прошлом. Вот и вся разница, она невелика, тетя, как вы видите. А теперь я напишу Франсуа, что мои родители согласны.

– Не забудь сказать, что они разорены, – напомнила Луиза де Семиан.

– Да-да, я напишу и об этом. До свидания, тетя.

– Возьми же письмо твоей матери.

– Благодарю вас, тетя, я пошлю его Франсуа.

У себя в комнате она с замиранием сердца развернула письмо матери. Каролина редко писала что-нибудь приятное для нее.

«Моя дорогая сестра, – прочитала молодая девушка, – Христина поступает бессмысленно, желая выйти замуж за горбуна. Лучше бы она сделалась монахиней. Но ни мой муж, ни я не отказываем ей в нашем согласии. С горбатым мужем ей придется жить в Нансе, впрочем, она так некрасива, что это для нее лучше.

Есть причина, которая заставляет нас согласиться на ее свадьбу. К моему несчастью, меня страшно обманул мой бесчестный и безответственный управляющий, мы почти разорены. Теми деньгами, которые у нас остаются, нам едва удастся заплатить наши долги. Наше имение Орм мы продадим лесоторговцу, это нам дает пятьдесят тысяч франков в год, но у Христины не останется ничего: ни приданого, ни имения.

Поэтому мы довольны, что де Нансе берет Христину на свое попечение, выдавая ее замуж за своего несчастного горбуна. Едва закончится продажа Орма, мы уедем в Швейцарию, а потом во Флоренцию, где я думаю остаться навсегда. Пожалуйста, скажи де Нансе, что у Христины нет ни одного су.

До свидания, дорогая, поклонись твоему мужу. Даже на платье, мебель и так далее для Христины у меня не хватает денег.

Каролина Дезорм».

Христина печально опустила письмо матери.

«Как она мало любит меня, – подумала бедная девушка. – У нее не нашлось ни слова нежности и любви ко мне, ее дочери, ее единственному ребенку. А мой дорогой, милый де Нансе, как он был добр, нежен со мной, как он всегда заботился, чтобы мне было хорошо, чтобы я была счастлива у него в доме! Он – отец, посланный мне Богом. А Франсуа? Он с самых малых лет был мне братом, жил только для меня, как я жила только для него и для нашего отца. Какое счастье, что я больше не расстанусь с ними. Когда же придет письмо об их возвращении? Ведь сегодня я должна была получить его».

Написав Франсуа, Христина села за письмо к де Нансе, решив послать ему также и письмо своей матери.

«Не знаю, почему, – между прочим писала она своему приемному отцу, – тетя боится, что мамино письмо вас опечалит. Я вполне уверена, что вам не будет грустно за меня. Восемь лет я была постоянно всем обязана вам и буду обязана всем и теперь. Я не чувствую никакого унижения при мысли о моей бедности, напротив, это меня радует и даже заставляет гордиться. Тем сильнее я чувствую благодарность к вам, и еще нежнее люблю вас. Я – ваше создание, я вполне принадлежу вам и остаюсь такой же, какой вы получили меня от моих родителей.

Когда же вы вернетесь, мой дорогой отец? Когда же я обниму вас и моего дорогого Франсуа? Я только что высказала ему, как благодарна вам обоим. Пусть он прочитает вам мое письмо к нему, вы увидите, как я люблю вас.

До свидания, мой хороший, я вас жду каждый день, почти каждую минуту. Как мне хотелось бы знать, в котором часу вы вернетесь. Горячо целую вас, дорогой мой отец, а вместе с вами и Франсуа. Поцелуйте от меня нашего доброго Паоло.

Ваша дочь Христина».

На следующий день Христина получила коротенькую записку от Франсуа, в которой молодой человек писал, что они приедут на следующий день. Она рассказала Изабелле об этой радости и попросила тетку позволить ей отправиться в Нансе с Изабеллой и Габриелью, чтобы все приготовить к приезду путешественников, остаться там целый день, пообедать и вернуться домой к вечеру. И Христина, и Габриель были в восторге, получив позволение графини. Бернар тоже хотел поехать с ними, но молодые девушки сказали, что он помешает им заниматься хозяйством.