- Друже Михайлов, вы узнаете нас? Помните, как мы встречали ваш самолет в Мирошевцах? Мы вас помним очень хорошо.
«Мы вас помним». Ах, какие это волшебные слова! От них стало теплее на душе. Весь день ходил как зачарованный под впечатлением встречи, которая состоялась почти через три десятилетия. Поначалу я погрузился в раздумья: что это, сила инерции - так, мол, надо при встречах говорить - или ошибка? Мои сомнения вскоре рассеялись: эти улыбающиеся люди были рады встрече с теми, кто им в тяжелое время фашистского разбоя подал руку помощи. Это была память сердца, а такое не забывается, каким бы отдаленным оно ни было. Это они, совсем юные девушки и парни, покинули родные дома и подались в горы, к партизанам, чтобы мстить фашистским оккупантам. Но и там, у партизан, каратели не давали покоя, на их головы обрушивались одна беда за другой. Летчики были их спасителями.
Это они, Мирослава, Милосия, Элатица, а также Драгослав Лазаров, встречали в Мирошевцах мой самолет. [116] Лазаров был тогда командиром взвода, и эти шестнадцатилетние девушки находились в его подчинении, несли охранную службу аэродрома. Командиром тринадцатой бригады НОАЮ был тогда Раде Попович. Я спросил у бывших партизанок:
- А что вы делали на аэродроме?
- Ясное дело что - пуцали! - По-русски означает - стреляли, когда фашисты предпринимали нападение на аэродром.
Память о совместной борьбе с фашизмом не померкнет никогда! Боевые традиции живы, они воодушевляют нашу молодежь на борьбу за торжество свободы и демократии, за мир во всем мире.
Я сделал памятный снимок на Киевском вокзале. Можно сказать, благодаря дружеским контактам через 29 лет восполнил «пробел» военных лет.
Пушки на самолете
Сентябрь 1944 года был обильно насыщен событиями большой международной политической важности: 1 сентября советские войска заняли Бухарест, 5 сентября я услышал по радио о выходе Финляндии из войны, 6 сентября советские войска вышли на границу Югославии. Вдохновленные победоносным наступлением советских войск, НОАЮ и партизаны повсюду яростно нападали на фашистских оккупантов.
Естественно, советским транспортным кораблям, летавшим в Югославию, работы в воздухе намного прибавилось. За два месяца - сентябрь и октябрь - наш экипаж совершил тридцать семь вылетов к бойцам НОАЮ и партизанам в Сербию, Боснию, Словению, Хорватию, Черногорию, на далматинское побережье. Я говорю только об одном нашем экипаже, а ведь их было много…
Беспрерывно под покровом ночи пересекали мы Адриатику. Обычным стало появление краснозвездных птиц в горных ущельях и долинах, над бурными речушками и густыми лесами - словом, всюду, где находились и действовали отряды бесстрашных патриотов. И всюду нас встречали с восторгом и благодарностью за помощь, оказываемую советскими людьми национально-освободительному движению балканских народов. [117]
Однажды в портовом городе Бриндизи погрузили в каждый самолет по две 76-миллиметровые пушки, доставленные из Советского Союза, и с наступлением темноты мы отправились на партизанскую площадку вблизи города Ужице.
Когда до этого мы летали с разного рода военным снаряжением для партизан, все было ясно и понятно. А когда на борту моего самолета появились длинноствольные орудия, которые заняли всю грузовую кабину, то я, признаться, призадумался: зачем нужны пушки партизанам? Ведь орудия для них - помеха в дерзких налетах, быстрых переходах, разве входит в их тактику штурмовать крепостные стены, осаждать города? И здесь ловлю себя на слове: а разве в пылающей войной обстановке, когда решалась судьба жизни и смерти страны, до правил ли было народным мстителям?! Им некогда было заниматься теорией. Правила, тактика рождались в героических походах, непрерывных сражениях с ненавистным врагом.
Вспомнив историю, как с помощью артиллерии партизаны одерживали победы над врагом, я перестал сомневаться, нужны ли пушки партизанам, и даже с удовольствием смотрел на грозные стволы, которые, быть может, заставят капитулировать еще не один гарнизон врага. Только не опоздать…
Пролетев над волнистыми горными отрогами, перетянув через речушку, мы приземлились на площадке альпийского луга и передали груз партизанам.
Пушки на самолетах возили и в другие места, где части НОАЮ готовились с тыла бить до зубов вооруженного врага. Таким «избранным» местом оказалась небольшая площадка Дивцы, принявшая нас впервые Дождливой ночью 5 октября 1944 года, а затем еще четырежды - 6, 7, 15, 21 октября, в самую горячую пору боев за освобождение столицы Югославии - Белграда.
Еще о дивцах
Дивцы, Дивцы… Еще об одном полете туда хочу рассказать.
15 октября наш экипаж доставил на площадку Дивцы к действующим частям офицеров штаба НОАЮ.
Затерявшееся в горных склонах местечко Дивцы расположено [118] в восьмидесяти километрах к юго-западу от Белграда. Отсюда подготавливалось наступление Народно-освободительной армии на столицу.
…За окном кабины сплошная облачность. Хлещет холодный дождь, самолет начинает обледеневать. Пока это обстоятельство не страшит: машина оборудована противообледенительным устройством, кромка крыла обтянута резиной, образующей своего рода отсеки - камеры, куда поступает воздух. Волнуюсь за другое: как бы не проскочить Белград, тогда цели не найти!
За дождем по-прежнему ничего не видно, «дворники»-стеклоочистители мало помогают. Но вот прямо под нами сквозь мутную сетку дождя блеснула водная гладь Дуная. Меняем курс. Еще немного - и видим цель. Пускаем условную красную ракету. В ответ один за другим зажигаются сигнальные костры. Свет их то и дело затягивается дождевой завесой.
А как садиться? Сколько времени тут идет дождь, каков грунт на посадочной площадке, не размякла ли она? Короткое совещание с членами экипажа и единодушное мнение - садиться. Эх, была не была!… Поравнявшись с кострами, самолет мягко опустился на землю. Я затаил дыхание: что-то будет? Не покалечить бы машину! Но нет, самолет катится, грунт хороший, значит, не завязнем в грязи и обратно взлететь сможем.
Вокруг самолета собрались бойцы и офицеры Народно-освободительной армии Югославии. Откуда-то появились музыканты, начались танцы. Шел противный мелкий дождь, вода хлюпала под ногами, но никто не замечал этого. Девушки-партизанки затащили в круг и наших летчиков. На площадке шла веселая пляска при свете факелов…
Офицеры штаба НОАЮ и две машины «виллис» были доставлены нами в Дивцы в эту ночь.
А через несколько дней, 20 октября, высшие командиры югославской армии въехали в освобожденный от гитлеровцев Белград.
28 октября 1944 года маршал Тито, выступая в Белграде перед участниками парада югославских войск, заявил:
«В боях за Белград воины славной Красной Армии и наши воины объединились для совместной борьбы против немцев. Улицы Белграда были политы кровью сынов всех народов Югославии и кровью героев Красной [119] Армии, сынов великого Советского Союза. Именно поэтому борьба за Белград имеет исключительное историческое значение».
Памятный салют
20 октября 1944 года, в тот самый день, когда советские войска и югославская армия вступили в Белград, командование направило около десятка тяжелых кораблей нашего соединения на партизанскую площадку Оток. Мы везли туда горючее и боеприпасы.
Площадка Оток лежала как бы на полуострове, в излучине между двумя изгибами реки. «Недомажешь» - купайся в реке, «промажешь» - опять-таки попадешь в реку, только с другой стороны. Направление для взлета и посадки было только одно: для посадки - с юга на север, для взлета - с севера на юг. Кругом - вода, горы.
Я прилетал в Оток и раньше, в дни, когда столица Словении - Любляна и прилегающие к ней районы находились в руках гитлеровцев. НОАЮ постепенно окружала фашистские гарнизоны и уничтожала их. Части НОАЮ, расположенные в районе Любляны, были хорошо вооружены, имели два танка.