Как только король появился на пороге, главы ковенов поднялись и поклонились в знак почтения.

— Я рад приветствовать вас, достопочтенные господа и дамы, — произнес Лайнел, направляясь к креслу во главе стола. — Прошу, присаживайтесь.

Рагнар занял место по правую руку от короля, а я встал за спиной Рималли, как подобает стражу.

Последние десятилетия я чувствовал себя призраком среди этих людей. Когда-то давно меня забавляла злоба заклинателей. Они из кожи вон лезли, чтобы показать свою силу, и при первом удобном случае грозили мне смертью. Тогда им сложно было смириться с тем, что Чудовище вроде меня удостоилось чести войти в их общество.

Сегодня мне безразличны их косые взгляды, роптания за спиной и даже страх. Равнодушие — это худшее, к чему я пришел. Подавляя в себе Зверя, я лишался главного — чувств.

Я пропустил мимо ушей начало разговора за столом. Но вникнуть в суть не составило труда.

— Вы хоть понимаете, что происходит?

Неприятный голос Эрнессы Ланье привлек мое внимание.

Блондинка с серыми глазами, слегка за тридцать. Она всегда выделялась среди членов Совета благодаря своим нарядам. Вычурные и дорогие. Дамы ковена Ланье не славились хорошим вкусом.

— Эта девчонка, кем бы она ни была, опасна! Никогда я не чувствовала подобных магических эманаций. Даже браслеты оказались бесполезны!

Я усмехнулся. Если Эрнесса начинала говорить, другим нужно было постараться, чтобы вставить хоть слово.

— Ваше Величество! Обсуждать что-либо бессмысленно. Я за то, чтобы казнить ее и немедленно. Иначе нас ждут большие неприятности.

— Я понял твою точку зрения, Эрнесса, — король вежливо улыбнулся. — Но сначала мы должны во всем разобраться. Отрубить голову можно всегда, а вот пришить ее обратно уже проблема. Мы толком ничего не знаем, так что наберись терпения.

Он посмотрел на присутствующих и кивнул лакею. Тот скрылся из виду, и в зал вошли двое ликанов. Они сопровождали девушку.

Она была одета в серый комбинезон, какие носили все заключенные здешней темницы. Копна темных волос собрана на затылке в тугой пучок, и только одна прядь спадала на глаза. После разговора с Многоликой я видел то, чего не заметил в первую встречу. Ее взгляд.

Давно ничто не вызывало во мне такого интереса. Но было и кое-что еще. Что-то внутри меня, что я так старательно подавлял, рвалось наружу. Страшное, дикое. Я моргнул и увидел перед внутренним взором полотно — свое отражение. И уже не я, а он чувствовал ее запах. Аромат сандалового дерева, грозы перед дождем и земляничного шампуня.

Перед глазами потемнело, на лбу выступила испарина. Я сжал кулаки и попытался сдержать напряжение. Я понимал, что если не возьму себя в руки, то проиграю битву со своим демоном. Даже в самые темные времена моей жизни, когда Зверь брал верх, я не испытывал такого дикого голода и желания. Борьба с опасным альтер-эго длилась дольше, чем я предполагал.

— Удивительная энергия, — Миар Колхид с любопытством смотрел на девушку поверх очков, сползших на нос.

Лидер ковена Колхид слыл человеком мягким и доброжелательным. Ему давно перевалило за семьдесят, и он был самым старшим в Совете.

— В ногах нет правды, — продолжил Миар. — Я думаю, достопочтенный король не будет возражать, если ты присядешь, Дитя.

Лайнел кивнул одному из стражей, и тот поставил свободный стул возле Мари.

— Благодарю, — робко отозвалась девушка.

— Человек. Просто немыслимо! — нахмурился Вацлав Блеквуд. Его темные брови сошлись на переносице, а на лице отразилось потрясение.

— Человек, обладающий силой, — поправил друга Рагнар, и продолжил перебирать бумаги.

— Но как такое возможно? — подала голос Мадлен Хастис.

Леди Хастис была женщиной выдающейся. Яркая внешность: голубые глаза и черные волосы, высокие скулы и прямой нос, чувственные губы. Изысканное платье подчеркивало все изгибы фигуры. Умная и талантливая заклинательница, она занимала второе место за столом — после Рофтона.

— Я бы сказал: полукровка, — со скукой протянул Мариус Моргот, с интересом разглядывая свои ногти. — Если бы не знал, что это попросту невозможно. Но, — он потянулся, а после положил локти на стол, — судя по всему, это так.

Он уставился на Мари и растянул тонкие губы в улыбке. Моргот был самым молодым из лидеров.

— Поведай Совету, кто ты, Сладкая. Как обучилась таким фокусам? Признаться честно, я до утра глаз не сомкнул. Думал, на Беттинген снизошла сама Тьма. Такая сила!

Моргот неподдельно восхитился, а я закатил глаза. На дух не переносил этого самодура.

Марилли только покачала головой.

— Я уже говорила, — запинаясь, пробормотала девушка. — Говорила, мистеру Рофтону...

— Господину! Господину Рофтону! — раздраженно вскрикнула Эрнесса.

— Господину Рофтону, — тут же поправилась Мари. — Что ничего не знаю. Не знаю как... Как это произошло. Ничего подобного со мной прежде не случалось.

— Ложь! — завопила Ланье. — Эта мерзавка лжет! Она ходячая бомба! Ей не место среди нас!

Я так и не понял, как из моего горла вырвался рык. Приглушенный, но свирепый. Рагнар, который отвлекся от перебирания бумажек, Лайнел, Вацлав и Мариус, удивленно взглянули на меня, последний глядел с усмешкой.

— Эрнесса, упокойся! — жестко осадил ее король.

— Рагнар, — молчавший до этого Виктор Братто, подал голос. — Может, ты выступишь? Иначе мы тут до утра проторчим.

Первый советник сложил бумаги, поднялся и заговорил:

— Всем вам известно, что произошло минувшей ночью.

Рагнар посмотрел по очереди на всех присутствующих.

— Эта девушка, — он указал на Мари. — Марилли Кайл, и сегодня она будет держать перед нами ответ за содеянное. Она убила человека и нарушила главный из наших законов.

Мари нервно теребила молнию на воротнике комбинезона. Рагнар обратился к ней.

— Вы признаете свою вину, Марилли?

Слеза скатилась по ее щеке.

— Признаю.

Рагнар удовлетворительно кивнул и продолжил:

— К тому же, если верить моим источникам, это не первое ваше убийство.

До моего слуха донесся судорожный вздох девушки.

— Три года назад вы застрелили своего мужа Джеймса Моргана, офицера полиции. На пистолете были найдены ваши отпечатки. Это правда?

— Да, но... я … я не помню, что произошло. Ничего не помню о той ночи, только видения, размытые образы.

Она закрыла лицо ладонями и опустила голову.

— Я не убивала его, клянусь, не убивала. Я любила его. Я не могла... убить.

На лицах заклинателей было все: скука, безразличие, напряжение. Все, кроме сострадания. Мне захотелось увести Мари из этого зала, защитить от стервятников, которые собрались, чтобы соблюсти законы и безжалостно обвинить человека во всех прегрешениях. Я сотни раз наблюдал подобную картину, но впервые мне хотелось, чтобы все скорее закончилось.

— Полиграф показал, что вы не лжете, — Рагнар говорил уже мягче. — Но вас признали невменяемой.

Советник просматривал отчеты полиции, которые раздобыли его люди.

— Я пыталась рассказать о том, что видела, но никто мне не верил, — она продолжала тихо всхлипывать.

— А что ты видела, Дитя? — участливо поинтересовался Миар, и подался вперед. — Расскажи мне и Совету, не бойся. Мы поверим во что угодно.

Девушка неуверенно посмотрела на заклинателя.

— Человека, но я не видела его лица. Он о чем-то просил, приказывал мне что-то сделать, угрожал, — Марилли облизнула пересохшие губы. — И там были они.

Она подняла дрожащую руку и указала на полотно. Заклинатели повернули головы и посмотрели на стену.

— Ты видела измененных? — Миар перевел взгляд с полотна на девушку.

Она кивнула:

— Смазанные образы. Но очень похожи.

— Вздор! — взорвалась Эренесса. — Она что, держит нас за дураков?

— Я не лгу, — девушка обреченно покачала головой. — Мне страшно. Я не понимаю, что происходит. За один день все перевернулось с ног на голову. Сначала те люди в больнице, потом...