— Но каким образом? — Очень гордая тем, что ей удалось так ловко оседлать лошадь, Жанна, тем не менее, памятуя о своем позорном падении, никак не могла избавиться от страха, что это может повториться. — Нашептать ей на ухо?

— Нет, ваши желания вы сообщаете ей своими движениями. Она пользуется этим же языком. — Сет проверил надежность подпруги и опустил стремя. — Идите сюда. Я помогу вам сесть в седло.

С большой неохотой Жанна поставила ногу в его сложенные лодочкой ладони, всем телом подалась вверх и оказалась в седле.

Весьма довольная собой, она все же немного нервничала и вся напряглась в ожидании последующих инструкций. Они не заставили себя ждать. Одну руку Сет положил ей на живот, вторую — на поясницу.

— Расслабьтесь! — приказал он.

Издевается он над ней, что ли? Всей своей кожей, ощущая сквозь ткань джинсов его руки, она только и могла, что дышать, и то, слава Богу! Жанна попыталась выскользнуть из его рук, но хватка у Сета оказалась железная.

— Не ерзайте! Подайтесь в седле немного вперед. Вот так! Теперь хорошо. Чувствуете, где находится ваш центр тяжести? Постарайтесь запомнить это положение. Оно оптимальное.

Ну, разве она сможет когда-нибудь забыть? Жанна пыталась что-нибудь произнести, но у нее словно язык присох к гортани.

— Жанна, вы меня понимаете?

— Разумеется, — с трудом пробормотала она.

— Не волнуйтесь. Хилда не причинит вам вреда.

— Меня не Хилда волнует! — выпалила она.

Сет вздернул голову, руки его потянулись вверх, словно он хотел ее обнять. Он взглянул ей прямо в глаза, затем на ее губы, и Жанне без слов стало совершенно ясно, что Сет испытывает то же, что и она, с той лишь разницей, что не занимается при этом самобичеванием.

Жанну так и подмывало соскользнуть со спины Хилды прямо в его руки. Она не сомневалась — он подхватит ее и крепко прижмет к себе. Но сейчас это абсолютно неуместно. Потому, во-первых, что он ее работодатель. А во-вторых, разве не исполнена она ненависти ко всей мужской половине рода человеческого?

Да, руки Сета крепко сжимали ее тело, а на лице явственно читалось желание. Но ведь они хотят разного! Тут Хилда переступила с ноги на ногу, и они словно пробудились от грез.

Сет погладил кобылу и возобновил инструктаж. Он объяснил Жанне, как следует сидеть и как держать поводья — они должны свободно свисать с мизинцев.

— Представьте себе, что вы держите в руках двух беспомощных птенчиков и боитесь причинить им боль.

Взяв повод, он принялся водить Хилду по загону, не переставая инструктировать Жанну.

— Смотрите вперед во все глаза. Дышите полной грудью. Сохраняйте равновесие. Ни один наездник, даже самый опытный, не сможет удержаться в седле, если потеряет равновесие.

— Я не самый опытный наездник, — мрачно парировала Жанна, глядя между ушами Хилды на землю. — Я пока еще вообще не наездник. А сейчас отпустите-ка повод.

— И не думайте об этом! — предупредил он.

— О чем мне не думать?

— Что вы можете ехать самостоятельно.

— Да, но я могу! — воскликнула Жанна, меряя Сета взглядом.

Тихо засмеявшись, он отступил назад.

— Тогда валяйте! Покажите, на что вы способны.

Припоминая его советы, Жанна постаралась расслабиться, и езда верхом сразу показалась ей значительно более легким занятием. Даже приятным. Сет бежал рядом, то и дело, выкрикивая советы.

— Выпрямитесь! Сползаете влево, подвиньтесь ближе к центру седла!

Незаметно пролетел час. Сет велел ей спешиться, чем вызвал разочарование Жанны — под конец она так наловчилась, что даже стала получать удовольствие, — но, не смея возражать, она лишь кивнула головой. Сет придержал лошадь и объяснил, как надо слезать.

Не колеблясь ни секунды, Жанна перекинула правую ногу через седло, намереваясь в соответствии с его указанием вытащить левую из стремени и спрыгнуть на землю. Но не тут-то было! Поспешивший ей на помощь, Сет обхватил ее за талию, у Жанны, почувствовавшей на себе его руки, голова пошла кругом, и она вмиг потеряла равновесие.

Хилда сделала шаг в сторону, Жанна рухнула в объятия Сета, и они оба повалились на землю. Руки и ноги их переплелись, и Жанна осталась лежать поперек живота Сета, как раз на его ременной пряжке.

— Отодвиньтесь! — простонал он. — Я не могу дышать!

— Попробую, — с трудом выдавила она из себя и, собравшись с силами, откатилась в сторону.

Хилда, которой, видимо, надоело наблюдать выходки этих странных двуногих существ, неторопливой трусцой направилась к железной бадье с водой и принялась пить.

Лишь спустя несколько мгновений, Сету удалось опереться на локоть и повернуться в сторону Жанны. Шляпа при падении на землю слетела с его головы, волосы и одна щека были в пыли, с прилипшими соломинками. Он шумно втянул в себя воздух.

— По-видимому, спешиваться вам еще придется поучиться. Разве что примененный сейчас способ вам понравится...

Жанна, лежавшая на спине, наконец, снова обрела способность видеть солнце над головой, перевела дух и с трудом пролепетала:

— Я... я дам вам знать. Но я не сразу привыкну к тому, чтобы взирать на мир из этого положения. Все предстает... ну как бы это сказать?.. в новом свете, что ли.

— Когда вы рядом, вся жизнь является в новом свете.

Она повернула голову к Сету и улыбнулась.

— Вы хотите сказать, что до моего появления на ранчо, жизнь казалась вам скучной и однообразной?

— Я, во всяком случае, знал, чего мне следует ожидать сегодня, завтра, да и каждый день.

— Так неужели вам по вкусу такая жизнь? Она раньше времени сделает вас стариком.

— Стариком! Я и не мечтаю дожить до старости.

Солнце вдруг померкло — это Сет склонился над Жанной и заслонил его. Глаза его, темные, таинственные, больше не улыбались.

— Вы, Жанна, не перестаете быть для меня загадкой.

— Я?

— Да, да, вы! Вот, например: девушка вы образованная, но никакой карьеры не сделали, что в наши дни довольно необычно.

Жанна внимательно слушала Сета. Может, следует сообщить ему, что отец ее, человек состоятельный, следовательно, у нее нет нужды работать, разве что подчиняясь внутреннему влечению? В художественной галерее она работала лишь потому, что ей нравилась живопись.

— Насколько я себе представляю, у вас есть семья, но родные ваши не знают, где вы находитесь, и вы не желаете ставить их об этом в известность. — Он дотронулся до золотистых прядей, обрамлявших ее лицо. — Не кажется ли вам, что это немного жестоко по отношению к ним?

Ну, уж не более жестоко, чем эти его слова! Сейчас она выложит ему все начистоту! Сию же минуту!

— Сет, я...

— Помолчите! Вы слишком много разговариваете!

И он поцеловал ее, медленно, задумчиво, будто долгое время размышлял над тем, когда это сделать, и, наконец, пришел к выводу, что сейчас самый подходящий момент.

Так оно, на самом деле, и было. Предыдущий раз он поцеловал Жанну как бы в шутку. Сначала ласково поводил своими губами по ее губам, затем властно захватил их в плен. Но теперь ему хотелось значительно большего, и Жанна, словно угадав его желание, страстно ответила на поцелуй.

Сет, обхватив Жанну руками, приподнял ее из пыли, не переставая осыпать поцелуями, и ей не оставалось ничего иного — да она и не желала иного, — как только отвечать ему со всей пылкостью, какой он от нее ожидал.

Ее охватил жар, и причиной тому было отнюдь не летнее солнце. Сет, всецело завладевший ее чувствами и разумом, разжег в ней этот костер.

Внезапно сквозь пелену, окутавшую ее рассудок, прорвался внутренний голос, нашептывавший благоразумные слова. Где это мы находимся? — подумала она. На скотном дворе, лежим в пыли и грязи, где нас может увидеть любой проходящий мимо. Жанна поспешила отодвинуться от Сета.

— Нет! Нельзя так — у всех на виду.

Лишившись ее губ, он поцеловал маленькую впадинку на подбородке Жанны, отчего по телу ее прошла сладкая дрожь.

— Дорогая, — пробормотал он, зарываясь лицом в ее густые волосы. — Нам вообще нельзя это делать. — Сет набрал в грудь как можно больше воздуха и, подержав его несколько секунд, медленно выдохнул. — Такая жизнь не для вас, Жанна, — промолвил он, глядя на нее с совершенно непроницаемым выражением лица. — Почему вы так упорно не желаете это признать?