— Валяйте, Жанна!

Жанна со шприцем в руках кинулась к нему и присела на корточки напротив, рядом с распростертым на земле туловищем перепуганного до смерти маленького теленка. В ужасе он вращал карими глазами и звал мать, которая тоже замычала в ответ. Услышав ее голос, теленок рванулся в сторону, стараясь освободиться. Но Сет, налегая на него всем телом, пригвоздил несчастное животное к месту.

Жанна, обуреваемая жалостью, никак не могла решиться.

— Чего вы ждете, Жанна? Колите его! Сюда!

— О, прошу прощения! — И она нацелилась точно в то место, что указал Сет. Но как раз в тот миг, когда она уже собралась сделать укол, теленок снова дернулся, и Сет, удерживая его, вытянул вперед руку. Но Жанна не видела этого, она закрыла глаза и... что было силы, всадила шприц.

— О-о-о! Жанна, вы смотрите, куда колете?

Раскрыв глаза, Жанна увидела опрокинувшегося на спину прямо в пыль Сета, зажимавшего ладонью предплечье. А теленок, получив, наконец, свободу, бросился к изгороди загона навстречу матери.

— Что случилось?

— Вместо теленка вы укололи меня.

— Какой ужас! Видит Бог, я не нарочно!

Напуганная до полусмерти, Жанна склонилась над Сетом, отвела его руку от предплечья и осмотрела его. Какое действие окажет на человека вакцина, предназначенная для животных? Уж, наверняка, неблагоприятное.

— Что мне делать? Вы теперь заболеете? А есть ли какое-нибудь противоядие? — забросала она вопросами пострадавшего.

— Противоядие? — Сет бросил на нее насмешливый взгляд. — Не знаю. — Он запнулся и закрыл глаза. Голос его дрогнул. — Да нет. Никто ничего сделать не сможет. Лучший лекарь — время.

За их спинами Баркер сунул раскаленное клеймо обратно в огонь.

— Не скоро, видать, понадобится, — прокомментировал он.

Возмущенная равнодушием ковбоя, Жанна принялась было ему выговаривать, но Сет взял ее за руку, успокаивая.

— Это я во всем виновата! — продолжала причитать Жанна. — Что делать? Для вас, Сет, я готова на все!

— Тогда поцелуйте меня.

— Что? С каких это пор поцелуи заменяют первую медицинскую помощь?

— Поцелуйте меня, — повторил Сет.

— Как можно терять время на поцелуи, когда вам необходим врач?

— Целовать, не значит терять время, — пробормотал Сет, притягивая Жанну к себе.

Вне себя от беспокойства, она слегка прикоснулась губами к его рту.

— Вот, пожалуйста.

— Нет, не так. Поцелуйте по-настоящему.

Вырваться из его рук было ей не под силу, и она поцеловала его снова, на сей раз со всей силой своей страсти, впервые не стесняясь выказать ее. Она передала в этом поцелуе всю свою любовь, все тепло своего сердца, как будто это могло исцелить его. Жанна крепко обхватила Сета руками, вкладывая в свои ласки все больше пылкости. Она слышала, как бешено стучит сердце в его груди, и ощущала его вкус — губы казались сладкими, а кожа — солоноватой.

Наконец, Жанна оторвалась от Сета и подняла голову. Он может прочесть любовь в ее глазах, ну и пусть! Это ее не страшит. Она больше не в силах лгать себе и ему. Ей показалось, что и в его глазах она читает такое же чувство, но, боясь принять желаемое за действительное, она предпочла закрыть глаза и снова припасть к его губам.

— Ну, вы там, нежная парочка, я-то, конечно, всей душой за любовь, как и пристало мужчине, но вон едут мальчики, гонят скотину, так не лучше ли вам отойти в сторонку?

Жанна поспешно оборвала поцелуй и обернулась на голос Баркера. Облокотившись на изгородь, он с понимающей миной наблюдал за ними.

Жанна моргнула, тряхнула головой, чтобы окончательно прийти в себя, и рассмотрела за спиной Баркера Коллинзов, которые приближались, гоня перед собой несколько коров. Она закусила губу, еще хранившую запах Сета.

— Постарайся встать и...

Закончить она не успела. Вскочив с присущей ему ловкостью на ноги, Сет и ее потянул за собой. Быстрыми привычными движениями смахнул пыль сначала с себя, затем с Жанны.

— Да уж, конечно... Что за ребята, являются в самый неподходящий момент! Придется их уволить.

У Жанны от удивления раскрылся рот.

— Как ты себя чувствуешь? Никаких неприятных ощущений?

— Откуда им быть? — Он улыбнулся, не выказывая ни малейших признаков раскаяния. — Ты забыла об ампуле. Шприц был пустой.

— Да что ты! Я...

Пошарив глазами по земле, Жанна обнаружила во вмятине, образованной ее коленом, валяющуюся в пыли ампулу.

— Ты обвел меня вокруг пальца!

— Как можно было упустить такой шанс?! От страха причинить боль этому теленку ты не ведала, что творишь.

Ее подмывало броситься на Сета и исколотить, но она ограничилась тем, что лишь ткнула его кулаком в груды. Он вскрикнул, якобы от боли, но затем рассмеялся над ее яростью.

— Ты обманул меня, заставил думать, что тебе плохо.

— Но ведь я этого не говорил. Ты сама пришла к такому умозаключению, а я просто не стал тебя разубеждать.

— Все сплошная ложь!

— Мужчина, — пожал плечами Сет, — никогда не упустит открывающихся перед ним возможностей.

— Ты, Сет Броуди, повторяю, садист и к тому же предатель! Отъявленный мерзавец!

Сет поднял палец, подобно школьному учителю, исправляющему ошибку ученика.

— Нет, всего-навсего оппортунист. — Склонив голову набок, он с деланной задумчивостью воззрился на Жанну. — Есть что-то в этом — целоваться с тобой в грязном пыльном корале. — Девушка кинулась было на него с кулаками, но он поймал ее за руку и поцеловал в кончик носа. — Успокойся, дорогая, пора приниматься за работу.

Жанна все еще продолжала кипеть от злости, соображая, что бы такое оскорбительное бросить ему в лицо, но он, подняв ее шляпу и протянув с галантным поклоном, сказал:

— Ну, признайся, это же было очень забавно!

Золотые искорки в его глазах призывали ее посмеяться вместе с ним, превратить эпизод в милую шутку. Как ни старалась она сердиться, ей это не удалось. Расхохотавшись, она шлепнула Сета своей шляпой, а потом надела ее на себя.

— Ничего, ничего, Сет Броуди, я тебя все равно достану, вот увидишь!

— Сгораю от нетерпения!

— Нахал!

— Что есть, то есть! — согласился Сет, отходя от Жанны, вскочил на Мексиканца и начал отгонять телят от коров.

А Жанна, сложив все медицинское снаряжение обратно в ящичек, посторонилась, чтобы не мешать Сету. При этом с лица ее не сходила глупейшая улыбка.

Как следует понимать этот поцелуй? Означает ли он, что со вчерашнего дня — нет, со вчерашнего вечера! — Сет лишился всех сдерживающих начал? Быть может, теперь он не будет настаивать на ее отъезде домой? И примирится с мыслью о том, что она — неотъемлемая часть его жизни?

Пустые грезы, нашептывал ей здравый смысл, но истомившееся сердце упорно отказывалось прислушиваться к этим словам.

 К шести часам вечера, Жанна поняла, что до сих пор не знала истинного значения слова «усталость». Они разыскали, заклеймили, сделали прививки пятидесяти телятам, а бычков, кроме того, еще и кастрировали. Шесть человек работали на полную катушку целых восемь часов, сделав лишь получасовой перерыв, во время которого съели приготовленный ею еще дома ленч.

Весь процесс казался Жанне варварским. Она и не подозревала, что животноводы проявляют подобную жестокость.

От жары и дыма у нее кружилась голова, запах горелого мяса и волоса вызывал тошноту, а все это, вместе взятое, — жуткое отвращение.

— Клеймение — беспредельно жестоко, — заявила она Сету, когда они начали готовиться к отъезду. Коров и телят оставили в загоне до следующего утра. Хосе проверит, в порядке ли их клейма, обрызгает бедных животных еще раз антисептиком и лишь после этого выпустит на волю. — И не пытайся вешать мне лапшу на уши — будто им не больно. Не будь им больно, они бы не вопили!

Сет, укладывавший клейма в кабину, кивнул в знак согласия.

— Да, конечно же, больно, но ведь надо их как-то пометить. Все окрестные фермеры пользуются одними и теми же пастбищами. Каждый, разумеется, старается отделить свои стада, но вечно что-нибудь случается — то изгородь рухнет, то ворота останутся незапертыми. Без клеймения мы не будем знать, кому принадлежит скотина.