Глава 11

Как только он впился в её губы грубым поцелуем, в горле Гарретт потонул стон, и она безвольно прижалась к Итану. На неё обрушилось слишком много удовольствия, слишком много ощущений, и всё же она хотела большего. Казалось, Гарретт не могла вобрать их в себя достаточно быстро. Его тело было крепким и мощным, как необузданная сила, облачённая в цивилизованный официальный костюм. Её руки проскользнули под чёрный вечерний пиджак, повторяя контуры узкой талии, поднимаясь к сплетению мускулов на рёбрах и груди. Итан напрягся и, вздрогнув от прикосновения, наклонил голову так, чтобы их рты теснее прижимались друг к другу. И всё же недостаточно. Она должна ощутить его в большей мере, всего целиком. Решившись дотянуться до его бёдер, она притянула Итана ближе и ахнула, почувствовав возбуждённую плоть.

С приглушённым рыком Итан прервал поцелуй, тепло от его дыхания разлилось в её ушке, когда он осторожно прикусил мочку. Где-то внизу, в глубине тела занялись угли и воспламенили все нежные местечки Гарретт. У неё закружилась голова, она ослабела, каждый удар сердца сопровождался тяжёлым дыханием.

Итан резко поднял голову, осторожно прижав к её губам палец.

Гарретт молчала, пытаясь хоть что-нибудь расслышать сквозь рёв в ушах.

Из глубины лестничной клетки донеслись шаги и их отголоски. Она услышала звон стекла и фарфора, кряхтение от усилий слуги, тащившего тяжёлый поднос из кухни.

Сердце Гарретт замерло, когда она поняла, что её вот-вот застукают в компрометирующих объятиях на лестнице для прислуги. Но Итан подтолкнул её отступить дальше в угол и загородил своим гораздо более крупным телом. Гарретт прижалась к его груди в поисках убежища, сжимая в пальцах края лацканов пиджака.

Шаги приблизились, а затем замерли.

– Не обращайте на нас внимания, – непринуждённо кинул Итан через плечо. – Мы не задержимся надолго.

– Да, сэр.

И лакей прошёл мимо.

Итан подождал, пока слуга покинет лестничную клетку, прежде чем пробормотать в волосы Гарретт, шевеля дыханием заколотые локоны:

– Каждую новую встречу ты становишься только красивее. Тебе не следует здесь находиться.

– Я не...

– Знаю. Это всё Дженкин.

Она откинула голову назад, чтобы посмотреть на него, её лицо напряглось от беспокойства, но не за себя, а за Итана.

– Как он узнал, что мы знакомы?

– Один из его людей следил за мной и видел нас на ночной ярмарке. Теперь Дженкин будет пытаться использовать тебя, чтобы мной манипулировать. Он воображает себя гроссмейстером, а всех остальных пешками, и знает, что я сделаю всё ради твоей безопасности.

Гарретт моргнула.

– Может нам следует притвориться, что мы поссорились?

Итан покачал головой.

– Он поймёт.

– Тогда, что делать?

– Для начала, ты можешь покинуть вечер. Скажи леди Тэтхем, что у тебя приступ дурноты, а я найду карету.

Гарретт отступила и бросила на него возмущённый взгляд.

– Приступом дурноты называют истерический припадок. Ты знаешь, что станет с моей карьерой, если люди решат, будто я могу поддаться ему посреди медицинской операции? Кроме того, теперь, когда сэр Джаспер в курсе нашей взаимной симпатии, я и дома не буду находиться в большей безопасности, чем здесь.

Итан внимательно на неё посмотрел.

– Взаимной?

– Иначе зачем мне укрываться с тобой на лестнице для прислуги? – сухо проговорила она. – Конечно же, это взаимно, хотя я не так красноречива, как ты...

Она не смогла закончить предложение, потому что он накрыл её рот своим. Его пальцы нежно обхватили её щёку, пока он, словно из какого-то бездонного колодца внутри Гарретт, черпал удовольствие. Она вслепую крепко стиснула шею Итана и приподнялась на цыпочки, чтобы углубить поцелуй.

Его грудь пару раз резко приподнялась от мощных вдохов, а затем, нащупав её руки, он крепко сжал их чуть выше локтя и отодвинул её от себя.

– Ты должна уйти, Гарретт, – неровно проговорил Итан.

Она попыталась собраться с мыслями.

– Почему я не могу остаться?

– У меня есть важные дела.

– Какие?

Не привыкший никого посвящать в свои тайные планы Итан медлил с ответом.

– Мне нужно кое-что добыть. Не будучи никем замеченным.

– Включая Дженкина?

– Особенно его.

– Я помогу, – с готовностью предложила Гарретт.

– Мне не нужна помощь. Мне нужно, чтобы ты находилась подальше от этого места.

– Я не могу уехать. Это будет выглядеть странно, а мне следует брать в расчёт и свою собственную репутацию. Кроме того, моё присутствие даёт тебе повод ускользнуть и украсть то, что ты хочешь. Возьми меня с собой, и сэр Джаспер решит, будто мы где-то укрылись, чтобы... ну, чтобы заняться тем, чем занимаемся сейчас.

Могло показать, что лицо Итана высечено из гранита. Но, когда он погладил Гарретт костяшками пальцев по щеке, прикосновение было нежным.

– Ты когда-нибудь слышала выражение "держать волка за уши"?

– Нет.

– Оно означает, что человек в беде независимо от того отпустит он их или нет.

Гарретт потёрлась щекой о его руку.

– Если волк - ты, то я не отпущу.

Понимая, что он не сможет отослать Гарретт, Итан тихо выругался и так крепко обнял, что её пятки оторвались от пола. Его рот нашёл девичью шею и сотворил нечто среднее между поцелуем и укусом, очень нежно, но применив зубы. Он провёл языком по этому местечку, и она ахнула от ответной пульсации между бёдер.

– Сегодня моё имя Эдвард Рэндольф, – услышала Гарретт его тихие слова. – Я - строитель из Дарема.

Гарретт потребовалось время, чтобы осознать сказанное. Но она храбро вступила в игру.

– Зачем вы проделали такой путь из Дарема, мистер Рэндольф?

– Убедить некоторых членов парламента проголосовать против законопроекта о строительных нормах. А пока я в городе, осматриваю красоты Лондона.

– Какую достопримечательность вы хотите увидеть больше всего? Тауэр? Британский музей?

Он поднял голову.

– Я как раз ею любуюсь, – сказал Итан, и прежде чем отвести в буфет, в течение нескольких обжигающих секунд не отводил от Гарретт взгляд.

Глава 12

Помещение наводняли беспрестанные звуки: разговоры; смех; скрип пола под ногами; звон серебра, фарфора и стекла; грохот подносов; щёлканье вееров. Гости окружили длинные столы в попытке добыть лимонад или мороженое. Когда лакей внёс в комнату поднос с десертами, Итан потянулся за одним из них, ещё до того как слуга успел добраться до места назначения. Движение оказалось настолько ловким и быстрым, что лакей его даже не заметил.

Отведя Гарретт в уголок, который занимала высокая комнатная пальма в терракотовом горшке, Итан протянул ей стеклянную вазочку с ледяным шариком лимонного сорбета и крошечной перламутровой ложечкой, вставленной сбоку.

Гарретт с благодарностью приняла десерт и попробовала ложечку терпкого, ледяного пюре. Оно мгновенно растаяло на языке и проскользнуло по горлу изумительной прохладой.

Когда она подняла взгляд и уставилась Итану Рэнсому в лицо, её окутало чувство нереальности. Суровое совершенство его внешности слегка нервировало.

Отведав ещё немного лимонного сорбета, Гарретт нерешительно задала вопрос:

– Как у тебя шли дела с тех пор, когда мы виделись последний раз?

– Довольно хорошо, – ответил Итан, хотя выражение его лица говорило о том, что хорошо дела и вовсе не шли.

– Я пыталась представить, чем ты был занят, но понятия не имею, как проходит твой обычный день.

Казалось, его немного позабавило её высказывание.

– У меня не бывает обычных дней.

Гарретт откинула голову, глядя на него.

– А тебе бы хотелось? Ну, то есть, не хотел бы ты придерживаться постоянного графика?

– Возможно, если бы работа была интересной.

– И что бы ты делал, если бы мог выбирать?

– Наверное, служил в правоохранительных органах. – С непроницаемым выражением лица он обвёл комнату взглядом. – У меня есть хобби, на которое я не прочь тратить больше времени.

– Правда?

– Я конструирую замки, – ответил Итан.

Гарретт посмотрела на него с сомнением.

– Ты говоришь сейчас, как мистер Рэндольф?

Он опустил на неё взгляд, и его губы дрогнули.

– Нет, я вожусь с замками с детства.

– Неудивительно, что ты раскритиковал мою входную дверь, – сказала Гарретт, борясь с искушением дотронуться до ямочки на его щеке. – Спасибо за усовершенствования, которые ты внёс... замок, петли... и молоток в виде головы льва. Мне очень понравилось.