Голос Итана смягчился.

– Тебе понравились фиалки?

Она помедлила перед тем, как покачать головой.

– Нет? – спросил он, при этом его голос стал ещё мягче. – Почему?

– Они напомнили мне о том, что мы можем больше никогда не увидеться.

– После сегодняшнего вечера, возможно, так и произойдёт.

– Ты говоришь так каждый раз, когда мы встречаемся. Тем не менее, продолжаешь выскакивать, как чёрт из табакерки, что заставляет меня в этом всё больше и больше сомневаться. – Гарретт помолчала, а потом смущённо добавила: – И надеяться.

Его ласковый взгляд коснулся её лица.

– Гарретт Гибсон... пока я жив, я буду хотеть находится рядом с тобой, где бы ты не оказалась.

Она печально улыбнулась.

– Ты - единственный, кто этого хочет. Последние две недели я была в плохом расположении духа. Оскорбила практически всех, кого знаю, и отпугнула парочку пациентов.

– Тебе был нужен я, чтобы смягчить твой нрав, – проговорил он низким бархатистым голосом.

– Да, – хрипло призналась Гарретт, не решаясь поднять на него глаза.

Они оба замолчали, погрузившись в ощущение близости друг друга, нервные окончания накапливали невидимые сигналы, как будто их тела общались посредством семафора. Гарретт заставила себя съесть последний кусочек лимонного сорбета, и хотя оставалось чуть больше ложечки, её горло так сильно сжалось от удовольствия, что она едва смогла проглотить подтаявший фруктовый лёд.

Итан осторожно забрал у неё вазочку и отдал проходящему мимо слуге. Он проводил Гарретт обратно в гостиную, где они присоединились к группе из полудюжины леди и джентльменов. Оказалось, Итан был прекрасно знаком с правилами поведения на официальном приёме, он непринуждённо сыпал любезностями, которые ожидались от джентльмена во время знакомства с гостями. Гарретт не могла не заметить, что он привлёк к себе все женские взгляды поблизости. Дамы трепетали и расцветали в его присутствии, одна даже нагло обдувала веером грудь в попытке обратить на себя внимание. Хотя Гарретт и пыталась изобразить обманчивое веселье, вскоре его подавило раздражение.

Светская беседа была прервана появлением министра внутренних дел, лорда Тэтхема, в одном из дверных проёмов гостиной. Он объявил, что теперь леди и джентльмены приглашаются в двойной салон на небольшой музыкальный концерт. Масса влажных, задыхающихся тел, словно стадо, потянулась на выход. Итан с Гарретт задержались, пропуская людей вперёд.

– Нам достанутся худшие места на задних рядах, – предупредила Гарретт, – если они вообще останутся.

– Вот именно.

Она поняла, что Итан намеревается украсть то, за чем пришёл, во время развлечения гостей.

В её мысли вторгся знакомый хриплый голос:

– Кажется, меня заменили в качестве вашего сопровождающего, доктор Гибсон. – Это был доктор Хэвлок, который, казалось, находился в приподнятом настроении. – Однако, поскольку вы находитесь в компании мистера Рэвенела, я слагаю полномочия без возражений.

Гарретт удивлённо моргнула, не припоминая, чтобы проницательный Хэвлок совершал подобные ошибки ранее. Она быстро перевела взгляд на невозмутимое лицо Итана и обратно на пожилого мужчину.

– Доктор Хэвлок, это мистер Рэндольф из Дарема.

Озадаченный доктор Хэвлок внимательнее присмотрелся к Итану.

– Прошу прощения, сэр. Я мог бы поклясться, что вы - Рэвенел, – врач повернулся к Гарретт. – Он похож на младшего брата графа, разве нет?

– Не могу сказать, – ответила Гарретт, – потому как я ещё не была представлена мистеру Рэвенелу, хотя леди Хелен обещала, что когда-нибудь это произойдёт.

– Мистер Рэвенел приходил в клинику, – заметил доктор Хэвлок, – чтобы навестить леди Пандору после операции. Разве вы тогда не познакомились?

– К сожалению, нет.

Доктор Хэвлок пожал плечами и улыбнулся Итану.

– Рэндольф, не так ли? Приятно познакомиться. – Они обменялись крепким рукопожатием. – На случай, если вы не в курсе, мой добрый друг, вы находитесь в компании одной из самых опытных и умелых женщин Англии. Я бы даже сказал, что в женском теле доктора Гибсон обитает мужской разум.

Гарретт криво усмехнулась последнему комментарию, который, как она знала, подразумевал под собой комплимент.

– Благодарю вас, доктор.

– Несмотря на короткое знакомство с доктором Гибсон, – сказал Итан, – её мышление кажется мне абсолютно женским. – Это замечание заставило Гарретт слегка напрячься в ожидании последующего насмешливого комментария. Какой-нибудь шаблонной фразы о том, что женские умственные способности непостоянны или поверхностны. Но, когда он продолжил, в его тоне не было и намёка на подтрунивание. – Энергичная, ловкая и быстрая, с образом мышления, подкреплённым состраданием... да, склад ума у неё женский.

Сбитая с толку Гарретт с удивлением уставилась на него.

В этот мимолётный, сокровенный момент Итан выглядел так, будто действительно отдавал предпочтение ей вместо целого мира. Будто видел её насквозь, и плохие, и хорошие стороны, и ничего бы не изменил.

Словно издалека до неё донёсся голос Хэвлока.

– Ваш новый друг поистине красноречив, доктор Гибсон.

– Несомненно, это так, – сказала Гарретт, ухитрившись оторвать взгляд от Итана. – Не возражаете, если я останусь в компании мистера Рэндольфа?

– Вовсе нет, – заверил её Хэвлок. – Это избавит меня от необходимости слушать музыкальный концерт, когда вместо этого я бы с удовольствием позволил себе выкурить сигару с друзьями в курительной комнате.

– Сигару? – переспросила Гарретт, изображая потрясение. – После того, как я столько раз слышала, как вы называете табак "ядовитой роскошью"? Не так давно вы сказали мне, что не выкурили ни одной сигары со дня свадьбы.

– Мало кто может преодолеть такую сильную волю, как у меня, – сказал Хэвлок. – Но, ей-богу, я с этим справился.

После того, как доктор Хэвлок ушёл, Гарретт внимательно присмотрелась к Итану.

– Он был прав кое в чём, ты, и правда, похож на Рэвенелов. Особенно глазами. Не могу представить, как я этого раньше не заметила. Какое странное совпадение.

Итан ничего на это не ответил, только нахмурившись, задал вопрос:

– Для чего леди Хелен хочет познакомить тебя с Уэстоном Рэвенелом?

– Кажется, она думает, что мы понравимся друг другу, но у меня пока не нашлось времени.

– Вот и хорошо. И близко не подходи к мерзавцу.

– Почему? Что он такого сделал?

– Он - Рэвенел. Этого вполне достаточно.

Брови Гарретт взлетели вверх.

– Ты испытываешь неприязнь по отношению к этой семье?

– Ага.

– Даже к леди Хелен? Она самая деликатная и добродушная женщина на свете. Ни один разумный человек не смог бы её невзлюбить.

– Я не ненавижу всех по отдельности, – проговорил Итан, понизив голос, – но всех в целом. И если ты когда-нибудь сблизишься с Рэвенелом, мне придётся придушить его голыми руками.

На мгновение Гарретт опешила и не могла сформулировать ответ. Она устремила на него холодный, осуждающий взгляд.

– Понятно. Под этим шикарным вечерним костюмом скрывается не кто иной, как ревнивый зверь, не способный контролировать свои примитивные порывы. Вот как?

Итан посмотрел на неё с непроницаемым лицом, но через секунду, она заметила весёлую вспышку в его глазах. Склонившись над ней, он пробормотал:

– Скорее всего, для нас обоих будет лучше, acushla, если ты никогда не узнаешь, что скрывается под моим костюмом.

Гарретт не относилась к тому типу женщин, которых можно легко вогнать в краску, если это вообще было возможно, но сейчас она чувствовала, что становится красной, как свекла. Отведя взгляд, Гарретт попыталась взять под контроль буйный румянец.

– Как ты можешь ненавидеть целую семью? – спросила она. – Они же не могли все вместе что-то тебе сделать.

– Это неважно.

Очевидно, это было не так. Но Хелен и словом не обмолвилась о конфликте между Рэвенелами и Итаном Рэнсомом. Что могло его настроить на такой враждебный лад? Она решила обсудить этот вопрос с ним позже.

Они задержались в буфете, пока большая часть людей не отбыла в салон, и покинули комнату с последними несколькими отставшими гостями. В отдалении послышался голос леди Тэтхем, которая объявляла первого артиста. Как прохладная, успокаивающая вода в ручье, в холле разлились безмятежные звуки игры на пианино полонеза Шопена в ми-бемоль мажоре. Однако вместо того, чтобы направиться в сторону музыки, Итан повёл Гарретт по коридору в другой конец дома и вниз по частной лестнице.